Клинки севера

— Дер-ержи!.. М-мать! — донеслось с корабля.

Кот спустился обычным способом, располосовав неоднократно чинённый магией парус, перепрыгнул через головы, борт, трап и распушил хвост уже на твёрдой земле.

— Заморские дары? — с ехидцей осведомилась хрустальная атэ" сури Геллера и взяла под руку оторопевшего целителя.

— Подаррок! — серьёзно кивнул Ррохх, отступая с их пути. Орки находили выход из любого положения.

Но "заморский дар" повёл себя отнюдь не по-рыцарски, даже не по-мужски. Набычившись, выгнул спину и боком-боком двинулся навстречу. Элдин отшатнулся, а зоомаг, напротив, вытянула руку ладонью вверх. Кот яростно шикнул на обоих и, вильнув меж отпрянувших людей, метнулся в ворота. По ту сторону кто-то заорал, а кто и заулюлюкал.

— Какой своенравный подарок! — женщина улыбнулась одними лишь губами, глаза же оставались серьёзными. — Настоящий мантикор!

— Изловим! — Элдин прокашлялся. — Мы счастливы открыть перед вами ворота Катарины-Дей, коллеги! — он поклонился магам. — Л" лэрды… — ещё один поклон, более медленный и плавный. — Эээ…

Орки терпеливо ждали.

— Господа! — выкрутился маг. Тяжёлые ворота Катарины-Дей распахнулись перед гостями из-за моря…

За створами их ждали паланкины. Четверо носильщиков побежали ровно, от мерного покачивания и запертой в паланкине духоты Вилля окончательно разморило. По совету брата он распустил косу, прикрыв заметные кончики ушей, и решительно откинул полог. Прохожие, конечно, выворачивали шеи, пытаясь разглядеть виновников процессии, но и самим гостям было чем полюбоваться.

Сперва Вилль, как истинный представитель своего народа, углядел коней, звонко цокающих по мостовой острыми копытами. Высокие, тонконогие, только окрас подкачал. Вилль назвал их чубарыми, но брат с улыбкой мотнул головой, велев обратить внимание на симметричное расположение пятен. Жеребцы были той самой минорской породы, что в Неверре шла на вес недвижимого имущества. Кто бы что ни продавал за скаковую лошадку, но аватару больше понравились верблюды. Вот уж конь так конь! Как говаривал Симка, «муррблюд» — зверь малопьющий, выносливый, прекрасно разбирается в людях. Видимо, саар в жёлтом халате верблюду не понравился, и тот атаковал его прицельным тяжёлым плевком. Притом с такой физиономией, будто отщедрил кошель с империалами.

В этот момент над городом разлился звон, прекрасный, но неживой; слышимый, казалось, на окраине и, вместе с этим, не оглушающий.

— Это Поющая Катарина, часы на Главной Ратуше и достопримечательность столицы. Взгляни-ка.

Вилль присвистнул даже. И впрямь, невероятные часы над ало-синим полукруглым витражом заслуживали звучного имени. Маги рассказывали о них, но теперь можно было воочию полюбоваться червлёным циферблатом в резной оправе диаметром в две сажени, крытой сусальным золотом, и золочёными же стрелками. Сейчас их острия указывали в небо. Переливы складывались в некий мотив, и Виллю показалось, будто он даже знает слова, но вспомнить не может. Наконец понял — мелодия напомнила немного печальные, вьюжные напевы севера.

Отзвенел последний колокольчик, и грянул бой.

— Бомм… Бомм… — оповестила горожан Поющая Катарина, и так двенадцать раз.

— Полдень, — объяснил Дан.

Золотая Аллея, по которой двигался паланкин, поражала обилием и самого драгоценного металла, и зелени. Вдоль мостовой почётным караулом выстроились кипарисы, а за раскидистыми платанами скрывались жилища сааров.

Свернули на Улицу Одарённых, где зелени было меньше, зато во всём великолепии открылись архитектурные изыски. На фронтонах белокаменных домов, больше похожих на маленькие дворцы, воины поражали мифических зверей. Бравый владелец особняка и небольшого отряда бился в самом центре, где чудища были покрупнее да помонстрее. Вилль слушал пояснения брата и скептически фыркал. Если верить зодчим, все атэ" саары Катарины длинноволосые, как на подбор, и выше обычного человека раза в полтора. Дан намекнул было, что ещё в Равенне братишке стоило изучать скадарскую культуру вместо того, чтобы считать почтовых голубей, но тут на балкончик вышел невысокий, коротко стриженый толстячок в синей мантии мага воды. Зевнул, почесал живот…

— Мда, курган над павшим бойцом впечатлит и демона, — обозрев круглое пузо, вынес вердикт Дан.

