Клочья тьмы на игле времени

Гость вновь молча вынул сверкающий пантакль бесценного белого золота.

– А почему ты не покажешь нам другой знак, достойный Вароэс, - перстень Издрубала?
– улыбка обнажила редкие желтые зубы Мернепты до самых десен.

Вароэс не удивился, что Высокий совет уже пронюхал о тайной его миссии. Вполне естественно, что жрецы Кемта имели шпионов и в Ниневии и в Вавилоне. Шпионом мог быть даже капитан его собственного корабля.

– Нет нужды, достойный Мернепта, - спокойно ответил он.
– Перстень уполномочивает меня подписать договор, склонить вас к которому должно вот это, раскрывающее сердца, - кивнул он на пантакль.
– Прозрите и увидите, что в сердце моем нет измены и коварства.

– Значит, ты не отрицаешь, что тебя послал Издрубал?
– не унимался Мернепта.

– Не отрицаю, - холодно согласился Вароэс.

– Объяснись, брат, - вмешался Нопри.
– Мы не понимаем тебя.

– Я выполняю волю Издрубала, но я не друг ему. Я выполняю волю Верховной коллегии Вавилона, которая идет вразрез с интересами Ассирии.

– Мы не можем понять этого, - сухо сказал Нопри и отвернулся.

– Сколько войска могут выставить ваши Номы?
– спросил Вароэс.

– Это интересует твоих богов или твоего царя?
– искаженные в звериной улыбке губы Мернепты, казалось, никогда не закроются.

Чтобы не смотреть на слизистую, усыпанную скользкими лиловыми пупырышками красноту их, Вароэс повернулся всем телом к Яхмосу, который отрешенно разглядывал свои ухоженные ногти, не принимая участия в беседе.

– Я сам могу сказать вам это, - Вароэс будто и не слышал язвительного вопроса Мернепты.
– От силы девяносто тысяч. Ну, еще царский корпус и греческие наемники. И не забудьте, что на границах страны Кум (Нубия) не очень спокойно. При первой же вашей военной неудаче они выступят. И с этим вы хотите вести войну с Ассирией? 

– Почему же Издрубал жаждет мира, если он так силен?
– глаза Правителя Дома войны лихорадочно светились ненавистью.

– Не хочет вести войну на два фронта. Сначала он завоюет Финикию, потом форсирует Нил, - все так же бесстрастно сказал Вароэс, будто речь шла о покупке масла.

– Потом!
– Мернепта вскочил с места и отшвырнул циновку ногой.
– А мы не будем дожидаться этого «потом». Мы…

– Успокойся, достойнейший!
– возвысил голос Нопри, и на желтом пергаменте его щек обозначились желваки.
– Говори, халдейский брат, - кивнул он Вароэсу.

Мернепта раздраженно взмахнул руками и снова опустился на циновку.

– Нельзя напоить водой пески великой пустыни, - сказал Вароэс, наливая воду в стоявшую возле него чашу.
– Можно подумать, что Сетх - верховный бог ваш. Его жрец не проронил ни слова, но он единственный, кто понял меня.

– Царь гиксосов Апопи избрал Сетха «своим господином и не поклонялся ни одному из прочих богов Египта», - не поднимая головы, пробормотал Яхмос.
– Достойнейший Вароэс дает понять нам, - он резко вскинул вверх острый выдающийся вперед подбородок и, прищурившись, будто собирался пустить стрелу, уставился в глаза Нопри, - он дает нам понять, что если мы удержим от войны пер-о сейчас, то они, халдейские братья, обуздают Издрубала потом.

– Интересно, как они сделают это?
– брызнув слюной, фыркнул Мернепта.

