Клондайк для одиноких девиц

– И много у него баб-то было?

– Да уж было! – кивнул Колька. И уточнил: – Одна. Зато какая, прости господи… Ведь раньше-то они жили нормально. Семья была, все по-умному. А потом, когда Симке-то три годика исполнилось, она на работу вышла из декрета, и понеслось! Как с цепи сорвалась! То у ей один мужик, то другой… А потом и вовсе чего придумала – развестись! Ну и развелись. Симка поначалу-то с матерью остался, с Иркой, Палыч-то и квартиру им оставил, все нормально. К матери ушел. А она ту квартиру – продала! И замуж намылилась за границу. Палыч тут восстал – Симку отдавать не разрешил. Он как-то не доверял ей – пила она по-черному. Ну и куда парнишку-то? А она не больно горевала – парнишку, значит, отцу кинула, а сама за границу! На Кавказ куда-то, недалеко здесь. Ну а там люди сурьезные, к бабьему алкоголю не приучены. И турнули ее, на кой она там такая пьяница нужна? Она опять сюда добралась. Тут уж… ой, с кем она только тут не сходилась. Мужа себе так и не наискала, а вот дочку нагуляла. И куда ей дочка-то? Она ее к своей матери. А та тоже – не больно к детям расположена. И, значит, Валька-то, теща Палыча, девчонку ему и привезла. И еще, главное, знаешь, на что била? На то, что, дескать, братик и сестричка вместе расти должны! Наши-то деревенские бабы говорили – мол, и ростила бы вместе Симку да Соньку! Так нет – мужику сбагрила. Ну а тот, дурак, согласился. Вот и мается теперь.

– А ты откуда это знаешь? – спросила потрясенная Лиза. – Он тебе сам докладывал, что ли?

– Он доложит! – фыркнул Чушкин. – Да только наши-то бабы деревенские, они ж чего хочешь узнают! Серафимовы-то эту дачу держут… Я уж и не помню – Палыч-то еще сам в пареньках бегал, мать его брала, царствие ей небесное. А последний год он и вовсе тут круглый год живет. Симка рассказывает, да Валентина эта, змея еще та, она наведывается – тоже язык как помело. Знают. Они ж сами уже как деревенские. Квартиру-то городскую они сдают.

– Как же сдают? А учеба? Симе же надо учиться!

– Ну и что! У нас в деревне тоже школа есть! А до нашей деревни из поселка за полчаса добраться можно! Раньше-то Палыч неплохо жил, работал где-то на заводе, вроде на жисть хватало. А потом завод прогорел, всех распустили, ну и… тяжко им стало. Вот и стал квартиру сдавать, да по работам мотаться. Но он скоро подымется, говорю ж – магазин уж в деревне достроил… Вот бы такой-то, как в городе, а? – мечтательно улыбнулся Николай.

– Ты сдурел, что ли? – возмутилась Лиза. – Откуда он тебе такие деньги возьмет?

– А откуда на этот взял? В кредит, ссуды разные… взял бы побольше и отгрохал бы… дворец стеклянный!

– Вот ты и возьми, – ехидно поддела его Лиза.

– Не-а, мне не поднять, – реально оценил свои возможности Николай. – А Серафимов, он чего хочешь вывезет!

Когда они подъезжали к домику Серафимовых, у Лизы о хозяине дачи было уже совсем другое представление.

– Ну все, спасибо тебе, Коля. – Торопливо выгружала она вещи из багажника. – Пока.

– Так я завтра-то клюкву завезу, – напомнил Николай, – и мед.

– Завези, – кивнула головой Лиза и, ухватив пакеты, поспешила к дому.

В доме стояла тишина и только где-то на верхнем этаже раздавался незнакомый женский голос.

Лиза тихонько положила пакеты на кухне, а сама на цыпочках поднялась на второй этаж. Голос раздавался из комнаты девочки.

– И нечего ныть! – кого-то ругала невидимая женщина. – Придумали тоже, из отцовой рубахи лоскуты шить! Симка, тебе говорю, чего за сестрой не усмотрел? Глянь, чего она тут накромсала! А ты не вой! Бери да убирай теперь! И ведь рубаху-то носить да носить! Сонька! Нос вытри!

