Клуб разбитых сердец

— На безрыбье и рак рыба, — упрямо заявил Сема.

— А ты что думаешь по этому поводу? — обратился Пашка к Маняше.

— Меня тошнит от ваших разговоров, — скривилась та.

— Мы тут не в грязном белье копаемся, а выясняем, могла эта парочка убить физика или нет. И нечего фыркать.

— Не знаю. Мы о личной жизни не говорили, — пожала плечами Маняша.

— А о чем же вы говорили?

— В основном об искусстве…

— О боже! — Сема схватился за голову. — Если бы Ульяна не была такой образиной, я бы лучше сам с ней поговорил.

— Ну и поговорил бы!

— Не могу, уж слишком страшная. У меня язык не поворачивается.

— Тоже мне эстет!

— Значит, так, — Пашка приосанился, — беру дело под свой контроль. Сема, займешься личной жизнью Ульяны.

— Я?! — задохнулся тот. — Я?!

— А нечего было лезть со своей идиотской критикой, — злорадно усмехнулась Маняша.

— А вдруг у нее с Соховым все-таки что-то есть? — робко промямлил Сема. — Если я приударю за Ульяной, Сохов мне кишки из задницы вытащит. Я его знаю.

— Постеснялся бы трусить публично, — тихо заметила Леночка.

— Да не трушу я. Просто это довольно болезненный процесс, — совсем скис он.

— Сема, приударишь за Ульяной, — угрожающе повторил Пашка. — Маняша, с тебя задание тоже не снимается. Дружите с ней по очереди. Леночка продолжит обхаживать Медведева, хотя толку от него мало, но чем черт не шутит. — Тут он оглядел остальных. — Кстати, а кто займется Соховым?

— За каким бесом им заниматься? — вскинул брови Абрамов. — Он же придурок.

— Он мог придушить физика. Он, потому что одна Ульяна сделать этого не могла. Так кто?

— Заняться Соховым! Как ты себе это представляешь? — возмущенно вопросил Леха. — На иглу сесть или приударить за ним?!

— Это уж ваше дело.

— А может быть, твое? — в голосе Лехи ясно прозвучал вызов. — Хватит только руководить!

— Ладно, — как ни странно, Пашка быстро с ним согласился. — Займемся им все понемногу. Дадим понять, что не прочь купить у него дозу. Он на это клюнет.

— А если кто-нибудь из учителей узнает? — Абрамов задумчиво почесал затылок.

— Постараемся, чтобы не узнали. Помните, Сохов самый опасный объект наблюдения. Осторожность прежде всего!

Глава 11

Максим смущенно хмыкнул и протянул Варваре пять желтых роз на длинных стеблях. Она усмехнулась:

— Говорят, желтый — символ измены.

От неожиданного замечания он неловко дернулся, шагая, запнулся об порог, а посему влетел в прихожую головой вперед и непременно врезался бы лбом в зеркало, но Варвара его перехватила и прислонила к стене.

— Фу… Простите, — совсем сконфузился гость. — А с желтыми розами все в порядке — это символ дружбы. Я читал.

— Да? — притворно удивилась она. — Вы всегда столь тщательно готовите теоретическую базу?

— Нет. Меня Катерина предупредила, что вы будете издеваться.

— У меня очень заботливая подруга… Вы раздевайтесь.

Тут из кухни выплыл Моня, окинул визитера отсутствующим взором и плюхнулся на хвост. Он считал, что не обязан охранять вверенную ему территорию, достаточно того, что он осчастливил хозяев своим присутствием.

— Как я понимаю, это и есть глава семьи? — улыбнулся ему Максим. — Ну, привет! Лапу дашь?

Моня не удостоил его приветствием, молча пронаблюдал, как гость разделся, и даже не посторонился, чтобы пропустить в комнату. Максиму пришлось распластаться по стене, дабы юркнуть между его здоровенным боком и косяком.

— Впервые вижу такую равнодушную собачью морду.

— Он, как большинство мужчин, — созерцатель, — Варвара поставила цветы в вазу.

— Вы общались не с теми мужчинами, — совершенно спокойно заверил ее Максим.

После его замечания она почувствовала себя полной дурой, которая, дожив до сорока лет, как подросток выдает глупости с претензией на философствование.

«Так тебе и надо, — злорадно укорила она себя, — не будешь умничать».

— А где же дети? — Он оглядел гостиную, видимо, в поисках Маняши и Сашки, о которых Варвара успела ему рассказать за тот час, который они провели вчера, распивая кофе в кафе напротив ее магазина. Рассказала немного, зачем пугать человека заранее.

Теперь Максиму предстояло нелегкое испытание. Сашка явится с улицы через полчаса, Маняша, наверное, через час. По крайней мере, так было запланировано. Ради нового маминого знакомого дети не соизволили сократить свои прогулки ни на минуту.

Варвара бросила взгляд на часы:

— У вас еще есть время, чтобы сделать глубокий вдох. Потом будете только выдыхать.

— Перестаньте меня запугивать. Я же не в клетку с хищниками вошел, не так ли? Обыкновенные дети.

— Вот это — ужасное заблуждение. Оно вам дорого может стоить. Непростительная ошибка. Дети сейчас совершенно необыкновенные. Поколение «пепси», слыхали? Так что я вас предупредила, а там — пеняйте на себя. Сами в гости напросились.

«Все-таки он ужасный зануда, — Варвара быстро ретировалась на кухню, дабы не вступать в длительный спор о новом поколении или еще о чем-либо подобном, по поводу чего Максим, судя по его раздувшимся ноздрям, собирался затеять дискуссию. — С таким от тоски позеленеешь. На каждое слово у него свое «рациональное» суждение. После пяти минут разговора уже хочется задушить! Розы желтые припер — символ дружбы. Читал он. Наверное, он вообще много читает. Ужасный тип! Спасибо тебе, Катька, большое. Удружила!»

Следующие полчаса протекли в атмосфере напряженной активности: Варвара готовила стол в гостиной к ужину, делая это в основном молча и накрепко сцепив зубы. Максим ей помогал по мере сил, собственно говоря, он-то все и делал: и салат порезал, и ужин разогрел, и стол сервировал, даже салфеточки у тарелок уложил как-то с шиком, по-ресторанному.

«Выпендривается! — злилась про себя Варвара. — Хочет показать, какой он прилежный и умелый хозяин. Сейчас еще гвозди в стены кинется вколачивать, педант!»

Первым в квартире появился Сашка. Он быстро подлетел к столу, схватил маринованный огурец, сунул его в рот целиком и так же стремительно отлетел в свою комнату.

— Чтоб надел фрак и вышел к ужину через семь с половиной минут! — крикнула ему Варвара, хотя и не надеялась, что он услышит.

— А что, у нас гости? — вежливо осведомился отпрыск из-за двери.

— Ну разумеется, нет! Разве мы не каждый день ужинаем в гостиной, при свечах и в вечерних туалетах?

— А галстук цеплять?