Клетка. Грудная клетка

– Девчонка на выход, – дверь открывается, и противный знакомый голос шрамоголового возвращает меня в реальность. – ЖИВО!!!

Я поднимаюсь и прохожу в другую комнату. Кирилл, довольный, как сытый котяра, протягивает мне чью-то куртку и, дождавшись, пока я её одела, берет за руку.

– Куда ты меня ведешь? – по дороге спрашиваю я.

– К твоей смерти, – шепчет он, резко развернувшись ко мне. – О, я найду тебя, не переживай. И проделаю всё то, – открывая двери, он, словно папочка, ведет меня по двору, – что обещал. Но пока ты будешь лишней. Ты не должна это знать. Рома! – он махает парню у машины рукой.

– Я никуда не поеду! Ты не посмеешь ничего сделать Андрею, жалкий...

– Закрой рот, сука! Или это будут твои последние слова. Лучше не беси ещё больше.

Иванцов подмигивает мне, кивает Кириллу, грубо хватает меня за руку и буквально заталкивает в машину. Я понимаю, что ему надо изображать отвращение, но это все равно меня чертовски злит.

– Отвези её к Стальцеву... – слышится мне за закрытой дверцей авто.

Все ведь не может закончиться хорошо. Всегда будет что-то, или кто-то, кто всё испортит. Всегда будет остаточное чувство страха. Я знаю, и эта теорема не требует доказательств. И сейчас, когда меня как будто отпускают, я знаю, что это не конец. Так просто эта история не закончится. Не для меня точно. Я ни на йоту не чувствую себя свободной. Только счастливой, потому что теперь...я на седьмом небе...я принадлежу Андрею. Всего три слова согревают меня, отгоняя мысли обо все другом. Только на секунду. Реальность слишком притягивающая. И ещё одно странное понятие, которое меня злит и интригует больше другого: то, что я теперь тоже замешана в этой истории, о которой я не знаю пока что и четверти всего. Но в угол забиваться я точно не стану.

====== Мужики с Марса, а бабы...ну, это ======

– Ты ничего мне не скажешь?

После пятнадцатиминутного молчания, пока мы ехали черт знает куда, эта фраза была самой подходящей. Рома выглядел каким-то напряженным. Я не хотела лезть на рожон, зная, что в моем положении лучше не злить единственный вариант на спасение, но, увы, по природе я немноооого нетерпелива. Я перебирала между пальцами прядь волос и в ожидании ответа смотрела в зеркало, пересекаясь там взглядом с Иванцовым. Он словно обдумывал что-то, принимал решение. Как же меня все достали с этой нерешительностью. Хочешь что-то сделать – сделай уже.

– Ясно, – многозначительно произнесла я, поворачивая голову к окну.

– Я не могу отпустить тебя, – с явным сожалением сказал Рома. – Тебе так будет лучше.

– Ну да, – с сарказмом отвечала я. – Со Стальцевым-то жизнь раем будет. Видишь, я рыдаю от счастья, тащи стопку носовых платков.

– Вика, просто поверь мне.

– Это, конечно, очень круто, но хотелось бы услышать, ну, знаешь, полную версию, – я вопросительно приподняла бровь, снова возвращая взгляд на зеркало заднего вида.

– Я бы с радостью рассказал тебе эту, ну, знаешь, полную версию, – скопировал мой голос Рома, – но мне самому всего не рассказали, уж простите.

– И откуда тогда тебе знать, что для меня это безопасно?

– Кирилл пообещал мне, – он со злостью вдавил пальцы в руль.

– Кирилл? О, я верю этому человеку больше, чем самой себе! Свою жизнь вон ему доверила, прикинь?!

– Я тебе больше не охранник, – фыркнул Рома.

– Ты оставишь меня одну с этим козлом? – с легким испугом в голосе спросила я.

– Так, Вика, он не козел...ну, немного...местами...короче, не называй его так.

– Почему? Он тебе, что, друг? Что-то не припомню, чтобы ты о нем лестно отзывался, – хмыкнула я, наматывая короткий локон на палец.

– А я и не обязан о нем лестно отзываться, – чуть ухмыльнулся Рома. – Ты вот Андрея тоже не осыпала тайными комплиментами, однако...

– Просто веди машину, – я подняла руку в знак молчания.

Парень усмехнулся и перевел взор на дорогу. Я только в тот момент подумала о том, что нас могут остановить на трассе где угодно, Роме ведь нет 18 даже, а он уже за рулем. Вот черт, это было бы ужасно нелепо. Несовершеннолетний юноша за рулем, а на заднем сиденье – помятая, с растрепанными волосами, неделю не видевшая нормального душа, в безразмерной мужской куртке девушка. Смахивает на похищение немного.