Лиза понимала – за что-то ругают детей, может быть, даже за дело, но уж тон! Будто в казарме, честное слово.

– А что они тут натворили? – не выдержав, вошла она в спальню Сони.

– Иза!!! – бросилась к ней маленькая Сонька. Надо же, она помнит, как ее зовут – Лиза!

Лиза чмокнула девчонку, взяла ее на руки и заметила, как расплылась рожица у Симки.

– Приехала… – радостно выдохнул он.

– Я же обещала, – пожала плечом Лизавета и снова повернулась к женщине.

– А ты кто такая будешь? – недобро поинтересовалась высокая, пышная тетка. – Тебя кто звал? А ну давай отседова! Бродят тут, проходной дом устраивают! Иди, говорю! Ступай! Не лезь к людям в дом, проходимка!

В любое другое время Лиза бы повернулась и ушла, но сейчас ее защиты ждали двое детей. Поэтому она постаралась спокойно объяснить, а может быть, даже и приврать для пользы дела.

– Я – няня. Направлена сюда из общества по защите прав… малолетних детей. И про вас мне ничего не известно. Вы здесь по какому праву находитесь? Ваши документы? На каком основании вы повышаете голос на детей и ведете антипедагогические методы воспитания? Вы хотите вырастить стране неврастеников?

Такого напора большая женщина не ожидала. Она стушевалась и немедленно изменила тон:

– Так ить я… товарищ няня, я ж… помогаю тут. Я им бабушкой родной прихожусь. Стараюсь, так сказать, быть полезной. Я ить… по маме им бабушка.

– А сама мама где? – сурово уставилась на нее Лиза.

– А она… ее нету! – пыталась объяснить свое появление бабушка. – Она еще давно… Ее уже давно нету, она… бездетная у меня. Не получается у нее.

Лиза дернула бровью:

– То есть вы воспитали женщину, которая бросила своих детей? Вы неправильно воспитали свою дочь, а теперь вы принялись за воспитание этих ребят? Так?

– Ну… получается, так… – развела руками Валентина. – Ну тык я ж… я ж не по доброй воле! Меня ж попросили! Игорь и попросил! А мне куда ж деваться, я и приехала! И вот… воспитываю. Как умею, – тут бабушка передохнула и вдруг завелась: – А как же еще с имя-то?! Вон они цельную рубаху отцовскую располосовали! Чего ж их за это – по головке гладить?

– Убить их за это, что ли?

– Да будь моя воля! – ляпнула любящая бабушка, но вовремя прикусила язык.

В это время Симка, который молча слушал всю перебранку, вдруг встрепенулся и подлетел к Лизе:

– Лиза! Сейчас автобус пойдет в город, пусть она уезжает, а то не успеет.

– Да! – кивнула Лиза. – Давайте решим – или будем вызывать вас на комиссию, разбирать ваши методы, или… попробуем решить все полюбовно. Так вы уезжаете?

Валентина выглянула в окно, с сожалением вздохнула и произнесла:

– Я ж еще даже по грядкам не пробежалась. Лучку надо бы нарвать, редиски…

– Я нарву! – кинулся из дома Симка.

А Лиза только тихо добавила:

– Уезжайте.

Она уехала. Лиза еще какое-то время чувствовала себя неспокойно – имела ли она право вот так выставлять пожилого человека? Но заметив, как обрадовались ребятишки, когда двери за бабушкой закрылись, облегченно вздохнула. Ну да, может быть, она поступила не совсем красиво, она же не идеальная женщина! Она не знает, как нужно было оградить детей от этой бабки. Но что оградить их было надо, в этом теперь она не сомневалась.

– Лиза! – сиял Симка и лез к сестре целоваться. – Я же говорил тебе, что она приедет! Говорил же!

Вероятно, к самой Лизе прижаться он еще стеснялся. Зато Сонька не стеснялась. Она крепко-крепко ручонками обвила ее шею и чмокала Лизу в волосы:

– Иза! Иза! И-и-и-иза!

– А что я вам привезла? – вдруг хитро прищурилась Лиза и торопливо стала спускаться по лестнице.

– Иза что-то пъивезва! – кричала Сонька, не собираясь покидать Лизины руки. – Сим! Ядуйся! Иза чо-то пъивезва!