Клуб разбитых сердец

— А если бы я не вышла?

— Я бы замерз у твоего подъезда.

— Очень романтично, — улыбнулась Маняша.

— А я вообще романтик.

— Да? А наркотики ты тоже из-за любви к романтике толкаешь? — она не смотрела в его сторону.

— Нет, наркотики я толкаю из-за любви к деньгам, — незамедлительно ответил он. Похоже, вопрос его ничуть не смутил.

— А если посадят?

— За распространение не сажают. Тем более подростков.

— А за убийства?

— А кто кого убил? — искренне удивился он.

— Не важно, — отмахнулась Маняша, поняв, что перебрала с вопросами. Такое один на один не спрашивают. Тем более на пустой улице. Пока Моня сообразит, что ей грозит опасность, и доплетется сюда, он ее уже сто раз успеет пристукнуть.

— А все-таки? Не меня ли ты подозреваешь в каком-то загадочном убийстве? — беззаботно хохотнул Сохов.

— А как насчет физика?

— Физика?! А разве это не ваших рук дело? Это же вы с Пашкой и всей вашей командой напустили на него порчу в подвале. Или забыла?

— Смеешься, что ли? Его же не духи придушили шнурком от ботинок. А насчет его жены, мы ведь ее даже не имели в виду.

— Это побочный эффект, — весело заметил Сохов. — Знаешь, лес рубят — щепки летят. Но в конечном итоге все ведь выиграли, зачеты отменили.

— Ты жуткий циник! — Маняшу перекосило. — Человек же умер.

— Мы сейчас говорим о физике, в смысле, об одном и том же человеке? Так вот, лично мне его не жалко. Так уж сложились обстоятельства, что он мог мне много крови попортить. Застал меня в туалете, когда я пятикласснику дозу толкал. Так что сама понимаешь, для меня его смерть — просто избавление от всех бед… В общем…

Тут в его кармане заиграла электронная мелодия из фильма «Полицейский с Беверли-Хиллз».

— Крутым стал, мобильный завел? — ухмыльнулась Маняша.

— Ага, — исполненный гордости, он вытащил маленький телефон, ответил: — Алло. Да. Давай. Буду ждать. Да. В том же месте, что и прошлый раз. Хорошо. — И отключил аппарат.

— Содержательно, — язвительно отметила Маняша.

— А то! — он сунул мобильный в карман и оглянулся. — Ты за собакой-то следишь? Как бы она на дорогу не выскочила.

— Какой натуралист! Не беспокойся, Моня умный. Он и один может гулять. И домой придет. Не то что некоторые…

Тут она подумала о Пашкином отце и прибавила шагу.

— Ты чего побежала?

— Я же говорила, что тороплюсь. Кстати, ты ведь видел в пятницу Василия Карповича.

— Не помню такого. — Сохов пожал плечами.

— Пашкин отец, который нас в сквере от тебя спас. Ты его еще «гадским папой» зачем-то обозвал.

— Обозвал! А кто он еще? Снова драться ко мне полез.

— Только не ври, пожалуйста. Это ты его толкнул.

— А что я должен был делать. Он же с угрозами ко мне полез. Я, говорит, всю вашу шайку разгоню. Я все про ваши наркотики знаю, пойду в милицию. Просто брат-близнец нашего покойного физика.

— И ты с ним как с физиком?

— Да не трогал я физика. И этого урода тоже не трогал. Я от него убежал, потому что связываться неохота. Я ведь не по этой части. Я бизнесом занимаюсь, людей я не убиваю.

— А как же твой разговор с Романом на лестнице?

— О! — он хлопнул себя по лбу и расхохотался. — Я так и думал! Ты решила, что мы говорим о физике и его жене? Вот дуреха-то! Мы же совсем о других людях.

— Не знаю, — тихо проговорила Маняша. — Почему-то я тебе не верю.

— Да ты у Ульяны спроси. Она лучше знает, кто физика убил.

— Что ты имеешь в виду? — Маняша даже споткнулась.

Тут Сохов понял, что совершил ошибку, замолк, посерьезнел и как-то нерешительно промямлил:

— В общем, мы тут ни при чем. Да и тебе не стоит в это дело лезть. Если не веришь, посмотри на Ульку. Она знает, и что с ней стало?

— По-моему, она похорошела, — все еще удивленно заметила Маняша.

— Это недавно. Я вообще.

— Я не понимаю.

— А ты подумай. Знаешь, у меня и так много проблем, не хочу вешать на себя еще одну. Но сейчас не об этом. Вообще-то я был против, но у меня есть начальство, которое с некоторых пор мне не доверяет. Так что извини.

Речь Сохова показалась ей странной, как, впрочем, и изменения, происшедшие с ним за последние несколько секунд. Он неотрывно смотрел за нее. Он стал серьезным и даже как-то посерел.

— Что? — не поняла Маняша.

— Честное слово, — он сунул руку в карман, — я был против, потому что знаю, вы еще совсем идиоты. Но они мне не поверили. Так что придется тебе с ними поговорить.

Она резко обернулась. В пятидесяти метрах за ними ехала зеленая иномарка. Теперь она явно прибавила газу.

Маняша снова повернулась к Сохову.

— Не зови собаку, — в трясущейся руке он сжимал пистолет.

— Ты что, спятил? — испуганно крикнула Маняша.

Моня, мирно гуляющий в ста шагах, вздрогнул и подозрительно покосился на нее.

— Маш, пистолет не для тебя. С тобой я и так справлюсь. Пожалей пса.

Машина поравнялась с ними, и дверь ее открылась.

— Ничего тебе не будет, — успокоил ее Сохов. — Просто пообещай молчать, вот и все. А я уж постараюсь, чтобы тебя не тронули. Не бойся. Садись! — Он махнул пистолетом в сторону машины.

Маняша медленно попятилась к дороге. Ноги ее не слушались. «Влипла!» — пронеслось в голове.

— Моня! — крикнула она. — Иди домой.

Пес посмотрел на нее, вильнул хвостом, но потрусил в направлении машины.

— Моня! Домой!

Он не послушался.

Маняша испуганно покосилась на дуло пистолета в дрожащей руке Сохова. Он смотрел на нее в упор.

— Быстро в машину!

Она послушалась. Потому что поняла, ее все равно посадят в эту треклятую иномарку. А вот Моню можно еще спасти. К тому же, если он быстро прибежит домой, мама поймет, что она в беде. Ее начнут искать и скоро выяснят, что она не дошла до Пашки, и вот тогда, может быть, успеют спасти.

Оказавшись на заднем сиденье, она сжалась в комочек. Сохов захлопнул дверь. Сам прыгнул рядом с шофером.