Клуб отъявленных негодяек

Ника снова сокрушенно вздохнула. И женской дружбы не существует, если верить общественным установкам. И, к сожалению, эта установка подтвердилась после последней выходки Оли. Она теперь как-то иначе даже смотрела на Нику… Или та снова все выдумывает? У них даже не было времени, чтобы нормально поговорить о случившемся и помириться.

Крисси так и вообще ни к кому не питала крепкой привязанности, кроме своего карандаша для глаз.

— Ладно, — сказала Ника своим мыслям. — Все будет хорошо.

Дима удивленно вскинул брови.

— И это говоришь ты, неисправимый пессимист?

Ника улыбнулась и толкнула его плечом. Она хотела начать отрицать, хотя понимала, что Дима прав.

Вдруг кто-то выкрикнул: «МЫ ИДЕМ КУПАТЬСЯ!». Этот крик перекрыл даже шум музыки. Ника попыталась понять, кому принадлежит эта гениальная мысль, но та дюжина человек, что находилась в комнате, так активно бурлила, что сосредоточить внимание на конкретном лице было сложно.

К ее удивлению, многим эта затея показалась потрясающей, и они бросились ее осуществлять. Нике поплохело, когда она представила, как эта толпа будет смотреться в душевых, даже если никто не станет раздеваться. Однако веселье, как известно, заразно и она поднялась с подоконника. Допив шампанское, половина которого пропитала чью-то подушку, она отряхнула руки и направилась к выходу. Дима пошел следом, хотя доселе проявлял себя благоразумным человеком.

— Тоже идешь купаться? — спросила у него Ника, когда они уже шагали по коридору.

— Нет, но выглядеть это должно занятно.

Он улыбался и Ника тоже улыбнулась.

— Кому вообще показалась хорошей идея сейчас всем завалиться в душевые?

— Причем здесь душевые? — спросил Дима и ускорил шаг.

Ника нахмурилась. Она замерла в нерешительности, ощущая пустоту той рукой, которой доселе держала бутылку. Но так как шум голосов отдалялся, а вместе с ним и приподнятое настроение, Ника перешла на бег, чтобы не потерять его.

Разрозненная по коридорам толпа действительно прошла мимо душевых. Никто даже не глянул в их сторону. А когда начали спускаться по лестнице, к выходу, Ника поняла, куда все направляются.

Шествие возглавляли Костя с Колей. Рядом с ними шагали еще несколько человек. Они взялись под руки и шагали в ногу, будто на параде. А тот, кто шел слева, то и дело салютовал бутылкой. Они ужасно фальшиво тянули какую-то мелодию. Уже на улице Ника поняла, что это нехороший ремейк на известную песню, где звуковые аллюзии хор пел так, чтобы все поняли, на какие слова идет намек.

— А ты мне в Новый год от сосны, от сосны мне оторви иго-о-олочку! — пропели впереди идущие[1].

— Иго-о-олочку! — добавил кто-то, кто шел позади Ники.

Она ускорилась, чтобы не подумали на нее. Но всем было плевать.

До странно-моря от корпуса третьего курса было довольно далеко, но Ника не заметила, как они преодолели это расстояние. Оказалось, что репертуар у недавно сформировавшегося хора весьма разнообразный. До банального «Jingle bells» они добрались только когда темная пелена тумана над странно-морем уже хорошо просматривалась.

Ника не понимала, когда все успели так напиться, что идея купаться в море зимой показалась им благоразумной. Возможно, купаться будут только участники хора, которые и в трезвом виде проявляли огромную активность в различного рода авантюрах. Но Ника поняла, что ошиблась в последнем предположении, когда почти все стали стаскивать свои праздничные наряды. Они бросали их на снег, который под суетливым топотом смешался с мелкой галькой, а сами бросались в странно-море.

«Да оно же круглый год, как кипяченное!» — вдруг вспомнила Ника. — «Иначе откуда взяться туману?» Тут уж она и сама стала тянуться к молнии на спине.

— Помочь?

Ника не заметила, как подошел Дима. Он, похоже, оставался единственным, кто не собирался прыгать в море.

— Да, — сказала Ника, разворачиваясь спиной.

Хотя доселе никто из парней не расстегивал ей молнию на платье, она даже не вздрогнула, когда ощутила прикосновение Димы. «Друг. Просто друг» — повторяла она в мыслях, как мантру. Поразительно, но ничего внутри нее не противилось этому убеждению.

Затем Ника поняла, что одним из лучших решений в ее жизни было надеть сегодня майку. Теперь она была будто просто в сплошном купальнике и потому совсем не смущалась.

Вместе с последними желающими она побежала по снежно-галечному берегу и практически сразу нырнула в странно-море с головой. Как она будет с мокрыми волосами по морозу возвращаться в корпус, Ника пока не думала. Море действительно было очень теплым. А в сравнении с температурой воздуха — и вовсе горячим. Но мурашки по телу все-равно побежали. Ника вынырнула и тут же опустилась обратно в воду практически по нос. Мороз никто не отменял, и он принялся щипаться гораздо больнее, чем до того, как Ника зашла в море.

Она облизнула губы и ощутила солоноватый привкус воды. Лишь от этого стало в разы теплее, так как подобное можно ощущать только летом, когда каникулы и ты едешь на море. Ника даже ощутила фантомный вкус чебуреков с сыром, потому что обычно ими заканчивались дни, проведенные на пляже.

Кто-то начал брызгаться, а потом брызгаться начали все. Ника не особо стремилась попасть в кого-то конкретного. Наверное, она так ни в кого и не попала, когда было принято решение возвращаться в комнату.

Покидать теплую воду не хотелось. Даже летом, когда выходишь из воды, становится холодно. Так что сейчас, когда Ника еще оставалась в воде по колено, она по полной ощутила, какого это, когда «от холода зуб на зуб не попадает».

Оказалось, что все это время Дима держал ее платье. Когда Ника приняла его и стала пытаться натянуть на мокрое тело, то поняла, что оно теплое. А для мороза на улице это было сверхъестественно.

— Спасибо, — сказала она Диме.

Когда Ника справилась с платьем, они направились в сторону корпусов. Шли медленно, хотя остальные бежали с визгами, еще больше смешивая гальку со снегом. Только Диме и Нике было тепло.

— Вот видишь, — сказала Ника, когда они уже взбирались по пригорку. — Снова подтверждается, что твоя сила — суперполезная!

Дима ничего не ответил. Наверное, все эти разговоры ему уже надоели. Ника посмотрела на него, пытаясь различить хоть какую-то эмоцию. На Диме, как и всегда, была его дружелюбная улыбка.

Ника пыталась справиться с прилипшими к лицу волосами. Давалось это с трудом. Спустя минуту неудачных попыток Дима вдруг сказал:

— Стоять.

Ника остановилась, и Дима провел рукой по ее голову. Волосы вмиг высохли и Ника еле сдержалась, чтобы снова не высказаться на счет практичности его способности. Правда, проведя рукой по волосам, она отметила, что теперь они на ощупь как пакля.