Клочья тьмы на игле времени
Шрифт:
А Вольдемар подумал вдруг, что примерно так же рассуждают правоверные католики. Сначала им нужно перерезать гугенотов и сжечь альбигойцев, а уж потом они будут воевать с врагами Христовой веры вообще. Поэтому папа готов заключить союз даже с турецким султаном, только бы искоренить по всему миру реформистскую веру. Реформисты, наверное, придерживаются такого же образа мыслей. Нет врага ненавистнее, чем вчерашний друг и брат. Так было, так есть и…
Ну кто может знать, что будет потом? Астрологи и хироманты часто ошибаются. Но пока человеческая природа остается той же, предсказания их будут сбываться. Обращайся к человеческой ограниченности, и ты никогда не
«Принцип № 18. Необходимо выделять объекты для ненависти. Толпа труслива, невежественна, завистлива и продажна».
– Чего же вы ждете от меня?
– опустив голову, спросил Вольдемар.
– Что я могу? И что должен сделать?
– Добыть философский камень и завалить наши тайные храмы золотом, - прошептал гроссмейстер. Рыжие волосы его разметались. Кровавое пламя окрасило выпученные белки.
– Золото - это власть над миром, над душами людей! Источник грядущей победы!
– Но почему именно я? Почему?
– в невыразимой тоске Вольдемар прижал руки к груди.
– Я только начал заниматься луллиевым искусством. Сколько есть других, куда более изощренных и мудрых мастеров!
– Выбор пал на тебя. Нам удалось открыть важнейшую тайну розенкрейцеров. Только ты можешь это сделать.
– Но я же не нашел еще пути! Мне нужно расшифровать столько манускриптов…
– Пойдем со мной, - властно остановил его гроссмейстер и беглым ласкающим прикосновением повел рукой по золотому колену Люцифера.
Статуя повернулась, и перед ними открылся узкий лаз. В черноте его поблескивали медные прутья лестницы. Вольдемар медленно и осторожно стал спускаться вслед за рыжим карликом.
Лестница кончилась, и он остановился в полной темноте, не решаясь выпустить из рук перила. Но вот послышалось какое-то шипение, как будто сунули в воду раскаленное железо, и в руках гроссмейстера разгорелся факел.
Находились они внутри черного шара, облицованного чем-то вроде застывшей смолы. Сверху свисала толстая медная труба, обрывавшаяся над укрепленной в полу медной тарелкой. Металл исполосовали разноцветные потеки, которые обычно оставляет сильный жар. Тарелку подковой окружали пятнадцать железных кресел. Центральное кресло немного возвышалось над остальными.
– Одно из них твое, - сказал гроссмейстер, втыкая факел в треножник.
– Это самая тайная комната наша. Зал Совершеннейшего треугольника. Здесь собираются командоры ордена. Все вместе мы создаем магическую цепь. Единая воля крепнет, устремляется в астрал и творит величайшие деяния. Ты должен знать, что людская мысль порождает астральных существ - эгрегоров. Так как мысли отдельно взятых людей хаотичны и противоречивы, то родившиеся эгрегоры взаимно ослабляют и погашают друг друга. Иное дело, когда эгрегор создается магической цепью. Он получается таким же могущественным, как джинны Востока. Вот почему нет пределов нашему знанию и власти… Недавно один из командоров отправился в вечное пламя, и мы хотим, чтобы ты занял здесь его место.
«Зачем же вы ждете от меня золота?
– подумал Вольдемар.
– Заставьте своего эгрегора выплавлять его в алхимическом горне. Здесь что-то очень непонятно…»
Но мысль вдруг куда-то ускользнула, пропала. Сознание заволокло, и кто-то вновь, как уже было однажды, стал разворачивать перед ним панораму знакомых образов. И опять он услышал те же слова: «Заговор. Франция. Злодейство». Увидел себя, прижатого к шершавому дубу, медленно сползающего
на траву. И того, другого, увидел, раскинувшего руки, бездыханного.– Нам известно, что ты скептик по примеру моднейших философских школ, - гроссмейстер опустил ему на плечи полудетские ручки.
– Но поверь, что людская мысль способна вершить чудеса. Если бы не было богов, люди сами сотворили бы их. Понимаешь? А может, так оно и было… Я делюсь с тобой сокровенными мыслями, и ты не должен их никому поверять. Так вот, вера людская творит и питает богов. Когда маги Юлиана Отступника вызвали олимпийцев, тот был поражен чахлым, измученным видом Афины. Зевса и прочих небожителей. Им не хватало веры, и они умирали. Теперь никто не верит в них больше, и потому их уже не существует… Олимп вымер, как голодная деревня. Другое дело - Адонаи и сын его. Они, как вампиры, пьют людскую веру. А живительная энергия эта нужна другому, достойному ее.
«Если так, - подумал кавалер де Мирабо, - то Светозарный ваш тоже создан людским воображением… А ты вовсе и не веришь в него, рыжий карлик. Чего же хочешь тогда от меня?»
Гроссмейстер приблизил к нему свое лицо, будто хотел заглянуть прямо в мозг, и прошептал:
– Я говорю тебе так, потому что у меня нет от тебя тайн. Ты можешь сомневаться, можешь не доверять мне. Но я не поп - прожигатель жизни, который ухватил синекуру, не веруя в своего бога. Я молюсь Люциферу, ибо знаю, что он есть. Я видел его! Вот, - он резко простер руку к медной трубе, - путь, по которому он иногда слетает на наши мистерии вместе с небесным огнем. И тот, кого поразит на этом медном жертвеннике молния, улетит вместе с ним. Это его избранник, сподобившийся благодати!
Вольдемару тут же припомнился загадочный медный шпиль на единственной колокольне разрушенного аббатства. Клубящиеся грозовые тучи и молнии, которые словно ходят по кругу над этим шпилем.
«Так вот куда убегают ветвистые ослепительные искры!»
– Мы умеем производить экстеризацию, - доверительно нашептывал между тем гроссмейстер, - выход сознания в астральном теле. Ты сам убедишься в существовании астрала и влиянии на него человеческих мыслей. Разве не видел ты чудесного искусства командора нашего ордена и твоего брата Рэне? Кто лучше всего способен производить энвольтование? Этот магический заговор, способный убить человека на расстоянии?
– Но это же колдовство, черная магия!
– Ну и что? Разве все это не есть воздействие на астрал? Как ты думаешь, зачем Рэне вбивает в дверь заговоренный гвоздь, сжигает мертвую жабу, проводит опыты над волосами и одеждой намеченного лица или, изготовив из воска куклу, окрещивает ее избранным именем и пронзает потом раскаленной иглой?.. О, во всем этом есть громадный смысл! Так устанавливается контакт между магом и его жертвой через астрал, так концентрируется воля мага, которая поражает подобно молнии… Теперь пойдем отсюда. Тебя ожидает четвертый и последний тур посвящения. После мистерий я открою тебе все.
Гроссмейстер вынул факел и осветил кавалеру де Мирабо путь к лестнице…
Люцифериты взялись за руки и живой цепью окружили треножник. Гроссмейстер бросил в огонь щепотку соли. Пламя окрасилось в желтый цвет и, рассыпая искры, взлетело к потолку. Потом огонь пожрал ладан, белую смолу и камфору. Стало труднее дышать. Кольцо люциферитов тихо поплыло против хода солнца. Кавалер де Мирабо на коленях стоял перед огнем. Мимо мелькали блестящие пряжки, золотые цепи, парчовые перевязи.
Тридцать три раза ударил жезлом великий мастер о треножник, и каждый удар стоном отзывался вокруг.