Клото. Жребий брошен

Они смотрели друг на друга, и Женя понимала, что она уже готова на все. «Интересно, — в ленивой истоме подумала она, — ЭТО произойдет здесь?.. Или я все-таки должна собраться с силами и отказать? Или…»

Массаж закончился. Их завернули в прохладные благоухающие простыни и принесли какой-то удивительный чай медового цвета. С каждым глотком в Женю словно новые силы вливались, отдохнувшее тело, испытавшее удовлетворение каждой своей клеткой, казалось, стало вдвое легче.

Женя, продолжая испытывать истому, посмотрела на Давида — тот одевался.

«Ну да, конечно, — подумала Женя, — наверное, он все-таки хочет пригласить меня к себе… Он рискует — ведь чары могут развеяться и я могу передумать…»

Они вышли на улицу. У дверей их ждал оранжевый «Ламборджини», но Давид подошел к другой машине — стоящему рядом черному «Майбаху». Открыл заднюю дверь и, когда Женя села, облокотился на открытую дверь и спросил:

— Чего бы тебе сейчас хотелось?

— Наверное… — улыбнулась Женя, думая о странности этого вопроса (ведь не могла же она ему сказать напрямую, что согласна). — Наверное, шампанского?

Она очень обрадовалась тому, что нашлась, как ответить, и добавила, чтобы подбодрить его:

— У меня сейчас такое состояние…

Давид улыбнулся и сказал доверительно:

— Знаешь, а я вообще не пью. Никогда. Ни одной капли алкоголя. Это исключено.

Он заглянул ей в глаза и поправил прядку ее волос.

— И я не люблю женщин, которые употребляют алкоголь. А если женщина курит, то наши отношения вообще исключены.

Давид громко назвал Женин адрес шоферу «Майбаха», которого Женя даже и не заметила.

— Спасибо за прекрасный вечер, — сказал Давид, нежно целуя ее руку. — Я счастлив.

Он закрыл дверь и ушел. На трассе совершенно ошарашенная Женя увидела, как «Ламборджини» обогнал их и улетел вперед по пустынной ночной дороге.

* * *

Женя добралась до кровати и рухнула на нее совершенно обессиленная. Она лежала и смотрела в потолок.

— Мужчины бегут от меня, словно я прокаженная… — тихо произнесла она, прислушиваясь к тому, как звучат эти слова, произнесенные вслух.

Звучат словно приговор.

Зазвонил стационарный телефон. Женя нехотя повернулась в его сторону и произнесла:

— Ах ты сволочь… Решил меня до сумасшествия довести, что ли?

С этими словами она вытянула ногу — вставать не хотелось, да и сил не было — и скинула телефонную трубку на пол. Тоже мне, завоеватель городов и покоритель женщин…

Внезапно прорвавшаяся злость на Давида лишила ее остатков сил. Уже засыпая, Женя стащила с себя платье и повалилась на подушки — истомленное массажем и неудовлетворенным желанием тело требовало отдыха.

Ей снилась огромная оранжевая лягушка, грот, из которого она никак не могла найти выход, потом какая-то погоня, клубы дыма и стремительное падение вертолета.

Она проснулась от страшного чувства падения в бездну. Перевела дух, хотела было встать, чтобы налить себе стакан воды, как вдруг поняла: в комнате накурено. Здесь кто-то есть. Кто-то чужой. В ужасе — словно досматривая наяву ночной кошмар — Женя увидела, что в кресле прямо напротив нее сидит совершенно незнакомый мужчина.

— Кто вы? — спросила она шепотом.

Он встал и направился прямо к ней. Женя закричала, он быстро метнулся к ней и зажал ей рот рукой.

— Тихо, Женечка, не кричи, — сказал он по-русски, — ничего плохого я не сделаю…

Он подождал немного, потом отнял руку от Жениного лица и, удостоверившись, что она не станет больше кричать, спокойно сел обратно в кресло.

— Кто вы? — повторила свой вопрос Женя. — Как вы сюда попали?

— Ты забыла закрыть дверь, — ответил он.

— Я вас спрашиваю: кто вы такой и что вам нужно?! — снова почти выкрикнула Женя.

Он приложил палец к губам, призывая ее утихнуть.

Насмерть перепуганная Женя, натянув одеяло до самых глаз, смотрела на него широко распахнутыми от испуга глазами. И вдруг незнакомец засмеялся — негромко, как-то по-доброму. Смех этот показался Жене знакомым…

— Зачем же ты косу остригла? — спросил он ее.

— Что? — не поняла Женя и осеклась…

Это было невозможно, немыслимо, непостижимо. И тем не менее это было так: в Тель-Авиве, в квартире, принадлежащей Моссаду, прямо напротив нее сидел Дима.

Глава 6

Женя смотрела во все глаза и — не могла поверить.

Человек в кресле слегка улыбался ее растерянности и просто ждал. А она все смотрела и смотрела. Пока наконец ее разум не согласился признать: сидящий напротив нее чуть полноватый мужчина лет тридцати с усталым лицом и высокий, худой, пронзительно-зеленоглазый восемнадцатилетний юноша — одно и то же лицо. Дима. Ее Дима…

— Ну, вижу, узнала, — рассмеялся этот новый взрослый Дима. И в его погрубевшем голосе, в его смехе Женя с трудом, но все-таки услышала особые интонации. Лицо может измениться много раз — но голос, манера говорить… Эти неуловимые постороннему глазу черты человек несет через всю свою жизнь.

— Как? — выдохнула она, совершенно потерянная. — Как? Не понимаю….

— А чего тут понимать…

Дима встал с кресла и пересел к ней на край кровати.

— Это я, а это — ты…

Он протянул руку и провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

— Ох и изменилась же ты, Женька… Ну, давай, что ли, поцелуемся?

Дима притянул ее к себе, обнял и поцеловал в щеку. А она все никак не могла прийти в себя.

— Подожди, — попыталась она высвободиться из его объятий, — я хоть оденусь.

Он рассмеялся.

— Да что ты прям как неродная…

Дима взял ее за голые худые плечи, чуть отстранил от себя, вглядываясь в Женино лицо.

— Ах ты, Женя. Женечка… Как же долго я к тебе шел, как долго…

И впился в ее губы жадным, жарким поцелуем.

— Нет, Дима, подожди, ну… подожди, ну как же так…. — пыталась она высвободиться, чтобы наконец понять, постичь, что случилось невозможное.

Но Димины руки уже жадно стиснули ее тело. Женя даже прийти в себя толком не успела, как ею овладели…