Клеопатра с парашютом
Шрифт:
– Зато пить можно сколько хочешь, – сказала Панина. – Без пищи человек может прожить сорок дней. Николай, если только это его настоящее имя, точно не бандит. И никогда ранее людей не похищал. Я знаю, как его обмануть! Но тебе придется мне помочь. Слушай внимательно…
Карелия смотрела на подругу и впадала во все большее изумление. Это Зиночка? Тихая, интеллигентная, не способная даже прихлопнуть тапкой таракана? Откуда у Паниной решимость, злость, агрессивность и какое-то бесшабашное бесстрашие? Выходит, Варгас не так уж хорошо изучила характер близкой подруги. Карелия считала Зину аморфной, излишне податливой, опасалась, что хитрая Ирина полностью подмяла под себя сестру. И вдруг такой поворот!
Разговор был прерван появлением Коли.
– Ну, что,
Карелия не успела ойкнуть, как грязные руки поволокли ее в спальню. Она закричала. Но Коля заткнул ей рот какой-то тряпкой, чуть не удушив. Потом швырнул ее на кровать и, пригрозив: «Будешь сопротивляться, убью!» – изнасиловал.
Затем подонок притащил свою жертву назад в комнату, где сидела Зина, привязал к стулу и сказал:
– Зинка, ты следующая. Я пойду пожру, а ты готовься.
– Зинулечка, – еле слышно зашептала Кара, когда негодяй ушел, – все, надо сказать ему правду, иначе он и с тобой сделает то же, что со мной. Черт с ними, с солдатиками! Пожалей себя. Если ты не скажешь, я сама…
– Нет, – хрипло перебила ее Зина. – Прости, Кара, я не предполагала, что сволочь тебя изнасилует. Думала, Ирка ему запретила нас трогать.
– Тебя – да, а меня можно, – выдохнула Варгас. – Я Клюевой никто, она меня только как фактор давления на тебя использует. Зина, я боюсь! Вдруг он опять ко мне полезет? Скажи ему!
– Боюсь, нас все же убьют, когда получат коллекцию, – мрачно обронила Панина. – Понимаю теперь: Ирка меня никогда не любила. Держись, Кара! Я придумала план. Ошиблась насчет меня Ирина Марковна, ох, как ошиблась! Во мне живут два человека. Я очень долго безответно терплю, когда меня обижают, оправдывая тех, кто делает мне гадости. А потом – бац! И я готова убить окончательно охамевшего человека. И в этом я очень похожа на папу. Вот тебе пример его трансформации. Отец прекрасно относился к Алле, хотя она порой вела себя нагло. Сейчас, когда я знаю, что они были любовниками, уже не удивляюсь, но, будучи школьницей, поражалась, почему отец не ругал ее. Попросит он на обед куриный суп, а Алка сварит борщ и говорит: «Цыпленка не было, зато залежался кусок говяжьей грудинки. Надо его съесть». Так вести себя может жена, а не наемная работница, которая обязана выполнять распоряжения хозяина. И таких косяков было много. Но папа деликатно помалкивал. В конце концов Алла решила, что имеет право на все, и устроила солдатикам баню. Вот тут отец не выдержал – выгнал бабу. Раз и навсегда. И я такая же. Коплю, коплю обиды, складирую их в чулан своей памяти, утрамбовываю… Бумс – взрыв! Все, Ирины для меня более нет, она враг… Не плачь. Карочка, я за тебя отомщу. Теперь поняла, кто мне истинный друг, и убью подонка, который тебя изнасиловал.
Карелия испугалась. Подруга совершенно внезапно раскрылась с другой стороны, и эта сторона казалась темной и страшной, как подпол дома, куда спускаешься из ярко освещенной кухни.
– Николай меня в последний раз, когда из туалета привел, плохо к стулу привязал, – продолжала Зина, – я могу руки освободить, потом распутать ноги и встать.
– Ой, не надо! – задрожала Карелия, которую окончательно покинуло мужество. – Мужик здоровенный, с нами двумя элементарно справится. И мы не сможем в полицию позвонить – гад телефоны куда-то унес. Звать на помощь бесполезно – девятый этаж, хоть оборись, внизу, на шумной улице, нас не услышат, зато Николай живо прибежит на крик.
– Нет, – недобро улыбнулась Панина, – полиция мне не нужна, и обращаться туда глупо. Ну, задержат Колю… Так он откупится, там все взяточники и воры. Про коррупцию в полиции и газеты пишут, и телик сообщает. Нетушки, сами разберемся. Отомщу я за тебя и за себя по полной. Итак, слушай. Ты сейчас попросишься в туалет. Николай, как всегда, будет рядом стоять, караулить. Твоя задача – подольше там просидеть. Изобрази колики, корчи. Пусть сволочь подумает,
что у тебя кишечный спазм. Я освобожусь, возьму в аптечке презерватив, насыплю в него…Глава 32
Карелия оцепенела, услышав план, придуманный Зиной.
