Клоунада фиктивного брака

– Здравствуй, дорогая! – родственник аэропортового таксиста? – чего пожелаешь? Всё своё, всё горячее! – первая мысль была: «Ты сейчас делаешь нереальную ошибку. Развернись сейчас же!». Но желудок битой наповал вырубил мозг и инстинкт самосохранения.

– Чебурек, пожалуйста. – Тихо пролепетала героиня, захлёбываясь слюной.

– Держи, дорогая! Мамой клянусь, пальчики оближешь и за добавкой прибежишь! – бородатый мужичок по ту сторону окошечка принял деньги и подмигнул. Фёкла рассеянно улыбнулась в ответ и побежала к дверям метрополитена.

Сказать, что в подземке великолепно красиво – ничего не сказать! Каждая ветка была отдана на растерзание разным дизайнерам, и они в жестокой конкуренции друг с другом вытворяли всё, что выдумает их творческое мышление. Получилось аляповато, броско, эксцентрично и невероятно интересно.

Два часа спустя

Чёрные глаза гендиректора пригвоздили выступающего менеджера к проектной стене, на которой отображалась, созданная буквально на коленке, презентация. Ладони девушки потели, уголок глаза нервно дёргался, голос лишь силой духа не давал петуха.

Пятьдесят пар скептически настроенных сотрудников взирали на слайды. После выступления началась бесконечная вереница хаотичных и часто не относящихся к делу вопросов. Однако перекрёстные вопросы напрягали Фёклу значительно меньше, чем трое молодых Биг Босса, которые сидели во главе стола.

Самый главный из троицы – Евдоким Люциевич, он же гендиректор, брюнет с волнистыми волосами под каре в тёмно-бордовом костюме тройке. Его вечно бесстрастное, отрешённое от проблем суетного мира лицо и глаза: непроницаемые, тусклые и безразличные, – словно мёртвые, беспокоили любого живого в радиусе десяти метров, любого, но только не Дениса Люциевича – креативного директора. Тот, как недобитая килька на раскалённой сковороде, елозил, сидя на коленях невесты гендиректора.

Марго Холодная, она же невеста начальника всея планктона, сидела с безупречно идеальной осанкой, взгляд её, подобный взгляду жениха, выражал полное безразличие к происходящему. Персона эта словно спустившаяся с Олимпа богиня гордости и непогрешимости выглядела весьма дорого и строго: серые глаза, преждевременно седые волосы, аристократические черты лица; стройную фигуру подчёркивали брюки и пиджак на голое тело синего цвета оттенка тучи. Приталенный пиджак, застёгнутый на две пуговицы, так и норовил оголить среднего размера стоячую грудь из-за постоянных шевелений креативного директора.

Никто из присутствующих будто не замечал этого

разврата

беспредела. Фёкла же ради своего психического равновесия старалась не смотреть на неформального Дениса Люциевича: иссиня-зелёные волосы, куча пирсинга на глупо улыбающемся лице, сто, если не тысяча нашивок на джинсовке, дырявые где только можно и нельзя чёрные джинсы, тяжёлые берцы. А его блядское поведение! Они же не в спальне находятся, тем более Марго Холодная невеста его старшего брата, так какого лешего зелёноволосый восседает на её коленях?! – недоумевала Фёкла. Видимо, в таком крупном городе разрешено всё или дело в их богатстве? Поистине: деньги затыкают всем рот и глаза.

Надо дать Бумажкиной должное: отвечала она уверенно, запрятав глубоко в душе всё, что на самом деле думала про явно убыточный филиал. Выступила на ура. После всей чуши, проект «демократического» начальника одобрили и уверили, что поддержат его финансово. Не зря героиня, будучи студенткой в институте, посещала курсы ораторского мастерства!

Когда со всей нервотрёпкой было покончено, троица странных богатеев и свита директоров покинули конференц-зал под громкие скабрёзные шуточки Дениса Люциевича.

Фёкла же собрала вещи и покинула конференц-зал последней. Поднявшееся настроение от предвкушения выходных на берегу моря, смыло зябким дуновением тревожности – живот выдал до боли знакомые и не предвещающие ничего хорошего бурления. Героиня подумала, что до мотеля доехать не успеет. Корпоративная шестерёнка издала про себя истошный раздражённый вопль. С зарождающейся злостью она уединилась в кабинке туалета для сотрудников.

Со спущенными штанами, держа на коленях рабочий портфель, девушка вспоминала всеми, когда-либо услышанными, нецензурными выражениями продавца в ларьке. «Мамой клянусь!»? Да его похоже папа родил! А я, как последняя идиотка, купилась! Да что я бы голодной не выступила, что ли? Распустила слюни на первое попавшееся подобие еды! Оё-ё-юшки-и-и… прости меня попа, за то, что твоя хозяйка – дура!

Однако поздно было рвать волосы на… голове. Смирившись, героиня стала ждать, когда её отпустит мстительный чебурек.

Прошли мучительные часы

и годы

. Ноги девушки затекли, похолодели, по ним бегал табун ёжиков. Последний клочок туалетной бумаги закончился и в ход пошли от души пожамканные документы. Уволюсь на фиг! Вот как только встану, так сразу кину на почту начальнику письмо с требованием освободить меня от низкооплачиваемого рабства! – Фёкла предвкушающее хохотала.

Послышались шаги.

– Есть кто? – спросил басом охранник. Он делал вечерний обход. – Опять уборщица халтурила и мусор не выбросила! – послышался пинок и жалобный плач мусорного ведёрка, откинутого суровым ботинком. Человек вышел, выключив свет. Фёкла сжала губы в

куриную жопку

выражении крайнего недовольства жизнью.

Спустя ещё час она наконец-то почувствовала, что потуги утихомирились. Облегчённо вздохнула, привела себя в порядок, трясущимися руками открыла дверцу кабинки и выпала в зону раковин, распластавшись по полу.

Портфель с щелчком замочка приземлился рядом, послышалось шуршание выкатившихся из его недр вещей. На ощупь менеджер нашла телефон, тот показал красный индикатор заряда и отключился. Собрала вещи в абсолютной темноте, очки, слетевшие с переносицы, так и не обнаружила. Дождалась, пока кровообращение вернёт к дееспособности ноги, встала. Помыла руки. Выходя по стеночке, чем-то громко хрустнула. Нагнулась и подняла свои любимые, раздавленные очки. Случайно порезалась о разбитую линзу.

Сморщив веки до состояния чернослива, она вышла на люминесцентный свет коридора. Среди гудения ламп и давящей тишины вдруг послышались стоны.

Кому-то плохо? Неужели оскорблённый дух мусорного ведра решил отомстить злому охраннику? Бесшумно ступая, девушка пошла на звук. Приблизилась к приоткрытой двери с табличкой «Гендиректор. Евдоким Люциевич Втулкин». Оттуда раздавались громкие шлепки, стоны страсти и еле разборчивые бормотания креативного директора:

– Да, да, да! Так! А-а-а-а-а! Марго!.. – челюсть девушки встретилась с полом. О ужас! Разврат!

Не слышавшие до этого подобного мракобесия уши Фёклы скрутились в трубочку.