Клятва. История любви

Она обхватила его за талию, и санитар ссадил его с коляски в вестибюле.

– Спасибо, – поблагодарила Гас санитара и вместе с Крисом пошла к раздвижным стеклянным дверям.

Снаружи был чудесный воздух. Он вливался в его легкие мощной свежей струей.

– Пойду за машиной, – сказала мать, а Крис прислонился к кирпичной стене больницы.

Вдали, за шоссе, он увидел плавные очертания гор и на минуту закрыл глаза, припоминая их.

Услышав свое имя, он вздрогнул. Перед ним стояла детектив Марроне, загораживая этот красивый вид.

– Крис! – повторила она. – Ты не против прийти в полицейский участок?

Криса не арестовывали, но его родители все равно были против.

– Я лишь собираюсь рассказать ей правду, – уверял их Крис, но его мать была на грани обморока, а отец помчался искать адвоката, который встретил бы их в участке.

Детектив Марроне указала, что в семнадцать лет Крис может сам распоряжаться своим юридическим представительством и должен доверять ей. Вслед за ней он прошел по узкому коридору в небольшую комнату для переговоров, где на столе стоял магнитофон.

Она зачитала ему правило Миранды, которое он знал из школьного курса, и включила магнитофон.

– Крис, – начала она, – я бы хотела, чтобы ты как можно более подробно рассказал о том, что случилось вечером седьмого ноября.

Крис сложил руки на столе и откашлялся.

– Мы с Эмили договорились в школе, что я заеду за ней в полвосьмого.

– У тебя есть своя машина?

– Угу. Знаете, она стояла там, когда приехали копы. Зеленый джип.

– Продолжай, – кивнула детектив Марроне.

– Мы привезли кое-что выпить…

– Кое-что?

– Алкоголь.

– Мы?

– Я привез.

– Зачем?

Крис заерзал. Может быть, ему не следовало отвечать на все эти вопросы. Детектив Марроне как будто поняла, что слишком настойчива, и спросила о чем-то другом.

– Ты знал, что Эмили хотела покончить с собой?

– Да, – ответил Крис. – Она разработала план.

– Расскажи об этом плане, – настаивала детектив Марроне. – Это было как у Ромео и Джульетты?

– Нет. Просто то, что хотела Эмили.

– Она хотела убить себя?

– Да, – ответил Крис.

– А что потом?

– Потом я собирался убить себя.

– В какое время ты заехал за ней?

– В полвосьмого, – ответил Крис. – Я уже сказал.

– Верно. А Эмили говорила кому-нибудь еще, что собирается покончить с собой?

– Не думаю, – пожал плечами Крис.

– А ты говорил кому-нибудь?

– Нет.

Детектив положила ногу на ногу:

– Почему нет?

Крис уставился на свои колени:

– Эмили уже знала. Мне было наплевать, если узнает кто-то еще.

– И что она тебе рассказала?

Он принялся водить по столу ногтем большого пальца.

– Она все повторяла, что хочет оставить все так, как есть, и чтобы ничего не менялось. Говоря о будущем, она сильно нервничала. Однажды она сказала мне, что видит себя такой, какая она сейчас, и знает также, какой жизнью хочет жить – дети, муж, пригород и все такое, – но не понимает, как попасть из точки А в точку В.

– Ты тоже это чувствовал?

– Иногда, – тихо произнес Крис. – Особенно когда думал о том, что она умрет. – Он покусывал нижнюю губу. – Что-то мучило Эм. Что-то, о чем она не могла сказать даже мне. Время от времени, когда мы… когда мы… – У него перехватило горло, и он отвел взгляд. – Можно на минуту прерваться?

Детектив бесстрастно выключила магнитофон. Когда Крис кивнул с покрасневшими глазами, она вновь нажала клавишу.

– Ты пытался отговорить ее от этого?

– Угу, – кивнул Крис. – Тысячу раз.

– В тот вечер?

– И раньше.

– Куда вы поехали в тот вечер?

– На карусель. Около старой ярмарочной площади, где сейчас детский парк. Я там работал.

– Это ты выбрал место?

– Эмили выбрала.

– Когда вы приехали?

– Около восьми, – ответил Крис.

– После того как остановились пообедать?

– Мы не обедали вместе, – сказал Крис. – Мы поели дома.

– Что ты сделал потом?

Крис медленно выдохнул:

– Я вышел из машины и открыл дверь для Эм. Мы взяли с собой на карусель бутылку «Канадиан клаба» и уселись на одну из скамеек.

– В тот вечер вы занимались с Эмили любовью?

Крис прищурил глаза:

– По-моему, это не ваше дело.

– Все это, – ответила детектив Марроне, – мое дело. Ну так занимались?

Крис кивнул, а детектив указала на магнитофон.

– Занимались, – тихо произнес он.

– По обоюдному согласию?

– Да, – сквозь стиснутые зубы выдавил из себя Крис.

– Точно?

Крис положил ладони на стол:

– Я там был.

– Ты показал ей револьвер до или после секса?

– Не помню. По-моему, после.

– Но она знала, что ты взял оружие?

– Это была ее идея.

Детектив кивнула:

– Была ли особая причина, почему ты привез Эмили на карусель, чтобы она покончила с собой?

Крис нахмурился.

– Эмили хотела поехать туда, – ответил он.

– Это был выбор Эмили?

– Угу. Но мы не сразу договорились об этом.

– Почему карусель?

– Эмили всегда там нравилось. Пожалуй, мне тоже.

– Итак, вы сели на карусель, выпили, посмотрели, как садится солнце, занялись сексом…

Крис помедлил, потом протянул руку и выключил магнитофон.

– Солнце уже село. Было восемь часов, – тихо произнес он. – Я вам это говорил. – Он посмотрел детективу в глаза. – Вы мне не верите?

Энн-Мари открыла крышку магнитофона и извлекла пленку, не отводя взгляда от Криса.

– А я должна верить? – спросила она.

Во вторник после обеда, вопреки всеобщим протестам, Мелани вернулась на работу. Это был день с часом сказки, и в библиотеке собралось много молодых мам, которые в этот момент запихивали детей в зимнюю одежду, но, когда вошла Мелани, они молча расступились, дав ей пройти в комнату персонала в задней части библиотеки. Снимая пальто, Мелани думала о том, на самом деле весть о смерти Эмили распространилась так быстро, или сработала интуиция – какой-то запах, исходящий от кожи Мелани, либо возмущение электрического поля вокруг нее предупредили других матерей: «Вот мать, не сумевшая уберечь своего ребенка».