Ключ к сердцу императрицы
Шрифт:
Лидия бестолкова ощупала себя руками.
И в самом деле! Рубашка на ней мокрая! Мелькнувшее было унизительное предположение мигом исчезло, потому что не только подол, но и верх рубахи, и даже рукава промокли.
Да что рукава! Волосы у Лидии тоже влажные!
Что за нелепость? Что приключилось?!
Видимо, она невольно задала вопрос вслух, потому что Нюшка с авторитетным видом промолвила:
— А вот и никакая не нелепость, барышня Лидия Александровна. Просто-напросто домовой вас к себе в лошадки взял и всю ночь на вас ездил.
— Как ездил? — в ужасе выкрикнула Лидия. — Куда?!
— Ну,
С этими словами она сдернула с Лидии одеяло и внимательно уставилась на ее ноги.
— Ага, пятки у вас чистые, знать, нынче вы по воздуху летали на какой-нибудь бесовский шабаш.
— Нюшка, — с досадой бросила Лидия, снова забираясь под одеяло, потому что в комнате было по-утреннему зябко, — ну что ты несешь, скажи на милость?! Стыдно в такую чепуху верить, да еще и трепаться об этом.
— Чего ж тут стыдного? — обиделась Нюшка. — У нас все знают, что коли в поту просыпаешься поутру, значит, всю ночь на себе домового по сборищам нечистым возил.
— Никого и никуда я не возила! — окончательно рассердилась Лидия. — Подай мне умыться, да смотри — станешь в людской языком чесать о том, что видела, я тебе… я тебя…
Она забекала и замекала, потому что совершенно не знала, чем припугнуть Нюшку. Нет, ну в самом деле, как Лидия могла ее наказать? Ни в смерти девкиной, ни, по-здешнему выражаясь, в животе она не была властна. Оставалось надеяться только на гипотетический страх, который все господа внушали слугам.
И ударило мыслью: а почему она все же мокрая? Неужто пропотела до такой степени после медового взвару?
Это было хоть слабое, хоть шаткое, но все же объяснение, и Лидия ухватилась за него, как утопающий за соломинку.
Нюшка, разумеется, побожилась, что никому и полусловом не обмолвится о случившемся, однако слухи в этом доме, видимо, просачивались сквозь стены, потому что, когда Лидия спустилась в столовую, уже всем было известно о ее ужасных ночных приключениях. Горничные девки жались в дверях, не решаясь к ней подступиться. Фоминичне пришлось самой подавать ей кашу, чтобы Настена, у которой руки от страха тряслись, не уронила тарелку на пол.
Впрочем, и Фоминична старалась держаться от Лидии подальше — сунула тарелку на самый край стола, да и отошла как можно скорей.
У Ирины было испуганное лицо, а Алексей имел откровенно надутый вид.
«Может быть, он ко мне ночью приходил? — подумала Лидия. — Приходил, а я спала как убитая… Ну что ж, надо было будить получше, только и всего».
Ей стало смешно.
«Финист Ясный Сокол — только наоборот! Ну неужели Алексей не мог воспользоваться моей девичьей слабостью и беспомощностью и получить-таки свое? А вдруг… — Тут в голову пришла такая дурацкая мысль, что Лидия даже растерялась: — А вдруг он приходил, а меня в постели не было? Вдруг я и в самом деле куда-то там домового возила?!»
Нет, это уже ни в какие ворота не лезло! Здешнее бытие определяло ее сознание не лучшим, далеко не лучшим образом, и Лидия принялась повторять себе, словно чудодейную мантру, что домовые, лешие, водяные et cetera, et cetera суть порождения суеверного, одурманенного предрассудками сознания, а ей, представительнице XXI
века, должно быть стыдно… и все такое.Мантра на некоторое время помогла.
День нынче выдался необычайно солнечный, и вскоре после завтрака Фоминична изрекла, что в такую благодать грех дома сидеть, надобно ловить последние теплые денечки, пока погода не пришла.
Лидия уже привыкла к тому, что в крестьянском словаре «погода» значило то же, что и «непогода». Словосочетания «хорошая погода» они просто не понимали, это было все равно что «хорошая метель» или «хорошая буря».
На дворе и впрямь было градусов двадцать, не меньше. Солнце припекало, легкие паутинки реяли меж деревьев. Настала чудная пора бабьего лета. В саду свежо запахло увядающей листвой, особенно остро — смородиновым листом, а когда, вяло побродив по саду и пощипав последней малины, пошли на берег, головы всем закружил легкий ветерок.
И все-таки здесь, у кромки сизой воды, было куда прохладней, здесь так и веяло осенью, и Лидию озноб брал, когда она поглядывала на дворовых мальчишек, стоявших в воде по колена, закинув чуть ли не на середину речки ивовые удочки. Около каждого на песке приплясывали пескарики и плотвишка, а в плетенках, выложенных сырой травой, сонно шевелили хвостами большие сазаны — куда более серьезная добыча.
Ирина немедленно оживилась. Оказывается, она и сама до страсти любила рыбную ловлю, да только занятие сие для барышни, тем паче — генеральской дочки считалось вовсе уж зазорным. Однако тут она выпросила у мальчишек удочку и встала к воде, забавно изогнувшись, чтобы и ног не замочить, и удочку подальше забросить.
Лидия, которая испытывала к рыбной ловле нормальное женское отвращение, посмотрела на Ирину, посмотрела — да и пошла по берегу, смирившись с тем, что гулять ей придется одной: ведь Алексею, как всякому уважающему себя мужчине, тоже немедленно следовало схватиться за удочку.
Однако вскоре за спиной заскрипел песок под чьими-то быстрыми шагами, и послышался голос Алексея:
— Погоди. Что случилось?
— А что? — обернулась Лидия.
У него было растерянное лицо:
— Зачем ты это сделала?
— Да ты о чем?
— Пойдем, пойдем, сделаем вид, как будто мы просто гуляем, — чуть подтолкнул ее вперед Алексей, и Лидия мгновенно обиделась: да неужели им даже здесь, на этом вольном берегу, где за ними никто не следит, нужно делать какой-то вид?! Неужели он так боится, что Ирина оглянется и заметит, что они разговаривают?
Ну, во-первых, она страшно увлечена рыбалкой, а во-вторых, да что ж такого в этом разговоре?! Они ведь не кинулись друг другу в объятия и не принялись безумно целоваться!
Хотя очень хочется, конечно… Но, может, это только ей хочется, а ему — вовсе нет?
— Да мы и так просто гуляем, — проговорила она отчужденно и отодвинулась от Алексея.
Но он немедленно заглянул ей в лицо:
— Зачем ты заперлась ночью?
— Что? — изумилась Лидия.
— Я приходил. Дергал, дергал дверь — было закрыто. Я думал, ты поняла вечером: я приду. Зачем закрылась? Не хочешь меня больше видеть? А я жить без тебя не могу… Знала бы ты, каково мне было ткнуться в эту дверь закрытую, биться в нее… Зачем ты мне голову морочишь? Зачем эти глупости с домовым придумала и слухи распустила? Издеваешься надо мной?!