Клятва, которую мы даем

– Вы делаете это потому, что я замужем за лучшим другом ваших парней? – спрашиваю я, глядя в лицо каждой из них и скрещиваю руки на груди. – Если мы просто будем вести себя вежливо, это нормально. Или это жалость? Из-за того, что со мной случилось? Мне просто нужно знать, почему вы так стараетесь быть со мной милыми.

Брайар склоняет голову.

– Почему ты такой скептик?

Я восхищаюсь прямотой ее вопроса, хотя уверена, что она хотела сказать: Почему ты такая сука?

Не то чтобы я хотела быть такой. Настороженной и недоверчивой. Но это тяжело, когда люди один за другим подводят тебя. Я хочу верить, что у них добрые намерения, но не могу избавиться от чувства недоверия.

– Ясмин, моя школьная подруга, – начинаю я, прекрасно понимая, что все знают дочь двух арт-магнатов, девочку, которую я знаю с детского сада. Мы вместе влюбились в искусство, и так же быстро этот шедевр дружбы распался. – Она была рядом со мной, когда меня спасли. Присылала мне посылки с пожеланиями выздоровления и цветы в больничную палату. Даже приходила и приносила домашнюю еду, пытаясь вдохновить меня вернуться к рисованию, – я облизываю нижнюю губу и вздыхаю, качая головой. – Да, но через три месяца после этого начался ажиотаж – люди узнали о том, что я рассказала только Ясмин. Шрамы, которые оставил на мне Стивен, пытки и унижения, которым он меня подвергал, все, что я рассказывала ей по секрету, стало достоянием общественности, и они, блядь, сожрали это.

Во мне что-то сломалось, когда я узнала, что незнакомые люди по всему миру читают о том, как меня заставляли есть из собачьей миски и справлять нужду в ведро, слушая подкасты и рассказы ведущих новостей о моем психическом состоянии.

Как можно влюбиться в человека, который вывихнул тебе плечо?

До похищения она, должно быть, увлекалась всякими извращениями.

Меня вскрыли, я была еще жива и могла чувствовать, в то время, как люди заглядывали в мои внутренности. Они совали туда свои любопытные руки, делая предположения, основанные только на том, что преподносили им СМИ.

Я стала историей. О том, что я все еще человек, было забыто.

Именно поэтому я с самого начала отказалась общаться со СМИ.

Ясмин была лишь первой, кто предал мое доверие.

– Ну и дрянь, – бормочет Брайар.

– Она все еще живет в Спрингсе. Мы могли бы…

– Тебе нельзя ее зарезать. Если тебя арестуют, Тэтчер обвинит нас, а я не собираюсь участвовать в его мелодраме, – вмешивается Сэйдж, прежде чем Лира успевает закончить предложение, заставляя ее закатить глаза.

– Я хотела сказать, что мы можем проколоть ей шины, – поправляет Лира, и хотя ее черты выдают невинную, застенчивую улыбку, в ее глазах есть выражение, которое говорит мне, что она убьет кого-нибудь, если придется. – В любом случае, мы пытаемся подружиться не для того, чтобы быстро заработать на таблоидах.

– Тогда почему?

– Чувиха, – вздыхает Сэйдж, как будто это очевидно. – Ты у нас четвертая.

Я хмурюсь.

– Четвертая что?

– Ты никогда не смотрела «Колдовство³⁵»? Культовую классику 1996 года?

Я качаю головой, отчего ее рот открывается в шоке, как будто я только что сказала ей, что совершила преступление.

– На эти выходные у нас запланирован вечер кино. С чистой совестью заявляю, я не могу допустить, чтобы ты еще больше вошла в наш мир, не посмотрев, как доминирует Файруза Балк, – приказывает она. – Но пока просто знай, что ты у нас четвертая. Если тебе понадобится время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, пусть будет так.

– Теперь ты часть Общества одиночек, – говорит Лира. – Забытые. Те, кто никогда не вписывался в иерархию Пондероза Спрингс. Ты по-прежнему можешь быть одинокой, просто мы будем одиноки вместе.

Старые собаки не могут научиться трюкам за один день, но какая-то часть меня жаждет того, что они предлагают.

Ощущение принадлежности.

Знание того, что есть люди, которым не все равно и которые будут скучать по тебе, если ты умрешь. Знание того, что ты не одинок и где-то вписываешься, каким бы маленьким ни было это пространство.

Как и в ночь пряток, в моей груди загорается искорка надежды.

Поэтому я предлагаю оливковую ветвь.

– Кто из вас знает, как повесить баннер?

***

Несколько часов спустя люди заполняют мою полностью украшенную студию. Хеди и другие члены совета директоров «Свет» уже выступили с короткими речами, и начался торг за картины девушек.

Это хорошая компания, за которую я должна благодарить Зои Хоторн. Она пришла с небольшой армией женщин и мужчин с большими карманами, желающих очистить свою совесть благотворительностью.

Мне было все равно, кто они; важно было лишь то, что деньги попадут в карманы выживших. Деньги, в которых некоторые из них отчаянно нуждаются, чтобы получить ресурсы, которые они заслуживают, чтобы исцелиться.

– Мисс Уиттакер!

Я перевожу взгляд на Фэй, которая прокладывает себе путь сквозь толпу, чтобы добраться до меня. Ее рваные шорты и розовые волосы выделяются среди богачей, как бельмо на глазу.

Но ей все равно. Улыбка на ее лице не может померкнуть из-за высокомерных людей. Не сегодня.

– Привет, Фэй, – я отвечаю ей теплой улыбкой.

Она, запыхавшись, останавливается передо мной.

– Мне называть вас миссис Хоторн, раз уж вы вышли замуж?

Я давлюсь собственной слюной, выплевывая ответ.

– С Коралиной по-прежнему все в порядке.

– Вы никогда не поверите, что только что произошло. Кто-то купил мою картину! Синтетический кубизм³⁶, с которой вы мне помогли. Она только что продана!

– Поздравляю, Фэй.

Моя улыбка искренняя. Чистое счастье, не тронутое тьмой. Поток радости в ненастную ночь. Никто не заслуживает этого больше, чем она. У нее вся жизнь впереди; радость, которую она испытывает, – это лишь краткий миг в жизни, которая, как я надеюсь, будет долгой.

Фэй застает меня врасплох, она обнимает меня и прижимает к себе.

Она обнимает меня.

Я знаю, как обниматься, но то, что меня застали врасплох, заставляет меня чувствовать себя неловко, когда я неуверенно обнимаю ее в ответ.

– Спасибо, – вздыхает она, крепче сжимая меня в объятиях. – Спасибо. Мне бы хотелось, чтобы эти слова были достаточно емкими, чтобы выразить то, что вы для меня сделали.

– Не стоит благодарности. Это все ты, – я нежно поглаживаю ее по спине, прочищая горло, когда отстраняюсь. – Отправляйся праздновать со своей семьей и передай маме привет.