– Ты скажешь Николаю, что готова отдать ему солдатиков, но сейф вместе с ключами хранится на даче?
– Ты верно поняла, – кивнула Панина.
– Вы сядете в машину, и ты будешь за рулем?
– Точно, – подтвердила Зинаида. – Ему придется меня за баранку пустить, потому что сам он без авто, без прав и прочего. Вошел в квартиру с пустыми руками, в тонкой футболке и легких брюках, ничего при себе не имел. Точно на метро приехал.
– Или его кто-то привез, – прошептала Карелия, – и сообщник сейчас внизу, сидит в тачке во дворе.
Зина нахмурилась.
– Уверена, что нет. Они с Иркой действуют вдвоем.
У Варгас было другое мнение, но она побоялась спорить с закусившей удила подругой.
– Хорошо. Значит, перед тем, как сесть за руль, ты бросишь в бензобак завязанный презерватив, начиненный лекарством?
– Ага, – порозовев от возбуждения, кивнула Зинаида.
– Господи, как ты это проделаешь? – зашептала Карелия. – Николай не совсем дурак, не разрешит тебе вокруг машины бегать.
– Я это сделаю, – буркнула Панина, – не важно как. Поверь, у меня все получится! Твоя фраза «не совсем дурак» бьет в точку. Николай наполовину идиот, и этой половины мне хватит.
– Вы поедете по шоссе, лекарство разъест резину и произойдет взрыв? – лепетала Карелия.
– Гениальная придумка! – заявила Зина. – Бумс! И нету Николая. Тупые полицейские сочтут произошедшее банальной неисправностью машины. Кстати, у меня в салоне бензином попахивало, и я народу на работе на запах жаловалась. Очень здорово получилось! Все решат, что это несчастный случай.
– Ты же сама можешь погибнуть… – выдохнула Карелия.
– Нет, – твердо сказала Панина, – я все рассчитаю. Скажу Николаю: надо притормозить у заправки, топливо в баке закончилось, пойду оплачивать…
– Он тебя не отпустит! – воскликнула Варгас. – Господи, Зиночка, не надо! Мы в ужасном положении, и ты права, надо бежать, но тебе в голову пришел чудовищный план. Невыполнимый. Лучше поступим так. Я засяду в туалете, а ты выпутывайся, убегай и несись прямиком в полицию.
– Ну и что с тобой Николай сделает, узнав о моем побеге? – спросила Зина. – Нет, никакой полиции. Я тебе никогда раньше об одной нашей семейной истории не рассказывала. Ничего стыдного в ней нет, просто слишком тяжелое воспоминание. Но раз уж ты глупым попугаем твердишь «полиция, полиция», то я тебе поясню, по какой причине никогда не обращусь к так называемым служителям закона и порядка. Моего отца арестовали за то, что он лечил зубы какому-то авторитету. Взяли незаконно, держали в камере, допрашивали, били. В конце концов, благодаря адвокату отпустили, но папа заработал инфаркт, долго болел и никогда не оправился от потрясения. Отец не был преступником, стоматолог не интересуется биографией больного, а просто ставит пломбы. Так что понимаешь теперь, почему я не верю стражам порядка? Как их ни назови – милиция или полиция, все равно им не верю. Не волнуйся, машина взорвется, но я успею отойти. А потом поеду к Ирке и скажу: «Или ты уезжаешь навсегда из Москвы, или с тобой будет, как с Николаем». Я поступлю именно так. Знаешь, как тяжело приходится жертвам изнасилования, если они попадают в отделение? Их потом замучают обследованиями, а гада-мучителя осудят на короткий срок. Лучше я его убью, отомщу за тебя.
– Зиночка, я твой лучший друг, но мне страшно! – взмолилась Карелия. – Твои расчеты могут не оправдаться. Все это похоже на глупый сериал: презерватив, взрыв, запугивание Ирины… Или Николай сам сядет за руль. Во дворе, вероятно, находится пособник мерзавца. Ты не сможешь бросить взрывчатку в бак. Не покинешь вовремя машину. Слишком много «не»! Я боюсь не за себя, а за тебя. Давай отдадим им все, авось нас в живых оставят. Ты же сама говорила, мерзавец нас аккуратно бьет, чтобы потом на работе вопросов не задавали.