Клятвы

Я кивнула.

— Спасибо.

Он указал на стол.

— Пожалуйста, присаживайтесь. Давайте не будем разочаровывать нашу аудиторию.

Я усмехнулась.

— Вижу, мы честны друг с другом.

— Разве мы не были честны в прошлом?

Я села, положив сумочку на колени, и придвинула свой стул поближе к столу.

— Если вы были честны, когда предупреждали меня о моем муже, то я считаю, что вы просто ошиблись.

Он выпрямился и понизил голос.

— Мне хорошо известно, что сообщники вашего мужа в здании. Жаль, что он вам не доверяет.

Мои глаза расширились.

— Извините.

— Видите ли, я надеялся кое-что обсудить с вами, но очевидно, ваш муж не доверяет вам говорить со мной наедине.

— Мистер Уолш, я пришла сюда по вашей просьбе. У меня нет ни намерения, ни желания обсуждать с вами мой брак или то, во что один из нас верит или надеется. Почему я здесь?

Эндрю Уолш коснулся экрана своего телефона и повернул его ко мне, показывая фотографию блондинки с длинными волосами.

— Хорошенькая. — Я подняла глаза. — Предполагается, что я ее знаю?

— Она встречалась с вами неделю назад в Институте Спарроу.

Я снова посмотрела на экран.

— Она не выглядит… — Я потратила больше времени, изучая ее лицо. — Она выглядела иначе. — Я встретила его пристальный взгляд. — Кто она?

— Я знал ее много лет назад, когда был вовлечен в организацию МакФаддена.

— Она была ребенком?

Он усмехнулся.

— Она хорошо скрывает свой возраст. На самом деле ей тридцать семь.

— Я ничего не знаю о ней.

— Она что-то передала вам. Что это было?

— Скажите мне, кто она такая. Она работает на кого-то, связанного с экс-сенатором, или она одна из ваших?

— Она не работает ни на ФБР, ни на какую-либо другую федеральную организацию.

Мои мысли обратились к федеральному правительственному ведомству, о существовании которого даже Уолш, вероятно, не знал. Это была всего лишь мгновенная вспышка. Я снова прислушалась.

— Когда я знал ее, — сказал он, — Она была близка с Антонио Хиллманом.

Я выпрямилась.

— Вам знакомо это имя?

Да. Он был сыном советника Рубио МакФаддена, Вэндалла Хиллмана. Вэнделл гнил в тюрьме вместе с МакФадденом. Его сын умер. Это была совсем другая история.

— Я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне или моему мужу, — ответила я, избегая его вопроса.

— Миссис Спарроу, ни для кого не секрет, что я хотел навести порядок в Чикаго. — Он понизил голос. — Я хотел, чтобы ваш муж оказался за решеткой вместе с МакФадденом. Я был внутри очень темного преступного мира. Я кое-что видел. Вещи, которые вы никогда не хотели бы видеть в своих кошмарах. Ваш муж не невинен.

— Чувствую, что мы повторяемся. — Я положила кончики пальцев на стол, приподнявшись, чтобы отодвинуть свой стул. — Я, пожалуй, пойду.

— Подождите. — Глаза Уолша закрылись, и он выдохнул. — Я смотрю на вас и удивляюсь.

— Буду честна, мистер Уолш. — Мой тон понизился. — Мне плевать, о чем вы думаете или о ваших кошмарах.

— Институт, миссис Спарроу. Вы помогаете людям.

Я кивнула.

— Хотела бы думать, что это так.

— Чикаго не идеален. Ваш муж все еще чудовище. Я буду верить в это до самой смерти.

Если бы специальный агент Уолш еще раз выразил свое мнение о характере моего мужа или заинтересованности в его аресте, я была бы довольна тем, что Уолш издаст последний вздох скорее раньше, чем позже.

Специальный агент Уолш наклонился вперед.

— Если вы скажете мне, что доставила вам Бьянка, я мог бы помочь.

— Бьянка?

Глава 11

Арания

— Бьянка?

Мой вопрос повис в воздухе.

Уолш указал подбородком в сторону телефона.

— Она назвалась по другому.

— У нас есть основания полагать, что Бьянка работает с людьми, связанными с ее покойным бойфрендом. Есть импульс к освобождению не только МакФаддена, но и Вэндалла Хиллмана. Скорбящий отец и все такое.

Я цокнула языком.

Вэнделл Хиллман не был скорбящим отцом. Отцы детей, которых они с МакФадденом продали, горевали. Сын Вэндалла погиб при попытке государственного переворота не против одной, а против двух преступных организаций.

— Миссис Спарроу?

— Мистер Уолш, я приберегу прилагательное «скорбящий» от родителей детей, которых продают и используют в качестве товара, которые попадают в такие ужасные ситуации, когда смерть — лучший выход. Я приберегу скорбь для друзей и семьи тех жертв, которые не выжили, а также для выживших, которым никогда не вернут эту часть их жизни или невинность. Простите меня, если я не тронута скорбящим статусом Вэндалла Хиллмана.

На его лице появилась улыбка.

— Вы изменились.

Я не ответила.

— У вас есть страсть к тому, что делаете. В вашем голосе слышится настоящая убежденность и сила. Институт Спарроу — это не просто списание налогов. Вам действительно не все равно.

— Да.

— Тогда помогите.

— Если вы думаете, что я скажу что-нибудь против своего мужа…

— Нет, миссис Спарроу, — перебил он. — Как бы мне ни было больно это говорить, после разговора с моим начальством и совместной работы с губернатором мы хотим заключить сделку с вашим мужем. Мы хотим жить в гармонии до тех пор, пока все идет так, как идет. К сожалению, организованная преступность больше не является единственной частью нашего антитеррористического фронта. Если мы можем рассчитывать на вежливость… — Он пожал плечами. — За неимением лучшего слова, мы хотели бы помочь вашему мужу и поддержать губернатора в удержании МакФаддена и Хиллмана за решеткой. Их повторное освобождение обусловит новый виток потрясений, а в настоящее время нам это не нужно. Наши ресурсы лучше использовать для решения других задач.

— Вы хотите заключить с моим мужем сделку?

— Да.

— Что вам нужно для этой сделки? — спросила я.

— Мне нужно знать, что Бьянка принесла вам, что она передала. Если эти данные могут доказать, что существует угроза вашему мужу и его сообщникам, это увеличит вероятность отказа в возможности условно-досрочного освобождения. — Он прищурился. — Вы знаете о детях?

— Это довольно широкое понятие.

— Транспортные контейнеры.

Я не двигалась, сидя так величественно, как только могла.