Клятва верности Книга 2

— Ох, Сима, — тихо шепнул себе Дантэн и, ловко вскочив с кровати, подхватил не ожидавшую такой подлянки Заречину на руки, чтобы вернуть её в душевую кабинку.

— Я должен извиниться за это? — тихо уточнил он у смутившейся молодой новоиспечённой женщины.

— Нет, это у всех бывает в первый раз.

Серафима включила воду и стала аккуратно смывать кровь с бёдер, отвернувшись от мужчины, так как было стыдно перед ним.

— Тогда почему ты смущаешься и краснеешь?

Мысленно Серафима уже билась головой о стенку кабинки. Ну почему атландиец такой настырный? Неужели не понимал: она стеснялась, что он видел её такой.

— Слабость? Ты не хочешь показывать мне свою слабость? — удивился Дантэн, всё ближе подбираясь к Симе. Её смущение имело интересный оранжевый оттенок, и он так часто вспыхивал, наблюдать на этим цветком было любопытно. Необычный цвет.

— Ход, ты презираешь слабых. Считаешь землян больными и тщедушными, поэтому да, я не хочу показывать тебе свою слабость! — не выдержала девушка и сорвалась на крик.

Ход унижал её, и она не могла спокойно это терпеть. Стыд топил все хорошие воспоминания о том, что между ними только что произошло. Почему он не мог просто, как приличный мужчина, полежать и подождать, когда она справит свои нужды, когда смоет кровь, чтобы ничто уже не напоминало о том, что это был её первый раз.

— Сима, если бы ты знала что именно только что пережила, и что до тебя на подобное не был способен никто, это помогло бы тебе наконец считать себя сильной?

Дантэн начинал злиться. Такое пренебрежение к себе он впервые встречал. Сима умудрялась на пустом месте создать проблему. Он присел на корточки и сам, отобрав у девушки мягкую губку, стал смывать кровавые подтёки с загорелой кожи.

— Ты единственная, кто приняла силу Сильнейшего, открыла в себе способность видеть биополе, а всё, что тебя заботит, это что я подумаю о тебе, заметив, что сам же с тобой и сотворил. Это подло, Сима. Это всего лишь кровь, — мужчина взглянул на девушку снизу вверх, а у Фимы дух захватило от того, какой он был красивый в этот миг. Мокрые волосы, взгляд злой, а аура фиолетовым цветом отблёскивала. — Разве это не признак твоей чистоты? — протянул Дантэн окровавленную ладонь к девушке. Капли воды смывали красные разводы, и ладонь вскоре оказалась чистой, наполненной водой. — Разве я не должен гордиться, что я твой единственный?

Девушка вдруг осознала, что хочет, чтобы и она была единственной для него. Словно что-то щёлкнуло у неё в голове, и Фима без зазрения совести тихо спросила у Сильнейшего, который продолжал плавно водить губкой, временами чувствительно задевая промежность, от чего дыхание перехватывало, а любопытство возрастало.

— А сколько у тебя было женщин?

Ход улыбнулся, прижался губами к бедру Серафимы, прикрывая глаза от попадающей на лицо воды.

— Ты не поверишь, — отозвался он вместо ответа.

Девушка даже испугалась. Видимо очень много.

Атландиец вновь поцеловал Симу, прокладывая себе путь к чёрному треугольнику тёмных, блестящих от воды волосков, венчающих низ живота девушки.

— Ты единственная, — решил не тянуть с ответом Дантэн, наблюдая за бурей эмоций, которые завладели Симой. Неверие, непонимание, удивление и радость — всеми цветами радуги расцветала его ларна. И это было очень забавно.

— Почему? — удивлённо выдохнула девушка, ведь ей казалось, что у Сильнейшего не было проблем с женским вниманием. — Ты же красив и богат, у тебя положение, ты Сильнейший.

— Вот именно, Сильнейший, Сима. Слишком сильный. И вынести меня смогла лишь одна закомплексованная землянка, считающая себя никчёмной, нелепой, глупой.

— Эй! — обиженно прикрикнула Фима на Дантэна, а тот лишь усмехнулся и встал, нависая над девушкой и заслоняя её от капель воды.

— А разве не прав? — наигранно удивился Ход. — Слушаешь других, не веришь самой себе, не видишь очевидных истин. Ты невероятно противоречивая натура, Сима. И мне нравится, как ты учишься, постепенно и на своих собственных ошибках.

— Не пойму никак, это был комплимент или ты отругал меня? — ворчливо буркнула Фима, не зная, обижаться или нет на атландийца. Улыбается открыто и по-доброму, при этом опять читает нравоучения. — И, Ход, мы ведь не предохранялись.

— Тебе же не нравятся эти серебристые квадратики, ты приходишь в неистовство только покажи тебе их, — усмехнулся Дантэн. Он поймал мокрый локон Симы и стал накручивать его на палец, сокращая дистанцию между их лицами.

Девушка смутилась. Её пальчики коснулись его груди, а взгляд несмело стал подниматься, пока серые глаза не посмотрели прямо и решительно в лицо атландийца. Ход никак не мог определить, какая Сима ему нравится больше: злая, сердитая, застенчивая или во власти страсти. Она была многолика, но невероятно восхитительна в своих проявлениях.

— Дантэн, я серьёзно. Дети же могут получиться.

— Могут, а могут и не получиться, тут уж не от нас зависит, а от Вселенной, как ей заблагорассудится, так и будет.

— То есть ты не против детей? — жутко смущаясь, робко уточнила у него девушка.

— Разве я могу быть против своих собственных детей, Сима? Что за глупые вопросы?

— Ну вдруг, — буркнула девушка, понимая, какую глупость спросила у Хода.

Он же сам говорил, что любовь меряется количеством детей. Правда, потом сам же и подтвердил, что теория не совсем верная, но мысль его была предельна ясна. Против детей Дантэн не был, это радовало. Дарило чувство уверенности и теплоты.

— Только, Сима, ребёнок с первого раза может не получиться. Всё же мы разной расы, так что рано радоваться, — подмигнул ей атландиец и приступил к мытью волос как своих, так и Фиминых. А девушка, глупо улыбаясь, не могла не ликовать. Если мужчина говорил о совместных детях — это что-то да значило. Опять же она для него была единственная, как и он для неё.

— Ход, а так и должно быть? — указала девушка на биополе, которое плотно окутывало их вместе с атландийцем.

— Пока да, потом посмотрим, — отозвался Дантэн. — Тебе тяжело? — уточнил он, чуть помедлив.

Серафима нахмурилась, не сообразив, о чём её спросил мужчина, а тот усмехнулся, запрокинув голову, смыл пену со своих волос.

— Всё же, Сима, ты уникальна, — заявил он, когда помогал смывать шампунь с её головы.

Девушка доверчиво повернулась к нему спиной, Ход видел лукавую улыбку на её губах, капли воды били по ним, разлетаясь на мелкие осколки, завораживая атландийца своим искрами, своим волшебством. Шумно выдохнув, Сильнейший понял, что обнажённая Сима — это один сплошной соблазн и говорить с ней о серьёзном он пока не может, лишь добавил:

— Прав этот Богдан, хотя даже не догадывается насколько.

Его ладонь погладила шею Симы, останавливаясь на подбородке, заставляя девушку выгнуться назад ещё больше. Вторая рука осторожно смяла холмик груди, тугая горошинка соска оказалась в плену между двух пальцев. Сима не смогла сдержать стона от наслаждения, она цеплялась за руки атландийца, а сам Дантэн склонился над её лицом, дотянулся до приоткрытых губ, чтобы оставить на них тягучий и властный поцелуй.