Остаток пути прошел в молчании. Я была погружена в свои мысли, и теперь не спешила делиться разного рода умозаключениями с Иванцовым. Я думала, как же отнесется к моему появлению Стальцев и знает ли он вообще о том, что я к нему еду. А что, было бы довольно мило заявиться к нему в дом – или где он там сейчас – с обнимашками и радостными воплями: “Сюрприз!”. Прыснув от смеха, я прикрыла рот рукой и прикусила губу, чтобы не рассмеяться в голос. Рома на это никак не отреагировал. Наверное, тоже слишком забылся в мыслях. Я быстро успокоилась и все же, иногда бросая на водителя короткие взгляды, вспоминала о его дружке, и воображение рисовало эту эпичную картину встречи. А Волди? Черт, о ней я даже как-то не сразу вспомнила. Андрей же, пока “спасал” меня, упомянул что-то о несчастном случае. Интересно было, что же на этот раз произошло с этой ущербной. И как так получилось, если она была со Стальцевым? Хотя, нет. Как раз в этом случае вероятность несчастного случая возрастает. Не знаю, чем Бог руководствовался, когда закладывал в мозг Стальцева мышление, но там он явно накосячил. Увлекшись мысленным обсиранием сия идиота, я не заметила, как мы подъехали к роскошному особняку. Высокая живая изгородь, аккуратно подстриженные декоративные деревья с осыпавшейся листвой, причудливые фарфоровые статуэтки садовых гномов и изящные фигурки птиц. Стены благородного серо-коричневого цвета из поддельного камня, яркий оранж черепицы, затемненные стеклопакеты, резная лакированная дверь с двуступенчатой лестницей, к которой ведет мощеная дорожка. Потрясающий дом Аркадия Владимировича, с коим связаны не самые лучшие воспоминания. Но по сравнению с притоном – да и с обычным домом – это место походило на небольшой рай недвижимости, как сказала бы Кери Бредшоу.

– Почему сюда? – выйдя из машины, я обернулась на Рому.

– Так сказал Кирилл, – он пожал плечами, захлопывая дверцу.

– И ты снова ему поверил, – оглядываясь, пробурчала я.

– А ты само очарование, – улыбнулся Иванцов, проходя вперед и открывая передо мной калитку.

– О, спасибо, сэр, премного благодарна, – “мило” улыбнулась я в ответ, в стиле гопника семеня к парадной двери.

Рома, даже если и хотел выдать мне в ответ какую-нибудь колкость, ничего не сказал. А может, пробубнел себе под нос, чтобы я не услышала. Так или иначе, он нагнал меня, и вместе мы за четыре с половиной секунды (я подсчитала) преодолели расстояние от ворот до входа в особняк. Возникла дикая мысль открыть дверь с ноги и с криками и оравой цыган появиться прямо перед наглой мордой Стальцева, но пришлось контролировать свое желание и просто ждать, нажав на кнопку звонка. Через половину минуты, хотя мне показалось, что прошло как минимум десять, в доме послышался шум, и двери открылись. На пороге стоял хозяин коттеджа собственной персоной. Как мне показалось вначале, Стальцев-старший был не в настроении, но, только разглядев в лохматом немытом пугале меня, он сразу засиял от счастья.

– ААА, ВИКУША, ДОРОГАЯ МОЯ!!! – лысеющий мужичок кинулся на меня с объятиями. – Что с тобой случилось? Пойдем в дом! Ромочка, чего ж вы стоите на пороге?!

Глядя на этого человека, невозможно не улыбаться. Настолько живой и веселый, казалось, он при рождении не кричал, а смеялся. Аркаша сдавил меня так, что, по-моему, у меня захрустели ребра. Потом отстранился, по отечески погладил по голове, цокнул языком и, взяв за руку, повел в дом. Массивый до того, что пуговицы пиджака вот-вот слетели бы с петель, при ходьбе, точнее, при беспечном подпрыгивании, он не создавал ощущение слоновости, то бишь пол не трещал у него под ногами. Два (или три) подбородка тряслись при любом движении мышц лица, поросячьи серые глазки улыбались сами по себе, придавая низкому лысому чудаку ещё больше умиления. Он что-то говорил по пути на, а я лишь согласно кивала или вставляла что-то типа “да-да” и “спасибо”. Аркаша, оценивающе оглядев меня, решил, что обед важнее душа, и повел прямиком на кухню, не забывая давать рекомендации к жизни Роме. Я высвободилась под конец из его хватки, быстро засунув руку в карман пропахшей плесенью куртки. Но хозяин дома исправил и этот факт, насильно стащив с меня верхнюю одежду, весело приговаривая что-то. Аркадий Владимирович с шутками и заумными речами довел меня до состояния радости к жизни. Мы подошли к кухне, из которой по воздуху просачивались аппетитные запахи, Аркаша потянул за ручку и хотел сначала пропустить, видимо, меня, но потом передумал, сам ступая вперед вместе с Иванцовым.

– Артемочка, к тебе друзья приехали! – оповестил пасынка на всю комнату задорным воплем мужчина.

Я стала за спину Ромы, ожидая увидеть его реакцию хотя бы на приход сюда моего друга. Но моя идея провалилась, так и не реализовавшись: Аркаша схватил меня за локоть и вытащил вперед себя. Эм...как бы так описать реакцию Стальцева, чтобы получилось именно так, как это было. Если взять приближенный вариант, то Артем был в ахуе. Вот.

– Т-ты? – удивленно вскинул он брови.

– Ага, – я по-детски закивала и невинно захлопала глазами. – Ты же рад? Все просил, чтобы я приехала – и вот я здесь.

Стальцев уронил в раковину недомытую тарелку и кинулся ко мне. На долю секунды я ужаснулась, но поняла, что, похоже, Артем всегда разыгрывает для отчима этот спектакль со своими псевдо-друзьями.

– Ну, наконец-то, – рассмеялся он, похлопав меня по плечу. – Подыгрывай, идиотка, – прошипел парень мне на ухо, все ещё сжимая в объятиях, пока я отходила от шока.

– Эм... – я лживо улыбнулась и, незаметно пнув Стальцева коленкой, подошла к столу. – Ну, чем сегодня угощаешь? А то я проголодалась зверски.