Клондайк для одиноких девиц
Шрифт:
Симка радовался. У него горели глаза, рот растягивался до ушей, и паренек совсем забыл про свой имидж взрослого серьезного мужчины.
– Сима, вот тебе тут яблоки… тебе же яблоки можно? Только их помыть надо… Ой, погоди, Сонечка, это горшок с цветочком, он чуть не умер, и нам обязательно надо его спасти. Спасать будешь ты, это теперь твой цветок… А вот здесь печенье… Соня, зачем руками в мясо залезла, смотри теперь, какие ручки некрасивые.
– Я ей сейчас помою! – с готовностью кидался Симка предвосхищать любые просьбы. – Сонь, давай руки.
– А вот тут… Соня, посмотри, какую я кроватку
– Заяза, – тут же повторила Соня.
– Это нехорошее слово, забудь, – тут же «воспитнул» сестру Симка.
Лиза покраснела, но особенно печалиться было некогда.
– Сим, вот тебе альбом и краски. И кисточки, только я не знаю – там столько этих кисточек всяких, вроде должны быть хорошие… Соня, это кофе, баночку не открывай, он рассыплется.
– Ого!!! А у нас здесь что за ярмарка? – в самый неожиданный момент появился Серафимов собственной персоной. – Это магазин сюда перетащили, что ли? На какие такие нетрудовые доходы?
Лиза от неожиданности смутилась. Если раньше она знала, что этому грубияну нужно отвечать тоже грубостью, то теперь… он получался как-то вовсе и не грубиян, а… просто несчастный человек. И как с такими людьми общаться?
– Это трудовые, – постаралась она пояснить ему мирно. – Это я домой за вещами заезжала. Ну и в магазин зашла.
– За вещами, значит… – перекатывался с пятки на носок Игорь Павлович. – То есть, я так понимаю, ты здесь уже прочно обосновалась, да? Со всем скарбом перетащилась, так я понимаю? Чтобы уж навечно… мне жизнь портить…
И тут раздался звонкий мальчишеский голос:
– Папа! И чего ты все рычишь, как медведь какой-то?! Она и не портит никакую жизнь! Она помогает-помогает, а ты все ругаешься и ругаешься, как баба Валя стал! Тебя уже скоро Сонька бояться начнет!
Сонька подыграла брату на все сто! Она закрыла лицо пухленькими ручками и быстро залепетала:
– Ой, биюсь-биюсь-биюсь!
Лиза фыркнула, а Серафимов удивленно уставился на сына:
– Ты чего, Симка? Бунт на корабле?
– Это тебе не бунт… и не корабль… – глядя в окно, проговорил мальчишка. – Тебя вот дома нет и нет, ты ничего и не видишь. А Лиза… она научила Соньку в куклы играть, краски мне привезла, бабу Валю выгнала. Мы ее так ждали, а ты! Ты ее опять выгнать хочешь!
Он откровенно хлюпнул носом и выскочил из дома.
– Ни фига себе… – растерянно развел руками Игорь. – Чего ты с парнем сделала? Он же плачет!
– Я сделала, ага… – пробурчала Лиза и вышла за мальчишкой.
Он сидел возле дома на лавочке и упрямо качал ногой.
– Симка, да брось ты, – села рядом Лиза. – Я ж все равно никуда не уеду. Что я, зря приезжала? Не злись.
Паренек только сопел.
– Ну ты и отца пойми, – продолжала Лиза. – Ну да, не бывает он дома, так ведь он же не по театрам бегает! Ты на него посмотри – у него вон все волосы седые уже, а он же молодой мужик! И усы тоже седые… Сим, а ты не знаешь, на кой черт ему усы? Так, «черт» – это тоже плохое слово, забудь, – вспомнила Лиза. – Он же не высыпается совсем, дерганый стал, потому что за вас беспокоится.
– Вот и нечего дергаться, пусть бы вы остались, а он бы себе работал спокойно, – бурчал Симка.
– Ишь ты какой! – не знала что ответить
Лиза. – Он же не знает, какой я человек, а вдруг плохой? Вот он и… рычит. На всякий случай.– Не на всякий случай, а воспитываю так, – вышел на порог Серафимов с Соней на руках. – Ладно, сын, если ты думаешь, что эту тетку можно оставить, пусть работает…
– Пап! Ну какая она тебе тетка?! – снова взвился Симка. – Это же Лиза!
– Да что ты на меня весь день кричишь-то?! – возмутился отец.
– Иза! – подтвердила Сонька.
– Во! Насели! Давайте теперь меня вообще добьем, чтоб не мучился! – хлопал глазами Серафимов и вдруг рявкнул: – Мы есть вообще будем? На столе столько всего навалили, раздразнили, а сами не кормят! У меня живот уже стихи читает!
– Ха-ха! Чихи! – веселилась Сонька. – Пап! Почитай чихи зывотом! Зывотик! Я тиба сусаю! – И она прижалась ушком к впалому отцовскому животу.
Поздно вечером, когда дети уже спали, Лиза сидела на веранде, пила кофе с молоком, а рядом с ней потягивал сигарету Серафимов.
– Лиза, только давай сразу договоримся – друг к другу на ты, так проще, и еще… – продолжал он разговор, – я тебе смогу заплатить только в конце месяца… да и то не слишком много.
– Можешь и вообще не платить, я с работы уволилась, получила расчет, пока деньги есть, – пожала плечом Лизавета.
– Уволилась? А тебя разве тоже могли уволить? – дернул бровью Игорь. – Ты же по знакомству!
– Да какое там знакомство! Десятая вода на киселе, – махнула рукой Лиза. – А я и не расстраиваюсь. Не мое это. Вот теперь у тебя поработаю, а потом что-нибудь придумаю.
– А муж? – спросил вдруг Игорь.
– А ты что, еще и замужем? – фыркнула Лиза.
– Не дурачься. Не я, а ты!
– Ну а если я… значит, сама и решу, – поджала она губы.
Серафимов понял, что задел неприятную тему, и уже веселее проговорил:
– Завтра утром я привезу тебе кровать, там у знакомых есть ненужная, железная такая вся, и поставим ее у Сони в комнате. Тебе там удобно будет?
Лиза чуть не согласилась, но вдруг помотала головой:
– Нет. Неудобно. Да туда и не войдет никакая кровать. Давай мы кровать к тебе поставим.
Мужчина такой прыти не ожидал.
– Ого! – вытаращился Серафимов. – А что дети подумают?
Лиза поняла, что ляпнула не совсем то.
– А что подумают? Мы с Соней переезжаем к тебе в комнату, а ты – в детскую! У Соньки комнатка с пятачок! Там даже горшок поставить некуда! И темная вся! Кроватка у самого окна, проветрить невозможно! А тебя все равно целыми днями дома нет, приходишь только спать, тебе ж все равно! И потом – у девочки должна быть не спальня, а конфетка!
Серафимов почесал за ухом и развел руками:
– Я так и думал – как только в доме появится женщина, первого начнут меня притеснять! Куда деваться, я согласен. Завтра будем перетаскиваться.
Они уже поднялись, чтобы идти спать, но Лиза вдруг насторожилась и уставилась куда-то в глубь двора.
– Ты чего? – тревожно спросил ее Игорь. – Лиза, ты чего?
– Там кто-то есть, – кивнула в сторону кустов Лиза.
– Да брось ты, никого там нет, ну что ты! – И он заботливо прижал ее к своему плечу. – Здесь же забор видишь какой высокий, кому тут быть?