Классики и современники
Шрифт:
Последнее письмо датировано 30-м марта 1942 года. И вновь половина письма — отчет перед женой и детьми о своих фронтовых заработках. Но только из этого письма я, дурак, понял, откуда шел этот финансовый педантизм. «Вчера
Что еще он мог сделать для семьи из своего «страшного ада», кроме этих денег? А так хотелось жить для семьи, для жены и детей. И ничего другого, в сущности, никогда и не хотелось…
«Ты уже отдохнула? Какие у тебя желания? Что делаешь? Как проводишь время? Кто у тебя знакомые, а из них кто старые? Как ты с ними живешь? Пиши — ты же знаешь меня — это ведь интересует меня больше всего, а до сих пор ты очень лаконична и прямо-таки другая. Ну, это дело твое. Делай, как хочешь, а от меня ты и дети, пока я жив, будут иметь всегда поддержку в моих силах, а материально у меня сейчас хорошо…
Ну всё. Пиши, жду.
Ваш (подпись).
Целую всех. Привет всем.
(Подпись)».
«С утра 9 мая командир 157-й дивизии, выполняя приказ командарма, направил 716-й полк для восстановления положения в районе высоты 66, 3…» («ГЧ»). Эта высота 66, 3 часто упоминается в описании боев за Крым, гораздо чаще, чем иные населенные пункты. Сражения за нее продолжались с февраля 1942 года, она постоянно переходила от немцев к нашим и обратно. Бои за нее вел 633-й полк, в котором мой дед был комбатом, но с середины января он сам командовал 716-м полком, который и бросили 9 мая 42-го на высоту «восстанавливать положение». Что там произошло — не понятно… По некоторым сведениям, весь полк просто сравняли с землей. В живых осталось 15 человек, но сохранилось знамя. О судьбе этого полка в «ГЧ» сказано предельно строго: «… местонахождение стрелковых подразделений 716-го полка, его командира и штаба после 9 мая остается неизвестным». Следовательно, с 9 мая 1942 года местонахождение моего деда, П. Г. Басинского, «остается неизвестным».
Я ношу его имя.
2010