Клинок архангела

— Я могу сорваться, — сказала она, и, да, признание задело гордость, но другим вариантом было спрятаться, и Хонор перестала быть кроликом, как называл её Дмитрий.

Он указал на наплечную кобуру и ножны.

— Сними. — С момента нападения она всегда держала при себе оружие, даже во время сна — под подушкой, сбоку от прикроватной тумбочки, за спинкой изголовья. Идея намеренно лишить себя оружия рядом с таким могущественным вампиром? От этого у неё бешено заколотилось сердце о рёбра, во рту пересохло, а в горле словно был комок песка. — Хочешь оставить нож? — Тихий шёпот, похожий на вопрос. Хонор серьёзно обдумала это предложение, сняла пистолет и кобуру и отступила, чтобы положить их на кофейный столик. Следующими были набедренные ножны и фонарик, а также тонкое, как бритва, лезвие, из-за пояса. Она положила всё, включая ремень, рядом с пистолетом. Дмитрий бросил на неё заинтригованный взгляд, когда она потянулась вниз по спине и достала из потайных ножен длинный нож с лезвием толщиной с ноготь на мизинце. Единственный оставшийся клинок оказался в ножнах, которые она носила на предплечье. Прикоснувшись к нему, она посмотрела на чувственного, опасного мужчину на диване. Подумала о том, чтобы снова порезать его… и была поражена чувством отторжения, настолько глубоким, что оно потрясло бы, не будь она застигнута врасплох столькими необъяснимыми реакциями, когда дело касалось Дмитрия.

— Никакого оружия, — сказала она, кладя последний нож на стол. — Снимай своё. — Вампир или нет, Хонор знала, что ей хватит ума обратить своё оружие против него. Дмитрий начал снимать оружие. Настала её очередь вытаращить глаза. Когда они закончили, груда ножей и пистолетов на кофейном столике выглядела так, словно они обчистили арсенал. — Дмитрий, думаю, у нас проблема.

— Я ещё не закончил. — Расстегнув ремень, он начал его вытягивать. Хонор опустила взгляд. Может, из-за того, что у неё были завязаны глаза, пока Томми и другие пытали, но сейчас Хонор без проблем восхитилась красивым мужским телом. И тело Дмитрия… о, да.

— Как у меня? — спросила она, лаская взглядом то, как футболка туго обтягивала твёрдый, как камень, пресс.

— Взгляни. — Взяв ремень, она увидела тонкую проволоку, вделанную в кожу. Его можно вытащить одним рывком и использовать как смертельно эффективную удавку.

— Умно.

— Иллиум подарил мне его пару лет назад.

— Я бы сказала, что он не из таких, — она провела большими пальцами по коже, размягчённой постоянным использованием, — но знала немало охотников, которые выглядели безобидными.

— Опусти ремень, Хонор. — Сексуальная улыбка. — Если только не планируешь им воспользоваться. — С тянущим ощущением внутри, она опустила ремень и отступила.

— Мне казалось, тебе нравятся ремни и верёвки. — Когда она потянулась вперёд и приподняла футболку, Дмитрий остался в расслабленной позе, как паша, ожидающий, когда его обслужат. Кожа на его животе была такая же загорелая, как и на лице.

— Ты везде такой загорелый?

— Только одним способом ты можешь найти ответ на этот вопрос.

Глава 22

Подняв взгляд, она увидела полуприкрытые глаза, губы, изогнутые ровно настолько, чтобы сказать, как он наслаждается собой… и чувственность, столь же смертоносную, как оружие на столе. Этот мужчина не будет добр к женщине в постели.

— Сними футболку. — Он быстро стянул с себя ткань, обнажив мускулистые плечи, пресс, который ей хотелось облизать, и тонкую линию волос, спускающуюся под джинсы.

— Уже приказываешь? — пробормотал он, бросая футболку на ковёр.

