Клыкастые страсти

— Ты все еще хочешь стать вольпом?

— Да.

— Я подтверждаю твое решение.

Валентин поднял вверх руки — и стал меняться. Кисти рук обрастали шерстью, вытягивались, меняли форму, на них блеснули когти. Выглядело это потрясающе эффектно. И вовсе не так, как в кино, где оборотень не может превратиться, не заляпав пространство вокруг своими внутренностями. Чем только думают американские режиссеры? Это ведь жутко непрактично! А природа не терпит бесполезного выпендрежа.

Славка был бледен как мел и кажется, мечтал удрать. Не мог. Ноги в землю вросли от страха. Я чувствовала его страх вместе со стаей. На самом кончике языка. Острый, чуть горчащий, как кровь только что убитого зверя…

— Я, Валентин, вожак стаи Кровавых Когтей, по праву крови, по праву силы, по праву слова принимаю тебя, Станислав в нашу стаю.

Валентин сложил вместе когтистые лапы и чуть шевельнул когтями. На левой лапе по-казалась кровь. Горячая, густая, чуть сладковатая, как и любая кровь существ обладающих силой. И в следующий миг, пока рана не закрылась, Валентин полоснул Славку по груди когтями, оставляя широкие и болезненные раны. Хлынула кровь.

Братец закричал.

Слабак! Не пади, но и сильным вольпом, тем более примой, ему никогда не быть. Это существо недостойно стаи, но хотя бы не сделает ее слабее. Как он смеет позорить нашу семью?! Я перенесла бы все без криков и стонов!

— Своей кровью, твоей кровью, кровью стаи, властью луны и своей властью вожака — я призываю твоего зверя, Станислав.

Тело Славки задрожало и начало меняться как будто кто-то смял в горсти комок пластилина. По коже потек густой золотисто-рыжий мех, лицо вытянулось вперед, ноги и руки вывернулись… стоять было трудно и он опустился на колени, морда склонилась на грудь.

— Твоя кровь — наша кровь. Твоя сила — наша сила. Твоя воля — наша воля. Твоя добыча — наша добыча. Твоя стая — наша стая. Отныне и навеки да будет так.

И Славка скорчился на земле, чтобы подняться с нее. Но уже — лисом.

Светло-золотисто-рыжим, с роскошной белой манишкой и белыми лапами. Лис в холке доставал Валентину до пояса.

Валентин запрокинул голову вверх — и издал странный звук. Что-то среднее между кашлем, воем и тявканьем.

Странный?

Нет.

Вожак призывает свою стаю.

Вольпы опускались на колени — и начинали изменяться. Кто-то успевал скинуть одежду, кто-то — нет. Клочья штанов и маек разлетались по поляне.

Одновременно с этим начал меняться и сам Валентин. Но у него это получалось намного лучше, чем у Славки. Густой блестящий рыжий мех просто обтек оборотня, как масло. Изменение прошло настолько легко, что я даже позавидовала. Мне так измениться будет намного сложнее…

Ночь. Лес. Но глаза вольпа видят все. Они примечают легкое колыхание травы, шуршание ветерка в кронах деревьев, топот лапок проскользнувшей между травинок мыши и толчок воздуха, от мягких крыльев пикирующей на добычу совы. Уши слышат, как тихо растут травы. Лапы ступают тихо-тихо, чтобы никто, даже самый чуткий пес, не шевельнул и ухом. В такую ночь, в ночь полнолуния, нам дозволенно все. Бежать и играть… Охотиться и красться незаметной тенью… Танцевать и любить друг друга под луной… Это потрясающее ощущение — бежать впереди стаи — и глядеть на золотой диск луны. Наше ночное солнце…

Ай!!!

Острая боль в руке вывела меня из забытья. И в попе тоже.

Оставшаяся рядом со мной Лиза просто сдернула меня вниз, отчаявшись добиться внимания. Кусаться она не могла, если бы она заразила меня ликантропией, Валентин первый бы из нее фарш сделал. Поэтому лиса поступила просто. Схватила меня зубами за руку, стараясь не прокусить кожу — и сдернула вниз. Отсюда и боль в руке. И в попе, которой я очень неприятно хлопнулась об землю.

Зато пришла в себя.

