Клуб самоубийц. Черная стрела (сборник)

– Я сам посвятил его в рыцари, и вполне заслуженно, – ответил Глостер. – Он дважды спас мне жизнь. Он доблестный воин, но ему не хватает жесткости мужчины. Он не возвысится, лорд Фоксхэм. Этот парень в бою незаменим, но у него сердце каплуна. Поэтому, если вам угодно его женить, жените его, во имя Девы Марии, и займемся делами!

– Нет, он – отважный малый, мне это хорошо известно, – сказал лорд Фоксхэм. – Радуйтесь, сэр Ричард. С мастером Хэмли я все уладил. Завтра вас обвенчают.

Дик, решив, что теперь самое время удалиться, направился к выходу. Но не успел он дойти до двери, как человек, только что выпрыгнувший из седла у ворот аббатства, вбежал в трапезную и, растолкав слуг, бросился на одно колено перед герцогом.

– Победа, милорд! – воскликнул он.

И прежде чем Дик успел дойти до выделенной ему, как гостю лорда Фоксхэма, комнаты, как воины, сидевшие вокруг костров, возликовали, ибо в тот же самый день второй, еще один сокрушительный удар был нанесен власти Ланкастеров.

Глава седьмая Месть Дика

На следующее утро Дик встал засветло и, нарядившись в лучшие одежды из гардероба лорда Фоксхэма и справившись о Джоанне, отправился погулять, чтобы унять волнение.

Он побродил среди солдат, готовившихся к выступлению в зимних сумерках рассвета и красном огненном сиянии факелов, но постепенно стал уходить все дальше и дальше в поле, пока наконец не минул аванпосты и не углубился в лес в ожидании восхода.

На душе у него было спокойно, он чувствовал себя счастливым. Он вовсе не жалел о том, что потерял скоротечную благосклонность герцога. У него есть другой покровитель, лорд Фоксхэм, а сегодня Джоанна станет его женой, что еще нужно для счастья? Да и в прошлом своем он не видел ничего такого, о чем можно было бы жалеть.

Пока он предавался подобным мыслям, утренняя заря разгоралась все ярче и ярче, а несильный ветер подымал с земли снежную пыль. Наконец Дик решил, что пора возвращаться. Он развернулся и увидел за одним из деревьев человеческую фигуру.

– Стой! – воскликнул он. – Кто идет?

Человек вышел из-за дерева и помахал руками, как глухой. Одет человек был как пилигрим, капюшон скрывал его лицо, но Дик узнал его сразу. Это был сэр Дэниэл.

Он направился к нему, выхватив меч, пока рыцарь, сунув руку за пазуху, словно для того, чтобы вытащить спрятанное там оружие, стоял на месте и ждал.

– Что ж, Дикон, – сказал сэр Дэниэл. – Как же нам быть? Ты станешь сражаться с поверженным?

– Не я начал войну между нами, – ответил юноша. – Я был вашим искренним другом, пока вы не посягнули на мою жизнь. И причиной этого была жадность.

– Нет. Только самозащита, – ответил рыцарь. – А теперь, мальчик, весть об этой битве и присутствие вашего кривого дьявола здесь, в моем собственном лесу, сломили меня окончательно. В Холивуд я пришел, ища приюта, и после собираюсь отправиться за море, не имея ничего, кроме того, что сейчас при мне. Я хочу начать новую жизнь в Бургундии или Франции.

– В Холивуд вы можете не идти, – сказал Дик.

– Это почему? – спросил рыцарь.

