Клото. Жребий брошен
Шрифт:
Успокоившись, подполз обратно к Жене и, благодарно уткнувшись ей в подмышку, заплакал. Превозмогая гадливость, она снова стала гладить Оливье по потной спине, усеянной мелкими родинками, а он всхлипывал.
— Ты будешь моей женой? — спросил он, шмыгая носом.
— Конечно, — выдавила она из себя. — Конечно, давай поженимся.
Он снова уткнулся ей в подмышку:
— Давай завтра.
В который раз Женя подивилась тому, как трезво и расчетливо работает мысль в критической ситуации.
— Но… — разочарованно протянула она, — разве за один день к
Дескампс тут же вскинулся и пристально взглянул ей в глаза.
— Нет-нет! — торопливо заговорила она. — Мне толпа гостей не нужна! Но без подвенечного платья… Понимаешь, для девушки подвенечное платье — это очень важно. Примета такая.
Оливье продолжал хранить напряженное молчание.
— Но если ты против, то конечно, — вздохнула она как можно жалобнее. — В конце концов, можно и без платья обойтись…
Недоверие в его глазах наконец угасло.
— Хорошо, — пожал он плечами, — если ты этого хочешь…
Он еще подумал и вдруг оживился.
— Платье я закажу. Я вообще-то уже подобрал одно. Нужно только заказать, и дня через два его привезут.
«Два дня! — Женина душа заныла. — Еще два дня терпеть ТАКОЕ? Нет, я не смогу, не смогу!!! Он не собирается даже высаживаться на берег! Мы будем стоять на якоре и ждать заказа… Как же быть?»
— А помолвка? — осенило ее. — Ты же должен сделать мне официальное предложение… Скажи, тут есть поблизости какое-нибудь красивое, романтичное место? Ты бы сделал мне там предложение — как полагается, в торжественной обстановке. Чтоб было что вспомнить. А то на лодке, честно говоря, как-то буднично все выглядит.
Оливье опять уставился Жене в лицо испытующим взглядом. И снова, кажется, не обнаружил ничего подозрительного.
— Да… — нерешительно ответил он. — Тут неподалеку есть один остров…
— Остров, остров! — захлопала Женя в ладоши. — Как здорово ты придумал! Ты молодец. А какой он, этот остров? Там красиво?
Оливье замер, ошарашенный ее бурной реакцией, и ответил чуть растерянно:
— Я купил его давно, но был там, честно говоря, только один раз… Остров как остров — пальмы, птицы.
Женя произвела над собой усилие и, обняв его за плечи, потерлась щекой о его щеку.
— А как он называется?
— Клото, — ответил он тихо. В его голосе вдруг прозвучала усталость.
— Клото… — повторила Женя, пытаясь вспомнить, где слышала это название.
— Скорее бы уже, — вздохнула она.
Оливье лежал неподвижно, глядя в одну точку.
— А когда мы будем на острове? — осторожно спросила Женя.
— Тут, вообще-то, недалеко, — устало произнес он. — Тут, в принципе, все недалеко… Я могу прямо сейчас встать за штурвал, но мне хочется спать.
— Конечно-конечно, — согласилась Женя. — Тебе надо обязательно поспать.
Она стала гладить его по голове, а Дескампс монотонно говорил, уставясь в пространство:
— Нужно, чтобы ты всегда была рядом. Больше не хочу видеть тебя только во сне. Хочу просыпаться рядом с тобой. Знаешь, — вдруг слегка оживился он, — если я буду это знать, тогда, может быть, ко
мне вернется сон…— Вернется, обязательно вернется, — обнадеживающе шептала Женя, продолжая гладить его по голове — до тех пор, пока Оливье не уснул.
Женя осторожно спустила ноги на пол и, накинув на себя плед, на цыпочках вышла из каюты.
Телефон лежал там, где она его и оставила, — в ногах убитого Лейбмана. Стараясь не смотреть на труп, Женя быстро нащупала на полу телефон, схватила его и отошла подальше. Больше всего на свете ей хотелось не писать очередные sms, а просто поговорить — услышать голос Алекса…
Но значок зарядки аккумулятора на экране телефона показывал: время и sms успели растратить больше половины его сил. Кто знает, сколько еще это продлится?..
«Лейбман мертв, — написала она. — Завтра идем на остров Клото».
Она ждала ответа почти десять минут, и вот наконец:
«Мы знаем, где это. Откуда известно про Лейбмана?»
Женя не выдержала: неужели еще придется писать, что она нашла труп?! Трясущимися руками она набрала:
«Пожалуйста, я больше не могу. ПОЖАЛУЙСТА, СПАСИТЕ МЕНЯ, Я БОЮСЬ!!!»
«Держись, прошу тебя. Мы будем ждать тебя на острове. Завтра ты будешь свободна».
Женя прижала телефон к сердцу, которое стучало: завтра-завтра-завтра!
«Завтра у меня помолвка», — написала она.
Алекс понял, что это значит:
«Женя, прости меня! Пожалуйста, прости, если можешь!»
Женя не ответила. Нет, она еще не готова говорить о прощении. Сначала надо, чтобы весь этот кошмар закончился. И чтобы она вернулась в нормальный мир. Без сумасшедших хакеров, помешанных на любви и мести.
А сейчас… ей пора возвращаться в каюту — к тому, кто хочет, просыпаясь, видеть ее рядом с собой.
Но прежде нужно было спрятать телефон.
Женя подумала и решила положить его на старое место — в диванную подушку. И вернулась в каюту.
Оливье спал. Женя мельком взглянула на его впалые щеки, бледную влажную кожу в родинках и светлых волосках… Ее передернуло. Стараясь случайно не дотронуться до Дескампса, она легла рядом.
«Если я хочу остаться в живых, — сказала себе Женя, — а не разделить кладовую с несчастным Лейбманом, придется побыть феей, исполняющей желания. Пусть даже тошнотворные».
Она отодвинулась подальше от Оливье, укрылась краем одеяла и, кое-как согревшись, стала погружаться в сон, повторяя про себя заветное: «завтра-завтра-завтра…»
Проснулась Женя часа через два, и ее сразу охватило тревожное чувство. Было раннее утро — солнце еще не взошло, но окна каюты уже посветлели. Несколько секунд Женя просто лежала с открытыми глазами, потом осторожно приподнялась и сразу же увидела темный бесформенный силуэт на краю кровати.
Оливье Дескампс сидел, закутавшись в плед, сгорбленный, с опущенной головой, и чуть покачивался вперед-назад. На его лице застыла маска боли и страдания…
— Что с тобой? — спросила Женя как можно мягче. — Опять не спится?