Клятва врача

– Очень хороший выбор. Я бы посоветовал…

– Простое, ординарное, – перебил я официанта.

Бутылку принесли, показали аттракцион с пробкой и налили вино в бокал. Дышать ему если и надо, то совсем недолго, выдержка мизерная. Я вдохнул аромат винограда, смешанного с малиной и вишней, легонько чокнулся с бутылкой. Как шутили во времена студенчества, не забыл учителя.

– С годовщиной, герр профессор, – тихо сказал я и сделал первый глоток.

Пока дегустировал вино и ужинал, размышлял о прошедшем годе. Он был суперудачным, обеспечил мне такой задел, что просто мама не горюй. Скорая, собственная клиника, которая совсем скоро грозила превратиться в сеть – немцы уже забрасывали крючки на предмет лечения сифилиса в Германии, плюс передовые лекарства. Последние и вовсе обещали сделать меня к концу года миллионером. Или, как тут говорят, миллионщиком. Если не в этом году, то уж в следующем точно. Казалось бы, живи и радуйся! Лучшие вина и деликатесы, европейские курорты, любые новинки прогресса на выбор – от автомобилей до граммофонов и синематографа. Кстати, первый немой фильм «Политый садовник» братьев Люмьер уже вышел и был продемонстрирован во время частного показа в поместье Люмьеров в Ла-Сьота. Это вызвало фурор и бурю в газетах. Появилась еще одна новая сфера мировой культуры, да и экономики тоже. Скоро кинотеатры появятся сначала в Европе, затем и в России. Обратно – живи и наслаждайся. Можно даже сделать домашний синематограф при желании – средства уже позволяли мне купить хоть собственное поместье, хоть даже дворец в Питере.

Но сердце было неспокойно. Великие князья ввели меня в свет, приоткрыли двери царского двора. Пока совсем чуть-чуть, лишь щелочку. Но картинка была ясная. Там все выглядело… словно замок на песке во время прилива. Красивые стены, башенки, арки, а пенящаяся, бурлящая вода все ближе и ближе. Вот уже подмыт фундамент, начали рушиться стены. Первая волна, вторая волна, а там и девятый вал.

Хорошие врачи, они всегда про ответственность. И чем выше я взлетал в горние сферы, тем больше чувство долга перед страной ощущал. А еще я чувствовал свое бессилие. Словно сел в вагонетку, которая летит по рельсам, заканчивающимся обрывом. Какой смысл богатеть, накапливать миллионы, развивать медицину, если все это закончится революциями и мировой войной, в которую совсем скоро вступит Россия? Не все, но многое пойдет прахом.

Чем больше я размышлял о ситуации, тем меньше хотел строить свой собственный замок из песка в преддверии «прилива». И все больше хотел мирного будущего для своей Родины. Без Кровавых воскресений, расстрелов, всемирной бойни…

В ресторане напротив открылась дверь, выпуская посетителя наружу, и я услышал задорную мелодию французского канкана. Присмотрелся. Да это же не ресторан, а кабаре! Гавана-клуб. Отлично! Это то, что мне как раз сейчас нужно. Отвлечься, посмотреть на задирающих ноги актрис, погрузиться в пучину если не разврата, то веселого загула.

– Официант!

Кельнер быстро меня рассчитал, и я быстрым шагом, почти бегом направился в обитель греха.

Глава 24

ЦАРСКОЕ-СЕЛО. «Ея Императорское Величество Государыня Императрица Александра ?еодоровна 3-го ноября, въ 9 часовъ вечера благополучно разр?шилась отъ бремени дочерью, нареченной во святой молитв? Ольгой. Здоровье Август?йшей Родильницы и Высоконоворожденной находится вполн? въ удовлетворительномъ состоянiи. – Лейб-акушеръ Красовский. Лейб-хирургъ Гиршъ».

МОСКВА. 4-го ноября. «Радостно пробудилась столица, вся разукрашенная флагами. Звонъ сорока-сороковъ собралъ въ храмы массы молящихся. Народъ горячо призываетъ благодать Господню на Царскую Семью. Торжественное молебствiе въ присутствiи военныхъ и гражданскихъ чиновъ, дворянъ и представителей города совершено въ храм? Христа Спасителя».

