Клетка

Я чувствую, как краснеет моё лицо, а пульс учащается. Мне требуется время, чтобы ответить ему.

— Так, что с тортом?

Прежде, чем я осознаю, что происходит, Джуд обнимает меня, мои руки прижаты по швам. Я не могу двигаться.

— Джуд… — рычу я

Кайла хлопает, смеясь.

— Мама глупая, — говорит она, и Джуд кивает.

— Да, мама действительно глупая, — он наклоняется близко к моей шее, его тёплое дыхание опаляет мою кожу. — Хочешь торт, куколка? — он держит кусок пирога, с капающей глазурью в нескольких дюймах от моего лица.

Я приподнимаю бровь.

— Если ты нападёшь на меня с куском торта, Джуд…

— Почему ты так думаешь?

— Потому что ты та ещё заноза в заднице, — бубню себе под нос, улыбаясь так сладко, как только могу.

— Ну, не стоило так, — следующее, что я осознаю, торт врезается мне в лицо. Джуд размазывает его по моей щеке и вплоть до волос, а Кайла в это время сильно гогочет.

Я провожу пальцами по лицу, мои пальцы стают липкими и покрытыми шоколадной глазурью.

— Ох, ты… — мне удаётся размазать шоколад по щеке Джуда, прежде чем он начинает уклоняться. Он бежит к кухонному островку, хватает горсть торта голыми руками, как неандерталец, и бросает его в меня. Я уклоняюсь и слышу стон Марни.

— Дерьмо, парень!

Я оглядываюсь и смеюсь над огромным куском торта, который прилип к шее Марни. Он вздыхает, отталкиваясь от стола. А Кайла смеётся так сильно, что её пухлое личико краснеет.

— Я хочу слезть, папочка. Вниз, — скулит она, поднимая свои ручки вверх.

Джуд подходит и снимает еёс вы сокого стула. Она немедленно поднимает с пола кусочки торта и бежит прямо к Джуду, хлопая рукой по ноге его джинсов и вдавливая глазурь в ткань.

Смеясь, я наклоняюсь и опускаю руки на колени. Кайла прыгает ко мне, поднимая свои покрытые тортом ручки.

— Оу, ты защищаешь мою честь, детка? — я поднимаю её, и она кивает.

— Господи, я тут в меньшинстве, — обижается Джуд, вытирая шоколад с джинсов. — Гейб приедет через несколько часов. Сказал, что у него есть сюрприз для Кайлы, — Джуд улыбается, выходя из кухни, демонстрируя свою сексуальную ухмылку. — Я собираюсь принять душ. А тебе стоит смыть этот шоколад с себя, куколка.

Я закатываю глаза.

— Извращенец.

***

Тучное белое облако закрывает собой солнце, пряча неумолимую жару. Джуд выходит на крыльцо, а Кайла бежит по саду к ступенькам с ромашкой в руке. Она взволнованно визжит, когда Джуд поднимает её, удерживая в своих татуированных руках. Я думаю, что он, вероятно, её самый любимый человек во всём мире. Она смотрит через его плечо с самой широкой улыбкой на лице, когда её карие глаза встречаются с моими.

— Ты готова к подарку, маленькая кукла? — спрашивает дочь Джуд.

Он выходит на пляж и обходит дом. Я следую за ними. Когда я прихожу на передний двор, я вижу Габриэля, стоящего с меленьким белым пони, грива которого заплетена розовыми лентами.

— Какого чёрта он здесь делает и почему у него пони? — сухо спрашиваю я.

Габриэль вспыхивает своей очаровательной улыбкой, адресованной мне. Я уверена, что он проделывал эти штучки типа «влажные трусики» с большинством женщин, покоряя их своей модной внешностью и красноречием, но я не большинство женщин.

— Подарок от меня Кайле, — мурлычет он.

Кайла кричит и тянется к этой маленькой штуке. Улыбаясь, Джуд обнимает её за талию, возвращая малышку назад.

