Клинки против смерти

Предупреждение: По слухам, изнутри крипту охраняет чудовищный страж адской свирепости.

— Чертовские буковки еле складываются в слова, — нахмурилась рыжеволосая девица.

— Не удивительно — они были написаны столетья назад, — заметил чернобородый.

— Что еще за Усыпальница Воров? Разве, кроме свалки, крематория и Внутреннего Моря, подобные существуют? — произнес жирный вор.

— Времена и обычаи меняются, — словно заправский философ согласился чернобородый, — за поклонением следует скепсис, и наоборот.

— Почему же этот череп называется Охмпхал? — продолжал удивляться толстый. — Почему не сказать “череп Охмпхала”?

Чернобородый вор пожал плечами.

— Где ты отыскал этот пергамент? — спросила его девица.

— В наших кладовых, под фальшивым дном прогнившего сундука, — ответил он.

— Клянусь богами, которых нет, — хихикнул жирный вор, не отводя глаз от пергамента, — в те давнишние времена Гильдия Воров хворала суеверием. Это же надо придумать — изводить рубины на какой-то череп. Ну ничего, если мы когда-нибудь доберемся до Мастера Охмпхала, мы почтим его — обменяем рубиновые глаза на добрые денежки.

— Эйе! — воскликнул чернобородый. — Об этом-то я и собирался переговорить с тобой, Фиссиф, — как нам добраться до него?

— Ох, но ведь… вы же только что сами читали про всякие сложности, Мастер наш Кровас, — отвечал жирный, сразу сменив песенку, — даже сейчас, спустя столетья, люди бледнеют от одного упоминания о мерзкой крипте в храме отвратительного Вотишаля, страшном замке на ее двери и жутком страже. И во всей Гильдии Воров никто…

— Да, в Гильдии Воров не найдется такого! — резко перебил его чернобородый, — но, — голос его стал тише, — кое-кто из чужаков способен на это. Вы слыхали, что недавно в Ланхмар вернулся известный мошенник и взломщик, которого многие называют Серым Мышеловом. С ним его спутник — громадный варвар по имени Фафхрд, иногда его кличут еще Зверобоем. Как вы знаете, у нас с ними обоими особые счеты. Они убили нашего колдуна Хрисомило. Эта парочка обычно охотятся только вдвоем, вот если подкатиться к ним с таким соблазнительным предложением…

— Но, мастер, — перебил его жирный вор, — в таком случае они потребуют не меньше двух третей добычи.

— Именно! — с холодной усмешкой ответил чернобородый. Рыжеволосая девица уловила смысл и громко расхохоталась! — Именно! Потому-то я и выбрал для этого дела тебя, Фиссиф, безукоризненнейшего из двурушников.

После этого разговора прошло еще десять оставшихся дней месяца Змея и еще пятнадцать дней, начинающих месяц Совы. И пятнадцатый день сменился ночью. Зябкий туман темным покровом окутал древние камни Ланхмара, столицы всей Ланхмарской земли. Этой ночью туман опустился раньше обычного, струясь в лабиринте переулков. Он становился все гуще и гуще.

На улице, что поуже и потише прочих, — Дешевой, так ее звали, — в людном облупившемся доме прямоугольный дверной проем ярко освещали факелы. Что-то зловещее чудилось за этой распахнутой дверью; все остальные двери на этой улице были надежно заложены засовами — от тьмы и сырости. Люди по ночам избегали этой улицы. И не без причин. Громадный дом имел дурную репутацию. Люди утверждали, что в нем-то и находится логово, где гнездятся воры Ланхмара, плетут козни, делят добычу и сводят счеты: штаб грабителей, откуда Кровас, мастер-вор, повелевает жульем… иначе говоря, родимый дом грозной Гильдии Воров Ланхмара.

Но, невзирая на сумерки, вдоль улицы торопился мужчина, он то и дело оглядывался, был толст и немного прихрамывал, словно только что примчался издалека верхом. В руках его была почерневшая, древняя на вид шкатулка, в которую можно было бы уложить голову человека. Он остановился у дверного проема и пробормотал пароль неизвестно кому… словно просто в воздух, — весь длинный зал впереди был пуст. Но откуда-то сверху ему ответили:

— Входи, Фиссиф. Кровас ждет тебя в собственных апартаментах.