НЬЮ-ЙОРКЪ. «Въ Клевеланд? провалился въ р?ку вагонъ электрической жел?зной дороги, въ которомъ находилось до 30 челов?къ. Н?которые усп?ли соскочить, остальные утонули. Вытащено 13 труповъ».

Силезия – не совсем Германия. И не совсем Польша. И уж точно совсем не Чехия. Какая-то гремучая смесь, где намешано всякого добра по столовой ложке. Равно так же и Бреслау, который Вроцлав, и Бреславль на русских картах – не пойми чей город. Впрочем, меня интересует всего одно место. И плевать на остальное.

Кузьма следил за носильщиком, а я шел в трех шагах позади. И только перед стоянкой четырехногих такси вышел вперед.

– Куда прикажете? – Вопрос не совсем вязался с тоном, но кто же виноват, если человек сам не желает хорошую оплату.

– Тиргартенштрассе, университетская клиника, – бросил я, усаживаясь поудобнее.

– Три марки, – хмуро процедил таксер.

– Мне не покупать, только доехать. Пятьдесят пфеннигов исключительно за мое хорошее настроение. Давай, трогай, а то я ведь и к другому сяду.

Подействовало. Тут пешком пятнадцать минут, если на окрестности попутно глазеть, мне Иоханн рассказывал. А водитель каурой коняшки, которой на живодерне уже третий год прогулы пишут, просто хотел срубить баблишка с приезжего. Ничего личного, только бизнес.

Но не успел извозчик скомандовать «Пошла!», как к нам подбежал запыхавшийся юноша, не выпускающий из руки картонку с надписью кириллицей «Баталов».

– Господин профессор! – закричал он на русском с густым польским акцентом. – Я вас ищу, думал, пропустил! Пожалуйте, ваш экипаж ждет вас! Я от профессора Микулича!

Всё это он рассказывал, стаскивая мои чемоданы на мостовую. Рядом начал суетиться довольный Кузьма – как же, хоть и не свои деньги сэкономить получилось, а приятно. Мне, в принципе, было все равно на чем ехать, и только таксист обреченно вздыхал. Утешать его в мои планы не входило.

Пока ехали, юноша молчал, благоговейно взирая на меня. Впрочем, откровенно не пялился. Скромно, когда думал, что я не вижу. Молодой, чуть за двадцать, русоволосый, румянец во все щеки, глаза серые, нос аристократический. В сочетании с широкими плечами и ростом выше среднего должен производить убийственное впечатление на женский пол. Растительность на лице только подкачала: усики жиденькие, рыжеватые. Ему бы сбрить их, чтобы портрет не портить, но современная мужская мода диктует их непременное наличие.

– А вы из учеников доктора Микулича? – спросил я, чтобы разрядить затянувшуюся паузу.

– Да, герр профессор доверил мне вас встретить. Слава богу, я справился… Скажите, а вы будете читать лекцию? Мы все очень надеемся на встречу с таким известным врачом!

Всё ясно, еще один из племени хирургов, не признающих наций и границ. Хотел славы? Получай. Вот такие вот хлопчики будут встречаться всё чаще. И ждать от меня рассказа об операции на открытом сердце, изобретении стрептоцида и аппарата для измерения давления. А что начнется после пенициллина? Страшно подумать даже.

– Не знаю ничего о лекции, – осторожно ответил я. – Надо согласовать с профессором Микуличем. А вы хорошо говорите по-русски, – на всякий случай похвалил я провожатого, заодно уходя от темы с выступлением.

– Моя мама родом из Смоленска, – сообщил он.

Господь миловал, торжественной встречи с духовым оркестром не было. Даже на крыльцо с хлебом-солью никто не вышел. Впрочем, этот обычай тут не распространен.

Я вошел в фойе и тут же наткнулся на обход. Микулич кого-то отчитывал в процессе. Точно прозвучала фраза «Как можно этого не знать?» за секунду до того, как он меня увидел.