Клуб интеллигентов

— Вот! — удовлетворенно заворчал лейтенант. — Умирают все-таки. Не излечивают! А хвастают: бесплатное лечение...

— И раньше люди умирали...

— Ха, тогда ведь лечение было недоступно, медицины не было!

Каладе, видимо, собирался что-то сказать, но, услышав такую неопровержимую истину, только вздохнул и ладонью смахнул пот со лба. А лейтенант, распираемый изнутри будто на дрожжах, победоносно сопел носом.

Этот процесс вспучивания не утих и позже, когда Каладе провожал Кирвиса на вокзал. Настроение лейтенанту сильно поднял встреченный ими пообтрепанный пьяница, который весьма почтительно попросил:

— Ponas, dokit diel manis kielieta kapeiku! [4]

Кирвис тут же достал пять копеек, подал просящему и, указывая пальцем на нищего, трагическим голосом заявил:

— Вот, весь народ совершенно ободран! Ты только взгляни, Пранцишкус, сколько скорби в глазах этого земляка! И как ассимилирован: едва слова молвит...

Каладе пытался рассердиться:

— Не стоит, браток, обращать внимания, видишь ведь — пьяница. Ты на других погляди — люди ведь не оборваны и милостыни не просят.

4

Господин, дай для меня нескалька капейку (искаж. лит.).

— Люди! Что такое люди? Слепая, покорная толпа. Хорошо выглядят, говоришь? Ха, а почему коммунистам хорошо не одеваться? Себя они не обидят, не бойся. Не понимаешь ты, Пранцишкус, политики... — вовсе унизил лейтенант свояка.

Приобретя в железнодорожной кассе билет, Кирвис внезапно схватился за карманы и остановился будто пришибленный: исчез календарь. Только что купил, и уже нет. Зашевелился и Каладе, начал ощупывать карманы, оглядываться, но календаря не нашел.

— Украли! — язвительно зашипел лейтенант. — Уже стащили! Ну и крадут!

В это время удаляющихся родственников догнал какой-то гражданин и протянул утерянный календарь.

— Это ваш? — спросил он по-русски. — Пожалуйста, вы на окне оставили.

— Разумеется мой! — схватил календарь Кирвис и тут же пришел в негодование: — Вот, на тебе, уже и сговориться нельзя! Все по-русски...

— Ну, это уж ты... — пожал плечами Каладе, однако Кирвис, придя в возбуждение, начал говорить о страшной опасности ассимиляции и на замечание свояка не обратил внимания.

До отхода поезда было добрых полчаса, и они решили немного прогуляться. По правде говоря, нашлось и дело: Кирвис забыл купить карты. Но теперь, разгуливая по городу, лейтенант внес рационализацию: увидев что-нибудь ему неприятное, он больше зубов не выплевывал, а впивался ими в отворот дождевика.

Но чаще его взгляд проникал в подворотни, помойки, за поломанные заборы, а нос жадно втягивал воздух: не поднимется ли откуда-нибудь зловоние! Тогда он выпускал дождевик из зубов, широкий рот его раскрывался сам собой, и лейтенант тихо про себя посмеивался.

Теперь его взгляд случайно остановился на милиционере невысокого роста, регулирующем движение на улице. Кирвис тихо захихикал:

— Ха, мальчик с пальчик! Разве прежде полицейские такие были? Одним ударом валили с ног.

Возвращаясь на вокзал, лейтенант непрерывно тискал в кармане карты — не мог налюбоваться покупкой. И до тех пор мял колоду, пока не лопнула обертка. Тогда он вытащил часть рассыпавшихся карт и сунул их Каладе под нос:

— Видал, что за упаковка! Ну и культура! — и он с такой откровенностью осклабился, что Каладе подумал: у свояка сегодня не иначе, как желчь разольется.

Вскоре внимание Кирвиса привлек гражданин с лицом страдальца. Лейтенант прошелся по перрону и немедля завел с ним разговор:

— Злость берет, не правда ли?

— Ужасно. Третий день зуб болит...

Кирвис ухватил зубами отворот дождевика. А Каладе подумал про себя: «Все же с ним что-то происходит: или ревматизм, или чирей назревает, может, и живот болит. А возможно, от долгого сидения в чулане мозги набекрень сдвинулись?»

Начал моросить дождь, а поезда все не было. Кирвис, казалось, только этого и ждал. Его глаза заблестели, рот широко приоткрылся:

— Вот — дождь идет! — промолвил он. Разве прежде в такое время шел дождь? Никогда! Без бога живут, потому так и получается... Картошка погибнет...

* * *

Домой лейтенант Кирвис вернулся без двух зубов, без отворота дождевика и с порядочно подпорченным настроением. Он решил сыскать себе надежного помощника, т. е. самого бога, и из этого, само собой разумеется, извлекать всяческую пользу. Так что взял он молитвенник и отправился в костел молитвы петь.

Теперь прихожане частенько видят в толпе бабенок еще молодого краснощекого мужчину, во все горло орущего святые песнопения.

КТО УБИЛ КЕННЕДИ?

В колхозе люди совершенно всерьез принялись гадать: где по вечерам пропадает бригадир Дзидас Дублис?

Начало маршрута колхозники выследили легко — они видели, как под вечер Дзидас забегает в лавчонку, накупает лимонаду, колбасы, конфет и сигарет. Однако куда он направляется дальше, так и не пронюхали.

Одни думали — Дублис тайно пьянствует, другие — ходит к девкам, третьи — с настоятелем костела режется в преферанс, печатает фальшивые деньги, занимается браконьерством и подобное.

А как только наплывает серый вечерний туман, бригадир проваливается словно в воду. Не один пытался обнаружить следы Дублиса, но попусту. И все-таки однажды кто-то заметил узенькую, согнутую спину Дзидаса, ныряющую в кусты, которые разрослись у самой конторы! Это показалось подозрительным.

— Дублис самогон гонит! — пронеслось по окрестностям.

Но так как Дзидас хмельного и в рот не брал, этот слух слухом и остался. А Дублис с разбухшим портфелем по вечерам частенько растворялся в тумане. Деревенские пацаны во всю глотку орали, что напали на бригадиров след, который вел за болотистый лесок, в избенку колхозника Валдаса Минкштимаса. Но и в это никто не верил.

Да и как поверить, если Дублис, оберегая свой авторитет, вообще, даже будучи приглашенным, никогда не заглядывал к колхозникам. Да и что он мог делать у этого легкомысленного Валдаса, одинокого старого холостяка?