Клятва смерти

Ева так и осталась у окна. Она стояла и смотрела на огни, светящиеся в темном вечернем небе. Что делает сейчас Моррис? Может, принял успокоительное, попытался заснуть, забыть обо всем хоть на несколько часов? Или смотрит, так же, как она, на свет и тьму?

Она поклялась, что найдет для него ответы. А если ответ в том, что женщина, которую он любил, была плохим копом, лгуньей, что она его использовала? Вдруг ответ окажется таким же болезненным, как вопрос?

— Ева.

Она повернулась, невольно напрягаясь.

— Что?

— Я могу копнуть еще один уровень или два, попробовать кое-какие трюки, но я вижу здесь женщину, которая жила по средствам. Возможно, тебе интересно будет узнать, что в Нью-Йорке детектив третьего класса получает немного больше, чем в Атланте. Правда, в Нью-Йорке жизнь дороже, это нивелирует разницу. Она вовремя платила по счетам, иногда допускала небольшой перерасход по кредитной карточке, но за месяц или два все выравнивала. Нет никаких необычных вкладов или снятия денег со счетов. Никаких крупных покупок. Я испробовал все обычные комбинации имен — Колтрейн, ее родственников, Атланты и другие ключевые слова, мыслимые и немыслимые — и приказал компьютеру отыскать второй счет. Ничего не нашел.

Ева почувствовала, как уходит напряжение.

— Значит, на данный момент не похоже, что она брала взятки.

— Ты была в ее квартире. Там есть картины, драгоценности?

— Ничего настораживающего. Постеры в рамках, заурядные картинки, несколько приличных украшений, остальное — качественная бижутерия. Давай оставим это, пока не поговорим с Алексом Рикером. Я буду ее проверять, только если в этом будет необходимость.

— Хорошо. — Рорк приказал сохранить все данные и снова приложил ладонь к сенсорной пластинке. — Рорк. Отключить питание.

Когда консоль, мигнув, отключилась, он подошел к Еве и положил руки ей на плечи.

— Я понимаю: все еще тяжелее, когда это затрагивает тебя лично.

Ева на минутку закрыла глаза.

— Не могу избавиться от мысли о Моррисе. Как он справляется… или не справляется. Что я могу найти и как это на него повлияет, если я что-то найду. Мне бы отказаться от этого дела, передать его другому следователю, но я не хочу и не могу — по тем самым причинам, по каким должна бы отказаться. Потому что пострадал мой друг. Его жизнь рухнула.

Понимающе кивнув, Рорк взял ее за руку и повел к лифту.

— Расскажи мне, что говорит твоя интуиция насчет нее. И не фильтруй, — добавил он, входя вместе с Евой в кабину лифта. — Хозяйская спальня, — отдал он голосовую команду.

Ева помедлила, потом пожала плечами.

— Я была к ней несправедлива, — призналась она. — Придиралась как последняя сволочь.

— Из-за чего?

— Ну… это звучит глупо. Из-за Морриса, наверное. Из-за того, что он… Ну, он же Моррис! И вдруг появляется она. Я этого не ожидала, и вдруг он уже смотрит на нее влюбленными глазами. Нет, ты не подумай, у меня никогда ничего не было с Моррисом, я об этом даже не думала и не мечтала. Я же не Пибоди с ее сексуальными фантазиями! О господи.

— Вот потаскуха! А я-то думал, объектом ее сексуальных фантазий был я.

У Евы гора с плеч свалилась. Рорк воспринял ее признание удивительно легко, даже начал подшучивать над Пибоди.

— Ты у нее во главе списка, но у Пибоди, как видишь, богатая фантазия. Не исключено, что в мечтах она удовлетворяет всех своих сексуальных партнеров одновременно.

— Гм. Любопытно.

— А я, наверно, только что нарушила какой-то кодекс девичьей чести: все тебе выболтала. И все равно это не ответ на твой вопрос. — Ева обеими руками взлохматила волосы. — Не знаю, что я о ней думала, потому что все сводилось к одному: я ее не ждала, я ее не звала, а она появилась и покорила Морриса. А я думала только об одном: «Погоди, это же наш Моррис!» И теперь мне стыдно до ужаса.

