Клирик

Наметив план действий, решила после еды приступить к расспросам деревенских, но меня осадил Морвид.

— Ольна, ты бы сначала глаза в порядок привела, — посоветовал он, подойдя ко мне. Ухватив меня за подбородок, он повернул лицо к свету и принялся внимательно вглядываться.

— Я не знаю как.

Он от удивления крякнул.

— Сама себя исцелить не можешь?

— Нет.

Я уже выяснила, что в книге были собраны молитвы и заклятия большой силы: казалось, проще поднять на ноги полуживого, чем вылечить пустяковую болячку, — лопнувшие сосуды являлись как раз таким случаем.

— Я все же не лекарь, а боевой клирик. Да и других мне проще пользовать, чем себя.

— Да уж, — озадаченно выдохнул жрец.

Отойдя, он принялся копаться в своей сумке, пока не извлек на свет маленькую бутылочку из темного стекла.

— Вот, держи. По одной капле, и через час-другой все пройдет.

— Пить? Капать? Или примочки делать? — уточнила я, разглядывая содержимое на свет.

— Ай, ну тебя!

Морвид с недовольным видом отобрал пузырек и, запрокинув мне голову, закапал в глаза.

— Уй! Мамочки! Жжет-то как! — дернулась я, но жрец крепко держал мою голову.

— Терпи. Еще чуть-чуть… И… — Он отпустил меня и сделал шаг назад. — Ольна, у тебя какого цвета глаза были?

— То есть как это? — оторопело уточнила я. — А они что, после твоего раствора другого стали?!

— Да вряд ли. Настойка на это не способна. Так все-таки?

Я пожала плечами:

— Вообще-то серо-зелеными.

— Разве? — В голосе жреца прозвучало немалое изумление. — А по-моему, до сих пор они были карими. Но сейчас как раз серые.

И я поняла, что лопухнулась. У мамы глаза были темно-серые, а в наследство от отца зеленоватый оттенок достался. Так что мои были именно серо-зеленые. Я к этому привыкла и, не задумываясь, ответила. Совершенно забыла, что мое тело претерпело коренные изменения, в том числе и цвет радужки.

Все, что мне осталось, — это сделать морду тяпкой и удивиться.

— Ты, наверное, перепутал. Сколько себя помню, такие и были.

Морвид с сомнением покачал головой, но, видя мою непрошибаемую уверенность, ничего не сказал и ушел. А я при первой же возможности решила изучить свою внешность, чтобы больше не попадаться на самых простых, но очень важных вещах.

Как жрец и обещал, краснота прошла через час, и расспросы среди населения я смогла вести, не вызывая паники. Мне удалось узнать, что проблемы с тварью начались около трех лет назад после мора, который прокатился по западу Ваймера. В тот год умерло много жителей, и найти виновника среди почивших было довольно сложно. Но селяне все равно проверили могилы и ничего подозрительного не обнаружили. В деревню дважды приезжали клирики: один — черный, другой — светлый, и даже заезжал жрец, но они оказались бессильны. Черный клирик только страху навел и уехал, отобрав обещанные за поимку деньги. Светлый — дедушка, которому впору было на завалинке сидеть да кости греть, походил в округе, прошамкал пару заклинаний беззубым ртом и отбыл восвояси. Лучше всех пошли дела у жреца — ему даже удалось сцепиться с тварью, но та его так подрала, что он потом месяц отлеживался здесь же, в деревне, а бестия каждую ночь, издеваясь, выла у него под окном.

К обеду мы в сопровождении одного из старожилов сходили на местное кладбище. Оно оказалось отнесено далеко от деревни. Пришлось идти около часа через лес. Место было спокойным, наполненным каким-то умиротворением и благообразностью. Среди лесных цветов, оплетавших могильные холмики, порхали бабочки, гудели шмели, изредка вспархивали птахи. Я на всякий случай пустила поисковое заклятие на нежить да сверху припечатала словами прозрения. Но они так ничего и не обнаружили. Правда, за это пришлось расплачиваться — отдыхать с полчаса, сидя на пеньке. А в остальном кладбище оказалось спокойным, без бродячих мертвецов.

Надо сказать, заклятия мне давались все легче — постоянное использование силы истончало сплошной монолит преграды, и злокозненная заслонка уже грозила рухнуть под напором силы с той стороны и моими действиями с этой.

Придя в себя, я еще раз зачерпнула силу и освятила все кладбище, чтобы уж наверняка ничего не поднялось. А потом мы несолоно хлебавши вернулись назад.

Квартероны дожидались нас у ворот. Поодаль стояла стайка девушек, которые, краснея и смущаясь, не спускали глаз с объектов своего обожания. В общем, картина повторялась — братья, сами того не желая, завладели сердцами местных красавиц.

Завидев нас на дороге, Лиас поспешил навстречу.

— Пойдемте, я кое-что вам покажу, — сказал он, поравнявшись.

— Расскажи, пока мы до ворот дойдем, — предложила я.

Увидев меня рядом с квартероном, стайка зашушукалась, кидая в мою сторону возмущенные взгляды. Правда, мне от этого было ни жарко ни холодно.

— У одной избы с угла видны следы когтей, словно кто-то пытался то ли нижний венец из сруба выскрести, то ли подкопать. Я походил по округе — практически все дома имеют такие же отметины.

— Похоже, тварь что-то ищет, — предположила я.

— И что, за три года так и не нашла? — скептически хмыкнув, возразил мне жрец. — Домов в деревне не так уж и много. За это время ее можно было перерыть вдоль и поперек.

— Может, у нее ума маловато, поэтому до конца ничего довести не может.

— Посмотрим, — отмахнулся он.

Лиас привел нас к одной из изб и показал. Следы были впечатляющими, борозды от когтей глубокими. И если бы не толщина бревна, то тварь измочалила бы его в щепки за пару часов.

Морвид тут же применил силу, чтоб посмотреть, есть ли там что. Его посох засветился, от напряжения даже искры с волос полетели.

— Пусто. Совершенно ничего. Бревно обычное. Строили с наговором. Еще видны остатки заклятий Лемираен, но не более.

Я тоже принялась изучать окружающее пространство с помощью силы. Деревня как деревня, дома как дома… Никаких бордовых пятен, все ровного цвета.

К нам подошел Айфер — бывший хозяин трактира. Неожиданно он с подозрительностью дернул носом. Потом и вовсе стал принюхиваться, жадно втягивая воздух. В его исполнении это смотрелось жутковато, уж очень непривычной была мимика. Впрочем, деревенские жители смотрели на него без опаски, принимая как должное необычный вид перевертыша.

— Зверем пахнет, — сообщил он и в рассеянности почесал ухо, поросшее рыжей щетиной. — Но и трупным запахом сильно веет.

— Айфер, а ты по запаху сможешь отыскать, где существо могло спрятаться? — Я тут же закинула удочку в надежде быстро решить проблему.

Перевертыш хмуро посмотрел на меня.

— Я не ищейка, чтоб по следу бегать. Но что почуял, то сказал. Дальше никаких следов не осталось. Тут уже полдеревни успело потоптаться. Что сохраниться-то может?!