Клятва врача

– Урхо Пеккала, – вздохнул Моровский. – Запил вчера на смене.

Я пожал плечами. Не такая уж и трагедия, обычное дело для подстанций. Работа тяжелая, смерти каждый день – многие по синьке ударяют. Но и смеяться тут не над чем.

– Дело и вправду серьезное. Смог объяснить?

– Сам он не в состоянии, но сказали, что получил письмо из дома. Может, случилось что. Впрочем, у него есть смягчающее обстоятельство.

– Это как? Пока пил, прославлял первую станцию скорой помощи? Пел «Боже, царя храни»?

Моровский слегка поморщился от моей фронды.

– Нет. Малышев доложил, что фельдшер работать не в состоянии, а его на вызов сразу послали. Там гипертонический криз, – подхалимски ввернул термин моего авторства граф. – Решили колоть раствор магнезии внутривенно. А попасть не могут. Родственники уже по стенам бегают, но в больницу не соглашаются, кровопускание отвергают. Доктор и говорит: есть специалист, уколет, только он немного выпивший. Те уже в крик: давайте хоть кого. Послали свою же карету, притащили Пеккалу…

– Уколол? – спросил я, не сомневаясь в ответе.

Урхо – гениальный внутривенный укольщик. С первого раза в любую вену. Наверное, если придется, и на бегу произведет манипуляцию. Такого специалиста с работы гнать нельзя. Моровский это знает, вот поэтому и спрашивает совета. Правда, сложным образом.

– Говорят, подвели, усадили на стул. Он только спросил, кого колоть и сколько по времени вводить. Малышев сказал, что пять минут. Чухонец за столько и ввел, а потом упал на пол и захрапел.

– Давление снизили?

– Да, потом телеграфировали, благодарили.

Вдруг в кабинет без предупреждения забежал Малышев.

– Евгений Александрович, не выгоняйте Урхо! У него сестра от дифтерии умерла!

– Здравствуйте, Андрей Германович. Рад, что вы принимаете мой кабинет за проходной двор. Не подскажете, сколько у нас штраф за нарушение дисциплины?

– Три рубля. Я заплачу, не жалко… – пробормотал доктор. – Случайно услышал. Я за сотрудника… Он же там…

– Вацлав Адамович, штраф за пьянку десять рублей?

– Именно так, – жизнерадостно воскликнул старший врач. Понял, гад, что ответственность за решение спихнуть получилось.

– С Пеккалы – пять. Половину спишем за помощь на вызове. Довольны, Андрей Германович?

Только вышли от меня Моровский с Малышевым, сразу Чириков зашел. Вот он дисциплину не нарушает, всегда аккуратно стучит, хотя я и предоставил ему право входить без доклада в любое время.

– Здравствуйте, Евгений Александрович. Рад видеть вас в добром здравии.

– Здравствуйте, Федор Ильич. Проходите. Что у вас?

– Текущие вопросы, ничего срочного. Я только хотел узнать, что делать с квартирой, которую занимала Виктория Августовна? Вы оставите ее за собой, или мы будем сдавать ее?

Глава 11

Газета «Новое время».

«Юморъ.

Врачебные сов?ты.

1. Не сл?дуетъ спать на л?вомъ боку: это ст?сняетъ сердце.

2. Нельзя спать на правомъ боку: это тяжело для печени.

3. Вредно спать на живот?: это сдавливаетъ грудную клетку и м?шаетъ правильному дыханiю легкихъ.

4. Сл?дуетъ изб?гать спать на спин?: это дурно отзывается на почкахъ и на центральной нервной систем?.

5. Спать сидя – большая неосторожность: неестественное положенiе т?ла не даетъ настоящаго отдыха, часто даже утомляетъ.

Соблюдая эти пять сов?товъ относительно сна, вы всегда будете здоровы т?ломъ и бодры духомъ».

Стоило мне услышать о том, что Вика меня бросила, тут-то меня и накрыло. Перед глазами упало красное забрало, я скрежетнул зубами. Руки сами зашарили по столу, натолкнулись на утренние газеты. Что за бред там пишут!

– А… Виктория, получается, съехала, никого не предупредив? – спросил я, чуть не дав петуха, но вовремя закашлялся.

Директор на меня удивленно посмотрел:

– А вы и не знали?

– Не знал!

Чириков наклонился ко мне, сочувствующим голосом произнес:

– На третий день после вашего отъезда. Вещи вывезла, но частично. Живет-с невенчанная с фотографом… – Директор вытащил из кармана платок, вытер лоб. – Да, да, с тем самым, что ее учил. По слухам, на Арбате квартиру снимают.

Ну да… Откуда все начинается, туда все и возвращается. Я даже не удивлюсь, если в доме у Марьи Сергеевны. Вот будет хохма.

– Что же вы так побледнели, Евгений Александрович? – Директор дотянулся до графина, налил мне стакан воды. – Скандала со вдовой опасаетесь?

– И опасаюсь! Вы забыли, сколько Елена Константиновна нам крови попила?

– Госпожа Талль и в правление «Русского медика» входит. – Чириков тяжело вздохнул. – Так что будем делать с жилплощадью? У нас уже очередь молодых врачей заселиться.

– Ни-чего! – по слогам, жестко ответил я. – Сначала мне надо переговорить с Викторией Августовной.

– Позвать ее?

– А она на работе?

– Пока да, – неопределенно ответил директор. – Но был уже разговор…

– Какой?

– Виктория Августовна хочет открыть свое фотоателье.

– Ах вот как… Зовите ее.

Чириков вроде как облегченно вздохнул. Ожидал более бурной реакции? Или переживал, что принес худую весть.

А как к этому относиться? С одной стороны, Вика в последнее время слишком часто смотрела на безымянный палец правой кисти, всё ей там чего-то не хватало. И черты характера любезной матушки нет-нет, да и просматривались. А с другой стороны, мне войны среди акционеров «Русского медика» не нужны. Пусть девица Талль устраивает личную жизнь, как ей хочется, я ей только добра пожелаю. Хотя с этим вольным художником… Сдается мне, будет он с нее деньги тянуть на высокое искусство без устали.