– Послушайте, сэр Дэниэл. Сегодня – день моей свадьбы, и солнце, которое сейчас всходит, озарит самый счастливый день в моей жизни. Вы мне должны, дважды должны. Один раз вы должны мне жизнь за смерть моего отца, а второй раз – за попытку убить меня. Но я и сам натворил достаточно. Я отнимал жизни. В этот радостный день я не буду ни судьей, ни палачом. Будь вы самим дьяволом, я бы не поднял на вас руки, я отпустил бы вас на все четыре стороны. Просите прощения у Господа, мое вы получили. Но в Холивуд вы не попадете. Я служу Йоркам и не позволю шпиону проникнуть в наш лагерь. Стоит вам сделать хоть шаг, и я кликну ближайших часовых, которые схватят вас.

– Ты меня разыгрываешь, – сказал сэр Дэниэл. – Находиться вне стен Холивуда для меня опасно.

– Мне все равно, – ответил Ричард. – Вы можете отправляться на восток, на запад или на юг. Но на север я вас не пущу. Холивуд для вас закрыт. Идите и попытайтесь никогда сюда не возвращаться, потому что, как только вы уйдете, я предупрежу все посты этой армии и на всех пилигримов часовые будут обращать такое внимание, что, опять же, будь вы самим дьяволом, у вас не получится их обойти.

– Ты обрекаешь меня на смерть, – мрачно сказал сэр Дэниэл.

– Нет, – возразил Ричард. – Если вам хочется сравнить свою воинскую доблесть с моей, прошу вас, я готов. И хоть, боюсь, что ожидающим меня я покажусь неучтивым, я готов открыто и честно сразиться с вами здесь и сейчас. И это будет месть за моего отца.

– Но у тебя меч, а у меня всего лишь кинжал, – сказал сэр Дэниэл.

– Я полагаюсь только на милость Небесную, – ответил Дик и отбросил свой меч в сторону. – А теперь, если злой рок приказывает вам, подходите. И, да поможет мне Всевышний, я скормлю ваши кости лисам.

– Я всего лишь испытывал тебя, Дикон, – ответил сэр Дэниэл, заставив себя засмеяться. – Я не пролью твоей крови.

– Тогда уходите, пока не поздно, – ответил Шелтон. – Через пять минут я позову караул. Я и так уже слишком долго жду. Если бы я сейчас был на вашем месте, а вы на моем, я бы уже давно лежал, связанный по рукам и ногам.

– Хорошо, Дикон, я уйду, – ответил сэр Дэниэл. – Когда мы встретимся в следующий раз, ты пожалеешь, что был со мной так жесток.

С этими словами рыцарь развернулся и пошел прочь под деревьями. Дик провожал его взглядом с непонятным чувством в груди. Сэр Дэниэл шел быстро и устало, то и дело поворачиваясь и бросая злые взгляды на человека, который подарил ему свободу и которому он все еще не верил.

Он подошел к чаще, которая была густо оплетена зеленым плющом и через которую даже зимой не проникал взгляд. И совершенно неожиданно из нее с тугим звуком спустившейся тетивы вылетела стрела. Танстоллский рыцарь, издав громкий, сдавленный крик боли и ярости, взмахнул руками и упал лицом на снег.

Дик подбежал к нему и поднял его голову. Лицо его исказилось, тело корчилось в предсмертной судороге.

– Стрела черная? – прохрипел он.

– Черная, – серьезно ответил Дик.

И тут, прежде чем он смог добавить еще хоть одно слово, отчаянная судорога пробежала через все тело поверженного, так что тело его изогнулось и чуть не выпало из рук Дика, и на острие этой боли его душа молчаливо отлетела.

Молодой человек осторожно положил его на снег и помолился за эту нераскаявшуюся, грешную душу. И пока он молился, солнце поднялось над горизонтом, птицы запели в плюще.

Поднявшись на ноги, он увидел другого человека, который стоял на коленях в нескольких шагах от него и тоже молился с обнаженной головой. Дик стал дожидаться конца его молитвы. Человек молился долго. Опустив голову и закрыв лицо руками, он молился так, как молится тот, у кого неспокойно на душе. Рядом с ним лежал лук, поэтому Дик понял, что это тот, кто убил сэра Дэниэла.