— Мне кажется, ты хотел бы поработать кнутом.

— Может, да. — Он порочно улыбнулся.

Отступив, она свела его ноги вместе и придвинулась, чтобы оседлать. Дмитрий позволил ей делать то, что она хотела, и Хонор знала почему. Если бы Дмитрий хотел, чтобы она распласталась на полу, она была бы там до того, как увидела, что он двигается. Но дело не в силе или боли. Это нечто иное. То, что она не совсем понимала, но знала, что это важно.

Он ощущался настоящим мужчиной — мышцы бёдер напрягались, жар тела ласкал её с томной интимностью, такой медленной и нетребовательной, что она не сопротивлялась этому… хотя и знала, что с Дмитрием всё не так просто. Он мужчина, который воспользовался бы любой уязвимостью.

Прикоснувшись к нему кончиками пальцев, она начала изучать мрачно-сексуальное существо, которое должно вселить страх в сердце — и которое всё ещё пугало своей жестокой бесчеловечностью — но заставляло чувствовать себя в безопасности, хотя Хонор не могла объяснить этого. Каким бы иррациональным это ни было, она доверяла Дмитрию.

Когда она провела указательным пальцем по верхней части брюшных мышц, Дмитрий вздрогнул. Едва заметно, но она уловила. Поэтому она повторила действие — и увидела легчайший намёк на улыбку, столь же опасную, сколь и чувственную.

— Какое терпение, — протянула она, подаваясь вперёд и упираясь предплечьями ему в грудь.

— Думаю, бессмертие даёт мужчине время научиться многому. — Его взгляд задержался на её губах. — Поцелуй меня. — Она провела кончиком пальца по его губам, задержавшись на нижней. Она видела его рот, поджатым от гнева, изогнутым в веселье и насмешке. Несмотря на всё это, она хотела попробовать его на вкус. Только одно.

— Они кормились от моих губ. — Эти глаза цвета тёмного шоколада внезапно стали смертельно чёрными, но Дмитрий лишь произнёс:

— Неумело.

— Да. — Это больше походило на то, как они резали её клыками, причиняя боль. Дмитрий слегка пошевелился, мышцы заиграли, напоминая о силе, но опять же, он оставил следующий ход за ней. Она не стала бы решать, что это проявление нежности с его стороны. Нет, Дмитрий хищник — и её преследовали. Медленно, непринуждённо и решительно.

— Не двигайся, — сказала она, наклоняясь к нему, и их дыхание смешалось. Лицо Дмитрия ничего не выражало, настолько, что Хонор могла бы счесть его невозмутимым, если бы не чувствовала напряжения в теле, созданном для женского проклятия.

Первое прикосновение к его твёрдым тёплым губам было всего лишь шёпотом. Её сердце бешено заколотилось, и это не паника. Поэтому она слегка пососала его верхнюю губу, прежде чем отпустить, чтобы провести языком по нижней, ублажая себя с этим мужчиной, который был её личным афродизиаком. Его грудь вздымалась и опадала под её руками, дыхание стало неровным. Её сердце удовлетворённо дрогнуло. Ей не нужно заглядывать в прошлое, чтобы знать, — Дмитрий испробовал все возможные чувственные действия, наслаждался каждым декадентским грехом… и всё же отреагировал. Она знала, что ответ был искренним — Дмитрий не из тех мужчин, которые притворяются.

Пульс бился в каждом дюйме её тела, Хонор накрыла его рот своим, ощущая вкус глубоко внутри, и подняла руки, чтобы обхватить ладонями его лицо. Она всегда так делала, подумал Дмитрий, вспоминая, как она гладила длинными умелыми пальцами его щеку, подбородок во время несостоявшегося поцелуя в лесу — и раньше, у ручья. Только одной женщине он позволял такую нежную близость.

«— Почему ты так целуешь меня, Ингрид? Будто я сломаюсь?

Смех, хриплый и знакомый.