Здание посольства располагалось несколько на отшибе, за чередой парков и храмов. Изящные колонны последних произвели неизгладимое впечатление (всего Вилль насчитал семь разновидностей капителей, и непременно решил разузнать название каждого из ордеров); скульптуры были выполнены мастерски, хотя удивляли некоторой неодетостью (как заметил аватар, всё равно, что голого человека на улице поставить); массивный пирамидальный фонтан на одной из площадей убил наповал.

— Дан, те человечки на гранях, они же… Это что, какое-то наглядное пособие?!

— Что естественно, то не аморально.

— Не на площади же! Если я начну практиковаться в парке Кэссаря, мне орден дадут за естественность?!

Аватар распрямил затёкшие ноги, стараясь не морщиться и не задеть брата. Мда, из паланкина придётся выходить на руках, благо в детстве научился. Впрочем, если представить, какие лица будут у остальных л" лэрдов… Настроение поменялось точно по волшебству, и Вилль, небрежно отведя за острое ухо прядь волос, подмигнул рыженькой девице. Корзина с бельём хлопнулась на мостовую…

А что, Дан, сам велел быть естественным, и нечего теперь лыбиться!

Можно обойти весь город вплоть до переулков, где протиснешься разве что боком, а жители обмениваются рукопожатием, высунувшись из окон противоположных домов. Забраться по винтовой лестнице на Главную Ратушу и разузнать у часовщика, как работает и поёт Катарина. Прогуляться по рынку, купить у бойкого мастера-торговца поделки и украшения или во-он ту рогатую ракушку, такую здоровую, что вполне сгодится Тай-Линн в качестве шляпы. Много чего можно, если знаешь: рано или поздно вернёшься в дом, где тебя ждут.

К посольству добрались часа через два, и ноги оказались вполне дееспособны. Вилль плюхнулся на кровать, широко раскинув руки.

— Всё! Приплыли!

ГЛАВА 3

Краснодол 1436 года от С.Б. Неверрийская Империя

Отгремела по тучам огненная колесница первозвона, да так, что зарницы из-под копыт погасли только к середине травоцвета, сменившись тёплой моросью грибных дождей. В лесу стало людно, и леший окончательно раздобрел от подношений. За хлеб, сыр и мясо охотно указывал таившиеся под лопухами дождевички до того, как те превратятся в "дедушкин табак". А за бурдюк с пивом чуть ли не под руку тащил на лисичкины полянки, становища подосиновиков и подберёзовиков да редкие схроны трюфелей. Кикиморы осмелели и наняли Эртана расчистить от коряг Камышиное Озеро в обмен на ягоду и орехи к пиву. Свою часть работы орк выполнил отменно и терпеливо ждал осени, правда, в город он вернулся ещё зеленее обычного, с гирляндами водорослей на ушах вместо серёжек, а в трактире с пару дней стоял крепкий душок тины.

Краснодол выстлал улицы тополиным пухом, и Алесса с Раддой зачастили в лес да на луга за травами, кореньями, ягодами и иными полезными компонентами будущих снадобий. Девочку приняла Тиэлле, и Алесса, безоговорочно поверив волчице, внезапно осознала, что маленькая помощница — настоящий лекарь-самородок, пока дикий. Впрочем, за огранку алмаза уже взялись. Из Равенны приехала чета почтенных магов Винзор: муж-архитектор, посуливший выстроить новый храм в кратчайшие сроки за умеренную плату, и жена-целитель. Ушлая бабулька мигом взяла в оборот и девочку, и пантеру-оборотня, да те не особенно и сопротивлялись — первая готовилась к вступительным экзаменам в Академию по настоящим учебникам, вторая же охотно делилась опытом в травознатчестве.

В устройстве города также кое-что изменилось: жители стали ещё сплочённее и подозревали, что Магия не покинула Северинг. Место погибшего Берена Грайта занял Трислов из человека, гнома и орка, избранный методом голосования. Аким, неожиданно для себя взлетевший по званию, отвечал за безопасность Северинга, Сидор заправлял торговлей, а Кирим оказался неплохим экономом и ведал делами внутренними. На побегушках у них был десятилетний орчонок-полукровка Рорэн, и именно он принёс в середине краснодола письмо, без которого эта история точно бы не случилась.