Клинки Керитона ч.1-2

– - С ним всё в порядке, Саима?

– - Да, -- успокоил её онталар, -- иди. Хотя подожди, воды нам принеси, хлеба немного и сыра козьего.

– - Хорошо. Воды умываться или пить?

– - И той, и той принеси и ещё бутыль вайру... Большую. Не открытую.

– - Сей момент, сиурт Саима, -- в кокетливом реверансе присела Нара, но, встретившись с Тэйдом глазами, осеклась и закашлялась: -- Возьмите, а то темно, -- она протянула Саиме подсвечник на три свечи.

В комнате было прохладно. Тэйд скинул камзол и, не говоря ни слова, опустился на кровать. Саима плотно затворил за собою дверь, подошёл к открытому настежь окну.

– - Давно началось?

– - Третий день.

– - Третий?! Что ж ты молчал? Совсем сдурел?

Тэйд виновато пожал плечами, сморщившись при этом от боли.

– - Может, снять твои железяки ненадолго?
– - Саима указал на вериги, опутывавшие грудь, плечи и шею Тэйда: шипованные цепочки и зацепы. Линии кровавых пятен крест-накрест опоясывали тонкий ситчик его нижней рубахи.

– - Ты что, сдохну... сразу, -- отяжелённо дыша, ответил Тэйд.
– - Да ещё тебя с Виром прихвачу. Мне такой грех на душу брать ни к чему, -- он попытался улыбнуться, получилось плохо... ну как плохо -- ужасно.
– - Да и при чём тут мои железяки? Это я как раз без них больше пары часов не вытяну. Уино меня задушит. Ты не переживай, я привык. Одиннадцатый год их ношу как-никак.

Тэйд попытался встать, но тут же со стоном повалился обратно. Его одолевали слабость и тошнота, голова раскалывалась от боли. Полежав с минуту без движения, осторожно и медленно сел. Приоткрыв глаза, обнаружил, что видит всё как в тумане. Изображение двоилось: два лобастых лица Саимы, два широких носа, два срезанных подбородка, рядом два пееро: два хвоста, четыре глаза, четыре уха. Он потёр измученные, блестящие лихорадочным блеском глаза: видение стало чётче, но картинка не изменилась.

"Два Вира это нормально. А вот Саима... Одного Саимы было бы более чем достаточно", -- подумалось Тэйду, но он мудро предпочёл оставить своё мнение при себе...

***

Чтобы добраться к колодцу, Крэчу пришлось пересечь улицу и выйти на свет. Всё тело его, покрытое синяками и порезами, ныло. Вдобавок нестерпимо зудели раны деревянной руки: она, вот ведь какое дело, болела пуще обычной. И, вообще, чувствовал себя Крэч прескверно: на борьбу с Вейзо ушло много сил.

– - Что же это ты делаешь, друг разлюбезный, а?

"А? Что?"

Крэч дёрнулся, сливаясь со стеной, и затих, не дыша. Слушая дальше уже с ножом в руке.

В тускло освещённом прямоугольнике окна второго этажа "Лиса", в какой-то дюжине шагов от него, появилась физиономия Чарэса Томмара. Он возложил локти на подоконник и, придавив скрещённые ладони подбородком, смотрел на то место, где затаился Крэч.

– - Вылазь, поговорим по душам. Ты, надеюсь, понимаешь, что убил лишь тех, кого я и сам бы не сегодня, так завтра...
– - Чарэс выразительно щёлкнул себя по уху.
– - Ты выполнил за меня грязную работу. Качественно выполнил, ничего не скажу -- проделал всё чистенько -- в высшей степени профессионально. Спасибо тебе за это. Но, согласись; нравятся они мне или нет, работа это для меня или потеха, значения ни имеет, я не могу позволить каждому встречному-поперечному убирать моих людей. Их воспитание, в конце концов, не твоя, а моя обязанность.

Крэч приподнялся. Ему до ужаса хотелось выглянуть из укрытия и поглядеть Чарэсу в глаза, но что-то остановило его, он молчал и слушал направленные в его адрес поучительные тирады.

– - Ох, -- деланно вздохнул Чарэс, судя по тону не нуждавшийся в ответах, -- даже не знаю, зачем я тебе это всё говорю... скучно мне как-то, -- было слышно, что он зевнул.

– - Вот что, милка моя, давай сделаем так: чтобы мои слова не показались тебе простым трёпом, порешим, что, независимо от намерений, места и сопутствующих обстоятельств, следующая встреча станет для одного из нас последней... Согласен? Нет?

Крэч молчал. Он и сам был не дурак пошутить, но после убийства двоих къяльсо его чувство юмора слегка притупилось, и он не особо понимал, чем сейчас на самом деле занимался Чарэс. "А что? Может, ему действительно скучно? Вот и развлекает себя, как может".

Решив не развивать мысли, Крэч со всей доступной ему от природы и полученной путём многолетних тренировок осторожностью двинулся прочь, стараясь оставаться незамеченным, -- подальше от оказавшегося удивительно словоохотливым господина Чарэса.

Глава 5 . Побег

Н.Д. Начало осени. 1164 год от рождения пророка Аравы

о. Ойхорот. д. Два Пня

Тэйд спал тревожно, чутко. Пробудило его холодное прикосновение -- это Саима зажал ему рот рукой.

– - Молчи, -- прозвучал шёпот у самого уха, -- тихо.

Грань между сном и реальностью оставалась всё ещё зыбкой, и Тэйд замер, дожидаясь, пока схлынет терзавший его во сне ужас. Он вслушивался в окружавшую тишину; сердце учащённо билось, тело покрывала испарина. Взглянул на сосредоточенное и обеспокоенное лицо склонившегося над ним друга и снова почувствовал тот же страх, что терзал его всю ночь.

Он попытался заговорить, но рука Саимы лишала его этой возможности. К уху вплотную, приблизились сомкнутые губы.

– - Тихо, -- и ещё раз, почти беззвучно, но настойчиво: -- Ти-хо!

Саима взял подсвечник и медленно переставил его со стола на пол и только теперь кивнул Тэйду, указывая на окно.

– - Там.

Рука разжалась.

Пригнувшись, оба подползли к окну. До смерти перепуганный Тэйд медленно приподнял, на уровень подоконника, голову и осторожно выглянул в темноту. Ничего не увидев, он перевёл взгляд на Саиму, и тот кивнул на сарай.

– - Смотри.

– - Где? Ничего не видно.

– - Да вон же!

Тэйд вгляделся в темноту и, проследив направление взгляда Саимы, различил, наконец, скрюченную тень, крадучись продвигавшуюся от сарая к дому напротив.

– - И ещё у колодца, слева, -- шепнул Саима.

Тэйд осторожно повернул голову.

Вторая тень, причудливо изогнувшись, подражая очертаниям и изгибам, слилась со стеной дома и застыла прямо напротив их окна.

Вцепившись дрожавшими руками в подоконник, Тэйд был не в силах отвести беспокойный взгляд от зловещей фигуры. Они терпеливо ждали, не смея заговорить или даже вздохнуть, дрожа от страха и ужаса, пытаясь уловить каждый шорох или скрип. Дождь слабо, но настойчиво забарабанил в стекло. Тусклый свет Оллата, проникавший сквозь окно, высвечивал бисеринки пота проступившие на лице онталара.