— Все маленькие девочки хотят пони, Тор.

И теперь мы будем принимать всех животных от Габриэля и людей. Чудно блин. Я начинаю беспокоиться о том, что возможно мешок кокаина засунут в задницу пони.

— Ага, и где же эта животинушка будет жить? — я скрещиваю руки на груди.

— В саду. У меня есть сарайчик, — Джуд указывает через двор, и, конечно же, небольшое накрытие стоит за домом.

— Я не собираюсь убирать дерьмо за этим животным, — предупреждаю я.

Марни подходит к пони.

— Ох, ты ж блин. Разве она не похожа на маленькую принцессу на этом маленьком коне?

— Марни будет это делать, не так ли, Марни? — Джуд подмигивает мне.

— Что делать?

— Убирать какашки, — отвечает Джуд.

Марни быстро закрывает уши Кайлы своими морщинистыми руками.

— Чёрт возьми, я не буду.

— Ох, ну же, старик, блядь, — смеётся Джуд. — Даже ради Кайлы?

Марни прищуривается и качает головой, бормоча о сгребающем дерьме. Бедный парень ходит вокруг пальчика Кайлы ещё хуже, чем Джуд. Марни сажает Кайлу на пони, и Джуд встаёт рядом со мной, обнимая меня. Он пахнет так хорошо, чистый запах белья смешивается с его сигаретами.

Я закатываю глаза.

— Большинство парней покупают игрушку, ну, максимум щенка на веревочке.

— И когда это я стал вписываться в категорию большинства парней? Говорит он у моей шеи, а затем проводит губами по моей челюсти.

— Хорошая попытка, — отвечаю я, выбираясь из его опьяняющего захвата. — Смотри, чтобы она не упала! — бросаю я через плечо и возвращаюсь в дом.

— У кого это тут такой крутой пони, а? — слышу я напевания Марни. — У малышки Кайлы, и дядя Марни будет убирать дерьмо, потому что он любит тебя. Да, ещё как любит…

Дорогой бог, она будет так чертовски избалована этими мужчинами.

5

Джуд

Сверчки поют в кустах, а полная луна скрывается за облаками. Я сижу на ступеньках, зарывшись ногами в песок и наблюдаю, как из моей сигареты струится клуб дыма. А затем я чувствую изменение в воздухе. Молчание сверчков и усиление ощущений, потому что понимаю, что я уже не один. Я оглядываюсь, в темноте виднеется силуэт, который выходит со стороны дома. Я медленно тяну руку к пистолету, спрятанный за поясом, мою ладонь опаляет холод метала, когда я снимаю его с предохранителя. Бам.

Слышен тихий смешок, а затем внезапно видится искра, прежде чем в темноте начинает танцевать небольшое пламя. Я пытаюсь разглядеть лицо, но пламя гаснет и быстро сменяется вишнево-красным свечением сигары.

— Джуд Пирсон, — говорит он с сильным русским акцентом.

Человек выходит из-за кустов в тусклом освещении от крыльца. Тонкая струйка дыма слетает с его губ, прежде чем волчий оскал появляется на его лице.

Пыхтя сигаретой, я смотрю на его, сшитый на заказ, костюм. Кто, чёрт возьми, носит костюм, когда на улице около ста градусов по Фарингейту? Я кладу пистолет на колени, когда выдыхаю дым.

— И кто же ты такой, чёрт возьми? — я поднимаю пистолет и прицеливаюсь, когда четверо мужчин выходят из тени с винтовками, направленными в мою грёбаную голову.

Мужчина даже не моргнул.

— Я слышал, что у тебя нет никакого уважения. И мне это нравится в тебе, — его сигарета светится красным, когда он делает ещё одну медленную затяжку, глаза незнакомца сужаются сквозь белый дым, дрейфующий перед его лицом.

— В этом мире нет такого понятие, как уважение. Убей или будь убитым, — отвечаю я, глядя на него, держа наготове ствол своего пистолета.