Жирный отвечал:

— Эти двое следуют за мной… вы знаете, о ком речь.

Голос ответил ему:

— Ждем их, мы готовы. — И толстяк заспешил по залу.

Долгое время улица оставалась пуста, лишь безмолвно сгущался туман. Наконец откуда-то издали донесся предупредительный свист, он повторился неподалеку, из проема засвистел в ответ.

Только тут, с той стороны, где свистели вначале, послышались звуки шагов, они становились все громче. В тумане казалось, что шагает один человек, но в прямоугольнике света перед дверью вдруг оказались двое. Вторым был невысокий неслышно ступавший мужчина в тесно облегающей фигуру одежде: серой рубахе, серой кожаной короткой куртке и сером плаще, завершала наряд шапочка из мышиных шкурок.

Рослый и рыжеволосый товарищ его родом был из дальних земель: северный варвар из Холодного Края. Зеленый плащ прикрывал рубаху густого коричневого цвета. Он был весь в коже: на руках браслеты, на лбу — ремешок, на ногах — сапоги, широкий пояс туго стягивал живот. Туман увлажнял кожу, темнил медные нашлепки на ней. Едва они появились в квадрате света перед дверью, широкий лоб его взрыли морщины. Зеленые глаза заметались из стороны в сторону. Положив ладонь на плечо невысокого, он прошептал:

— Не нравится мне этот видок, Мышелов.

— Ча! Здесь всегда так, ты прекрасно это знаешь, — резко отозвался Мышелов, быстрые губы его искривила ухмылка, темные глаза насмешливо поблескивали. — Надо же им как-нибудь стращать публику. Пошли, Фафхрд. Не можем же мы позволить этому двурушнику-недоноску Фиссифу улизнуть теперь, надув нас.

— Знаю я это все, свирепый горностаюшка, — произнес варвар, легко отталкивая Мышелова назад. — Не воздать Фиссифу по заслугам просто возмутительно. Но самим совать шею в ловушку еще возмутительней. Слышал же, как они свистели.

— Ча! Они всегда свистят. Фасонят, наводят таинственность. Знаю я этих воров, Фафхрд. И хорошо знаю. Да ты ведь и сам дважды входил в Дом Воров и уцелел оба раза. Пошли!

— Но я же не знаю всего Дома Воров, — запротестовал Фафхрд. Кое-где здесь опасно.

— Опасно! Они сами не знают всей Обители Воров, собственного дома. Это же просто неисследованный лабиринт, полный тайн, позабытых историей. Идем!

— Право, не знаю. Вид этого дома пробуждает во мне горестные воспоминания о навеки потерянной Влане!

— И о моей Ивриан! Но не пасовать же нам из-за этого?

Рослый пожал плечами и шагнул вперед.

— С другой стороны, — прошептал Мышелов, — в твоих словах что-то есть. — И потянул кортик с пояса.

Обнажив в ухмылке белые зубы, Фафхрд ухватился за рукоять своего длинного меча, легко скользнувшего из хорошо смазанных ножен.

— Между прочим, дрянцо в помещении, — дружески поддел его Мышелов.

Они осторожно подобрались к двери, стараясь держаться поближе к стенам, опустив рукоять пониже, задрав кверху острие. Фафхрд вступил внутрь, готовый нанести удар в любую сторону. Мышелов зашел чуть вперед. Уголком глаза Фафхрд успел заметить, что сверху на шею Мышелова падает какая-то змейка, и быстро поддел ее мечом. Она скользнула к нему, и Фафхрд подхватил ее левой рукой. Это оказалась удавка. Он резко дернул шнурок вбок, и душитель, державший другой его конец, свалился с карниза над головой. Он словно повис в воздухе на мгновение — смуглокожий бандит с длинными черными волосами в грязном камзоле из красной кожи, шитом золотой нитью. Подымая меч навстречу падающему телу, Фафхрд заметил, что Мышелов бросился на него, замахнувшись кинжалом. На миг ему показалось, что низкорослый друг его сошел с ума, но кинжал Мышелова, буквально на волосок не задев Фафхрда, отразил взметнувшийся за его спиной клинок.