— У тебя есть чувства к Моррису. Привязанность. Отнюдь не все привязанности носят сексуальный характер. Она вторглась на твою территорию.

— Вот именно. — Ева кивнула. — Именно так. Но я была к ней несправедлива, она этого не заслужила. Она сделала его счастливым. Все это видели. Теперь, когда у меня было время подумать, могу сказать: ее квартира меня не удивила. Чистота, порядок — именно такое впечатление производила сама Колтрейн. Женщина, которая всегда кладет вещи на место и всегда знает, что ей нравится, а что нет. Хорошо одевалась, со вкусом, но неброско. Она была женственной, даже сексуальной. В ней прежде всего чувствовались сексуальность и женственность, а не коп, но коп в ней тоже был. Подспудно, но ощущался. Она была нетороплива во всем — в движениях, в разговоре. Это ведь южное, верно? Неторопливость. В ней не было ничего нью-йоркского. Не знаю. — Ева опять беспомощно пожала плечами. — Я несу чепуху?

— Отнюдь. Твоя интуиция после весьма краткого знакомства подсказали тебе, что она — женщина, не вульгарная. Не стесняется своей сексуальности, нетороплива, несуетлива, любила порядок, была верна своим вкусам, но готова попробовать что-то новое. Новый город, знакомство с новым мужчиной. Я бы сказал, это не чепуха, это довольно много. Твое мнение о ней и то, что ты о ней узнала, подтверждают: работа не была для нее смыслом жизни. Работа — это была просто работа. Поэтому логично предположить, что сексуальная женщина со вкусом могла увлечься таким человеком, как Алекс Рикер. И он тоже мог счесть ее привлекательной. И разве такие отношения — если допустить, что между ними возникли отношения, — не могли в конце концов вступить в конфликт с ее работой или хотя бы стать проблематичными?

— Коп крутит роман с плохим парнем? Парнем со скверной репутацией? — Ева подняла брови. — Не понимаю: в чем тут проблема?

Рорк засмеялся.

— Мы с тобой — другое дело. — Он обвил ее руками. — Но, согласись, любопытно поразмышлять о сходной ситуации, обернувшейся катастрофой.

— И у нас так могло получиться, если бы мы свернули не туда…

Рорк покачал головой и остановил Еву долгим поцелуем.

— Нет. Никакой катастрофы. С самого начала мы были обречены оказаться именно там, где сейчас находимся. — Он нажал на кнопку, расстегивающую пружинную защелку ее кобуры. — Мы были рождены, чтобы найти друг друга. Спасти друг друга, быть вместе.

Ева обхватила ладонями его щеки.

— Это Ирландия в тебе говорит. Но сама мысль мне нравится. Все эти странные пересечения в прошлом… твой отец, мой отец, Рикер… Они не помешали нам добраться сюда. Рорк. — Она опустила руки и сняла кобуру. — Когда Рикер снова пересекся с нами, на какое-то время он нам здорово попортил кровь. Я не хочу, чтобы это повторилось. Не знаю, куда может завести это расследование, но, куда бы ни завело, не хочу, чтобы между нами опять возникла трещина.

— Мне бы тоже не хотелось, чтобы ты завела расследование туда, где между нами может возникнуть трещина. Веди свое следствие как-нибудь иначе, — добавил Рорк, увидев, что Ева хмурится. — Хочешь, чтобы я обещал не злиться, если ты сделаешь себя мишенью для Алекса Рикера, как ты это сделала с его папашей? Я такого обещания дать не могу. Из-за Рикера это становится личным делом. И обойти это невозможно.

— Придется тебе довериться мне. Я знаю, как делать мою работу, как прикрывать спину.

— Я тебе доверяю. Каждый день. Всю жизнь.

Она поняла — именно в этот момент поняла! — что как раз доверие помогает ему справляться со страхом за нее.

— Ладно, давай я кое-что пообещаю. Постараюсь извещать тебя заблаговременно всякий раз, как мне придется встречаться с Алексом Рикером по ходу дела.

— Постараешься?

— Если что-то возникнет, если у меня времени не будет или, черт, если узнаю о встрече в самый последний момент, тогда я не смогу тебя предупредить. Как я дам тебе обещание, если знаю, что могу его нарушить?