Клубок Сварога. Олег Черниговский

Было раннее утро. Город ещё спал, лишь собаки брехали кое-где, потревоженные конным отрядом, проскакавшим по узким улицам в сторону Успенских ворот, названных так из-за Успенской церкви, стоявшей неподалёку.

Град Владимир был расположен на небольшой возвышенности посреди заболоченной низины правого берега реки Луг при впадении в неё речки Смочь. Бревенчатые стены и башни, вознесённые на высокие валы, были видны издалека, как бы паря над низменной округой. Холм с поднявшимся на его вершине градом господствовал над речной поймой, заросшей камышами, над дубовыми и буковыми рощами, меж которых тут и там виднелись деревеньки и выселки, над полями и лугами, обласканными щедрым солнцем и обильными дождями.

Земли вокруг Владимира славились плодородием, потому-то и зарились на них поляки, желавшие иметь границей с Русью реку Буг, куда впадает неширокая извилистая речка Луг.

«Ведь урядился же отец с Болеславом относительно здешних земель, почему же польский князь уговор нарушает?
– сердито думал Олег, ведя своих гридней к речным бродам.
– Иль Болеслав полагает, что со смертью его тестя все договоры отменяются. Пёсье племя эти Пясты [61] ! Прав был отец».

[61]

Пясты– так называлась правящая династия в Польше.

Как ни торопился Олег задержать поляков у бродов, тс все же опередили. Ещё в предрассветной мгле польская конница перешла реку Луг и развернулась широким полукругом, готовая в случае опасности вступить в битву.

Оставив дружину в отдалении, Олег вместе с Регнвальдом и пятью гриднями смело подъехал к тому месту, где стоял, воткнутый в землю, большой стяг польского князя. На широком красном полотнище, натянутом на прочные тонкие рейки, раскинув в стороны когтистые лапы, красовался белый коронованный орёл.

Олега и Регнвальда, когда они спешились, встретили трое длинноусых польских воевод в длинных кольчугах и островерхих шлемах с металлическими глазницами.

Один из воевод снял с головы шлем, чтобы быть узнанным. Это оказался Дыглош.

–  Здрав будь, князь, - поприветствовал он Олега.

–  И тебе доброго здоровья, друже, - ответил Олег.
– Управился ли твой князь с поморянами, кои досаждали ему в прошлое лето?

–  Болеслав примерно наказал дерзких язычников, рассеяв их толпы в битве у реки Вислоки, - горделиво ответил Дыглош.
– Он разорил поморский город Бялогард. Семь тысяч рабов было пригнано в Краков.

–  А теперь, стало быть, Болеслав решил повоевать русские земли, - мрачно заметил Регнвальд.
– Это, видать, его благодарность русичам за помощь в войне с чешским князем.

–  К чему эти упрёки, Регнвальд, - без всякого смущения сказал Дыглош.
– Разве по своей воле пришёл сюда Болеслав? Папа римский повелел добыть княжеский трон для Изяслава Ярославича. Сам Болеслав на этот поход не отважился бы.

–  Ах вот в чем дело!
– язвительно промолвил Регнвальд.
– При Святославе Ярославиче ни папа римский, ни король германский не могли сподвигнуть Болеслава помогать Изяславу. С чего это вдруг ныне такое рвение обуяло польского князя?

Дыглош насупился и ничего не ответил.

–  Беглец наш тоже небось в войске Болеслава находится?
– с кривой ухмылкой поинтересовался Олег.- Могу ли я с дядей своим перевидаться, прежде чем до сечи дойдёт.

–  Бог с тобой, князь!
– воскликнул Дыглош.
– Болеслав не воевать сюда пришёл, но примирить Изяслава Ярославича со Всеволодом Ярославичем.

–  Понимаю, - проговорил Олег.

– Да вот беда - трон в Киеве один. Вдвоём на нем ещё никто не сиживал.

–  По старшинству стол киевский должен принадлежать Изяславу Ярославичу, - примирительно молвил Дыглош.
– Неужто Всеволод Ярославич этого не разумеет?

–  Старшинство тут ни при чем, - отрезал Олег.
– Не люб Изяслав Ярославич киевлянам и все тут. Пусть ищет себе доли в других землях!

–  Помилуй, князь, - изумился Дыглош, - где Изяславу искать себе доли, как не в отчей земле?! Виданное ли это дело, чтобы старший сын Ярослава Мудрого ходил в изгоях по несправедливой воле братьев своих?!

Беседу прервало появление того, о ком говорили.

Через реку переправился вброд ещё один отряд всадников, среди которых оказалось немало русских дружинников. Олег сразу узнал воеводу Коснячко и своего двоюродного брата Святополка. Узнал Олег и Изяслава Ярославича, несмотря на белый рыцарский плащ и немецкий шлем в виде усечённого конуса со спускавшейся на плечи кольчужной сеткой.

Изяслав тоже узнал Олега. Спешившись, он подошёл к нему, сопровождаемый воеводой и сыном.

Регнвальд первым поприветствовал Изяслава, видя, что Олег не собирается этого делать.

Изяслав смерил Регнвальда и Олега презрительным взглядом.

–  Что не ждали, не гадали увидеть меня живым-здоровым да ещё во главе такой силищи!
– Он горделиво махнул рукой в сторону идущих вброд по реке пеших польских полков, среди которых были и немецкие ландскнехты [62] с большими прямоугольными щитами.

[62]

Ландскнехты– тяжеловооруженная немецкая пехота.

–  Кривить душой не станем, - честно признался Регнвальд, - не ждали мы эдакого нашествия. Похоже, князь, за тебя горой стоит не токмо Болеслав, но и германский король.

Регнвальд кивнул на большой отряд немецких рыцарей, которые, вздымая фонтаны брызг, обгоняли усталую пехоту.

–  Верно молвишь, боярин, - Изяслав приосанился.
– Король Генрих мне друг и союзник, как и Болеслав. А ещё, - Изяслав повысил голос, - сам папа римский за меня. По его воле и чешский князь встать может, и король венгерский иже с ним. Вот так-то!

–  Высоко ты ныне вознёсся, дядюшка, - с иронией промолвил Олег, - падать вниз не больно будет? У Всеволода Ярославича на твои иноземные полчища своя рать имеется.

–  Коль Всеволод Ярославич посмеет грозить мне, то я его отправлю туда, где ныне твой отец, соколик, - с издёвкой проговорил Изяслав.
– Это Господь наказал Святослава ранней смертью за его злодеяния против меня. И ты поостерегся бы дерзить мне, Олег. Лучше переходи в мой стан, покуда я сам тебя зову. Воин из тебя справный, мне такие нужны.

–  Я в милости твоей не нуждаюсь, дядюшка, - Олег сверкнул глазами.
– Я и ныне князь владимирский и завтра им останусь, а кем ты будешь завтра, неведомо.

–  Смертный прыщ ты, а не князь!
– рассвирепел Изяслав, хватаясь за меч.
– Грозить мне будешь?! Да я разнесу твой град по брёвнышку, а тебя на воротах повешу другим в назидание.

Коснячко, Дыглош и Святополк кое-как угомонили Изяслава.

–  Лучше бы нам убраться отсюда, княже, - шепнул Олегу Регнвальд и потянул его к лошадям.