– Это их забота, - раздраженно бросил Нопри.
– Почему ты хочешь удержать нас от войны, о Вароэс? Сначала Издрубал отнимет наши порты, потом и вовсе вытеснит нас с Верхнего моря (Средиземное море)! А что мы будем делать без оловянных и серебряных рудников? Шутка ли - отнять такую жемчужину, как Финикия! Кто будет платить нам дань? Кто? Не лучше ли внезапно ударить по Ниневии? По крайней мере с нами будет превосходный финикийский флот. Массированный удар с юго-запада и одновременный морской десант. Как ты полагаешь, достойнейший Вароэс? 

– Мы и вас освободим от власти Ассирии, - подал голос Мернепта.

– Верно!
– кивнул Нопри.
– Вавилон вновь обретет независимость!

– Не будет этого, - все так же спокойно ответил Вароэс и тихо погладил шелковистую бороду свою.
– Звезды мешают вам начать войну с Ассирией и восстановить священный Вавилон.

– Звезды?
– в один голос переспросили Нопри и Мернепта, не скрывая своего удивления.

Даже Яхмос улыбнулся. Говорить о звездах и прочих предзнаменованиях в узком жреческом кругу считалось дурным тоном.

– Да, звезды, - Вароэс, казалось, ничего не заметил.
– Звезды вашей страны. Ваше государство насквозь прогнило. Одно дуновение ветра - и нет его. Так было уже при пер-о Ксаиса, когда вторглись гиксосы. Они завоевали вас почти без единого выстрела. Странная молниеносная война. Здание разрушилось, поскольку не существовало связей между этажами. Кастовые границы создают нации в единой нации, а наводняющие страну рабы превращаются в опасный воспламеняющийся материал. Но вы ничему не научились с тех пор, ничего не поняли. В этой войне вы и сами погибнете и нам не вернете свободы. Если вы начнете боевые действия, когда войска Издрубала займут Тир и Сидон, черная Абзу (Бездна) поглотит династии мудрости вашей и шаткий светоч культуры вавилонской заодно… Что же касается моих богов, достойнейший Правитель Дома войны, - Вароэс, который никогда ничего не забывал, перевел сжигающий взгляд свой на Мернепту, - то они и твои боги. Иштар не только ваша Изида, но и шумерийская Ианна. А было то задолго до пирамид. 

Уродливые губы Мернепты сами собой сомкнулись, и на него вновь можно было смотреть без отвращения.

– Но не противоречишь ли ты сам себе, старший халдейский брат?
– осторожно начал Нопри.
– Ведь, завоевав Финикию, Ассирия не только унизит нас в глазах подвластных народов, но и получит существенные военные преимущества. С такой Ассирией будет еще труднее совладать, даже… если звезды окажутся потом в благоприятном для нас расположении, - он не мог сдержать улыбку, грозовым отсветом промелькнувшую в углах жестких губ.

– Я тоже хочу спросить тебя об этом, достойнейший, - тихо сказал Мернепта.
– Как мы потом сумеем устоять перед Издрубалом?

– Финикийский поход будет последним для Издрубала, - печально отозвался Вароэс.

– Откуда ведомо это?
– Мернепта попытался опять вскочить с места, но высушенная, как у мумии, коричневая рука Нопри удержала его.

– Брат халдеянин знает, что говорит, - сквозь зубы процедил верховный жрец.

– Пусть так, - согласился Мернепта, высвобождая плечо.
– Но молодой наследник Издрубала - отважный воин с горячей кровью. Он поведет на нас ассирийские полчища.

– Нет, - твердо сказал Вароэс.
– Государство не может долго оставаться большим военным лагерем. Кроме традиции доблести, есть еще и традиция нравственности. Она важнее. Посему меркнет во времени звезда Ассирии. Она светится, падая за страшный горизонт. Крылья Лилит [Богиня ночи (ассир.)] сомкнутся над ней. Такому государству суждено пасть. Солдаты не могут править народами, как, впрочем, и жрецы… Особенно перевалившие за семидесятилетний рубеж. 

Яхмос усмехнулся, но ничего не сказал. Мернепта непонимающе захлопал глазами.