Ой, ёёёёёёёёёё…

Ночное солнце? Потрясающее ощущение? Вкус крови? Позор семьи? Я бы перенесла посвящение молча?!

Твою зебру!

Да меня просто зацепило краем магии оборотней. Уж не знаю как именно и почему. То ли из-за вампиров, то ли из-за нашей общей со Славкой крови. В магии вампиров и оборотней многое построено на ритуалах крови. Это я сейчас понимала отчетливо. И даже понимала, что именно сделал Валентин. Обычно оборотни превращаются в полнолуние. Если человека случайно инфицировать, там укусить или оцарапать, он может превратиться только в следующем месяце. Но делегация ждет нас уже послезавтра. А часть ее — так и завтра ночью. Если не в это полнолуние, то и никогда. Поэтому Валентин сделал единственное, что только смог. В кругу стаи инфицировал (инициировал?) Славку своей кровью и почти насильно вызвал его зверя. Поэтому лис получился пока неполноценный. Далеко не прима. Не созревший и не развившийся. Хотя это дело времени. Как я пони-маю сейчас, уже человеческим, а не стайным и не звериным умом, Славкин лис может и подрасти.

Я посмотрела на Лизу. Бывает ли в природе каштановая лиса? А хвост ее знает. Но Лиза была. Такая золотисто-каштановая, с роскошной манишкой и мощными лапами, высотой мне примерно по пояс. Не очень крупная, но сильная и жилистая даже на мой взгляд не-профессионала.

— А ты почему не вместе со всеми?

Лиса… тявкнула. Потом прихватила зубами край моей одежды и потянула за собой.

— Валентин распорядился меня проводить? Спасибо, я и сама не заблужусь.

Это была чистая правда. Остатками лисьей магии и стайного чутья я бы сейчас и из сибирской тайги вышла. Но объяснять это Лизе было бесполезно. Она опять тявкнула с та-кой интонацией, что мне даже стыдно стало. В переводе на человеческий это было: «Ага, я поверю, ты заблудишься, и с меня шкурку снимут на сувениры? Имей со-весть!».

Совесть у меня была, кажется…, поэтому я послушно встала, отряхнулась и отправилась вслед за лисой.

Лиза шла медленно, постоянно оглядываясь на меня. И это было вовсе не лишним. Сидение на дереве далось мне легко. А вот сейчас…

Лечение Анастасии, то есть попытка сделать так, чтобы у нее не было выкидыша, было не напрасным. Это точно. Но вот потом…

Грубо говоря, если на голову страдающему от жажды человеку вылить ведро воды, лучше ему от этого не будет. Я истратила все силы, я фактически была обезвожена, и тут меня накрыло еще магией стаи. И не присутствовать было нельзя. Сейчас я понимала, что тоже замыкала круг. Я — Славкина родная кровь, я связана с вампирами, а те с оборотнями. И это меня окончательно вымотало. Голова кружилась, меня тошнило, зубы ныли, как будто кто-то скормил мне килограмм шоколада. Мышцы болели и дергались, сведенные судорогой. Но приходилось передвигать ноги.

Если я сейчас рухну на тропинке, Лиза не сможет нести меня. Она лиса, а не лошадь. А жаль.

А лошадь была бы к месту.

Только на выходе из леса я поняла, что до дома меня доставить некому. Я машину не вожу, да и водила бы — не помогло бы. В таком состоянии выпускать меня на дорогу? Лучше прибить сразу.

Но эта проблема решилась намного проще. На дороге меня ждал Вадим. — привет, — проблеяла я.

Вампир пристально посмотрел на меня — и одним движением цапнул лису за шкирку. — вы что с ней сделали, морды клыкастые!? — зарычал он, едва не отрывая несчастную Лизу от земли. — Забыли, кто в городе хозяин!? Да я вас всех на воротник пущу!!!

— Вадим…

Оттащить его я не смогла бы, а вот красиво (или не очень, ну уж простите, актерских курсов не заканчивали) сползти на землю — это у меня получилось.

Вадим тут же бросил лису и подхватил меня на руки. Лиза, не будь дура, решила, что здесь прекрасно обойдутся и без нее — и дунула в чащу, только кончик хвоста мелькнул. Вадим проводил его тоскливым взглядом. Видимо, сожалел об упущенном воротнике.

— Что здесь с тобой сделали!?

— Я сама дурой оказалась, — призналась я.