Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Клятва верности Книга 2
Шрифт:

Достав ключи из кармана, девушка, рыдая, открыла дверь и ворвалась в подъезд. Богдан не стал останавливать её, понимая, что ей просто надо поплакать. Завтра он заберет её, и она в составе группы улетит в империю, вот тогда он поговорит с ней, расставит приоритеты и она поймёт, что не имеет права кричать на него, своего непосредственного начальника.

* * *

Баба Мара встречала внучку в проёме кухни, помешивая ложкой коньяк в кофе.

— Я дома, — расстроенно шепнула Фима, стирая злые слёзы со щеки.

— Не слепая, — прокомментировала Мара

Захаровна и отпила благородный напиток. Затем кивнула головой внучке в сторону кухни и приказала: — Умывайся и рассказывай.

Серафима опасалась бабулю, когда она раздавала такие вот приказы. И не отвертишься, придётся рассказать, а может даже пару раз, пока бабуля не отпустит. Поэтому Фима не сопротивлялась, считая, что лучше сразу отстреляться, чем мучиться неделями.

— Значит, в «кошки-мышки» решил поиграть? — задумчиво повторила за внучкой Мара Захаровна, сидя на подоконнике и глядя отнюдь не на Фиму.

— Да! — вскрикнула та, жестикулируя, так как очень хотелось некультурно выразиться. — Ты представляешь? Ты же хотела поиграть, я разрешаю!

— Ну что ты хочешь? Мужчина, у них вся жизнь сплошные игры, кто в монополию играет, кто вот в кошки-мышки.

— Это всё Ахметов виноват. Если бы не он. Вот зачем он прилетел, а? Кто его звал? Сволочь!

Бабуля облизнула ложку, хитро стрельнув взглядом на Серафиму, которая уже не казалась несчастной брошенкой, наоборот, воинственной амазонкой, готовой собственными руками придушить бедного майора.

— Ты дала обещание! Ты должна его выполнять!

Опять передразнила Фима Дантэна, а Мара Захаровна усмехнулась. Всё же Красивый Хам крепко запал в душу внучке. Осталось лишь понять, зачем он её пытался отправить в империю Лаудунь, ведь республика и империя пребывали в натянутых отношениях. Было во всей этой ситуации что-то такое же подозрительное, как и чистая биография Елизара Платоновича.

Не женат, детей не имеет. Подарка тоже не прислал, а ведь Мара Захаровна демонстративно игнорировала его звонки уже пять дней. Хоть бы курьером букет цветов прислал, так нет. Лишь регулярно появляется на балконе и подтягивается, красуясь своей широкой спиной, правда, уже в футболке цвета хаки.

— При чём тут обещание? — уточнила бабуля.

— Да у республиканцев бзик на клятвах и обещаниях. Если не сдержишь данное слово, то всё — считай, что не достоин быть гражданином республики.

— Вот как. Что-то такое припоминаю, — покивала Мара Захаровна, отворачиваясь к окну, глядя на пустой балкон. — А при чём тут ты и гражданство республики?

Фима скривилась, понимая, что чуть не проговорилась о клятве, которую дала Дантэну, и о том, что он сделал ей паспорт.

— Говорит, что хочет быть со мной.

— То есть тебе надо выполнить обещание, данное другому мужчине, чтобы вы с Красивым Хамом снова могли быть вместе? Бред какой-то.

Фима выдохнула, села за стол и взялась за кружку с уже остывшим чаем, чтобы промочить горло.

— Знаешь, чем дольше тебе рассказываю, тем больше кажется, что он от меня чего-то хочет. Не просто бросил, обманул. Нет. Он ждёт от меня каких-то действий. Или признания?

— Это я тебе и так могу сказать. Он от тебя точно что-то

хочет. Погоди.

Баба Мара на несколько минут покинула кухню, чтобы вернувшись положить перед внучкой на стол золотистую банковскую карту.

— Вот что нашла у тебя в комнате, когда вы уехали.

Бабуля улыбнулась, подмигнув расстроенной внучке.

— Догадалась чего?

— Чтобы я прилетела к нему? Но меня теперь даже не выпустят с Земли! — воскликнула Фима, но потом осеклась и, выпучив глаза, притихла. — Кажется, я догадалась, чего он от меня хочет, — призналась она бабушке.

— Отлично, когда летишь? — довольная внучкой уточнила Мара Захаровна, но та покачала головой.

— Мне надо подумать. Это слишком…

— Слишком что? — не поняла её старшая родственница.

— Слишком смело, — с трудом подобрала определение Серафима.

— А ты у меня всегда была смелой, так в чём проблема? — удивилась баба Мара.

А Фима пожала плечами. Она не знала в чём. Может в том, что не готова предать всё, что было ей дорого с самого детства. Отвернуться от тех, кого любила. Отречься от своей страны ради любимого, который явственно прочертил полосу, которую она должна перешагнуть. Она должна к нему прилететь, с одним единственным гражданством — Атланды. Сам он земного точно брать не станет. Ведь ясно сказал: даже если захочет — землянином не станет. И её обещание Богдану тут ни при чём. Это лишь уловка, намёк, проверка.

— Ау, Фимка, не пугай бабулю, что он хочет? Ну же, говори.

— Хочет из меня сделать атландийку, — сипло прошептала та в ответ и уставилась в тёмную муть чая. — Надо же, как сразу не сообразила. Он хочет, чтобы я стала одной из них.

Серафима подняла глаза, рассматривая бабушку в алом свете её ауры.

— Или уже сделал, — практически беззвучно добавила.

— Глупо конечно с его стороны. Он же влюбился в тебя в такую, какая ты есть. А перекроит и что? Вдруг результат не понравится. Не ожидала, что даже наш Красивый Хам настолько обычный мужчина.

Бабуля пересела на стул, взяла внучку за руки и стала успокаивать её.

— Ну-ну. Ничего, мы ему ещё покажем, кто под кого подстраиваться должен. Хочет поиграть в кошки-мышки? Поиграйте. Лети ты в эту империю и не звони ему. Не принимай звонков. Если любит — прилетит сам. Не любит, ну и тьфу на него. Лучше найдём. Ты у нас красавица, к тому же теперь ещё и не обременена девственностью.

— Бабуля, — простонала Фима, вдруг в полной мере почувствовав, что она вернулась домой.

— А что сразу бабуля? Мне внуки нужны. Вы же предохранялись с Хамом?

Фима на миг смутилась, потом смело ответила что нет.

— Ну если ты от него не залетела, значит совершенно бракованный мальчик-то. А теперь давай прими душ, выброси из головы грустные мысли и настройся на осаду. Мариновать будем твоего атландийца. Он ещё пожалеет, что бросил тебя.

* * *

На следующее утро, стоя возле подъезда Заречиной, Ахметов нервно курил вторую за каких-то полчаса сигарету. Который раз порывался он завязать с этой вредной привычкой, но женщины! Если бы в его жизни не было женщин, то и в сигаретах отпала нужда.

Поделиться с друзьями: