Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Вспоминал Китай, родную деревню, детство. Как никогда хотелось домой, но было нельзя. Он покинул Родину после начала Культурной революции. Герой Гражданской войны, но поначалу верил, что его слово обладает хоть каким-то авторитетом, но быстро разобрался в ситуации. Если чему Линь и научился за свою непростую жизнь, так это чувствовать опасность. В шестьдесят седьмом году незаконно пересёк границу, сдался первым попавшимся советским солдатам. На Родине ему грозили лагеря и даже смерть, Юн поначалу опасался, что та же участь уготовлена ему в Союзе. Но нет, пронесло. Не поднимая шума, ему выдали паспорт на чужое имя, выдали дом в поселке неподалеку от Омска. Поговаривали, что без вмешательства влиятельных людей

не обошлось - якобы за Линя ходатайствовал из Москвы генерал Шорохов.

Поначалу за Юнем следили, но быстро утратили интерес: он ходил только на работу и обратно, изредка наведывался в местный продуктовый магазин, да копался у себя на огороде, вел тихую неприметную жизнь. Его всё устраивала - он успел набегаться, насмотреться смертей и страданий, хотелось спокойно дожить свой век, работая на земле. А тут вдруг этот автобус, Сергей. Воспоминания о сети пещер, ведущих к храму, давно не давали Линю покоя, но он отгонял их. А в тот момент решил, что смерть рано или поздно приберет его к рукам и никто не узнает о событиях тридцатилетней давности, которые только на первый взгляд могли показаться незначительными. Разоткровенничался. Сначала стало легче, но спустя какое-то время Юн почувствовал себя раздетым.

Эти воспоминания - об отце, брате, (невеста брата), Штейнере, Освальде, Вике - он хранил как зеницу ока. И тут вдруг выложил всё незнакомому человеку. Зачем? Чтобы тот посмеялся, покрутил у виска - совсем рехнулся уродливый китаец, небылицы за правду принимает. Юн подался минутной слабости и предал воспоминания о людях, которыми дорожил. А еще испугался, что Сергей начнет болтать об этом на каждом шагу, в Линя начнут ткать пальцем, отпускать издевательские шутки по поводу его шрамов, высмеивать.

Нет, этого он не выдержит. За время жизни в Союзе он успел полюбить свой домик, огород, его всё устраивало, но если обо всём, что он рассказал, узнают, Линь вернётся в Китай - пускай его казнят, как предателя революции, уже неважно правда это или нет.

Но впоследствии и эти чувства сгладились, пропали. Линь превратился в себя настоящего: крепко пьющего бездельника, днями просиживавшего на кухне и глушившего водку сам на сам.

Весь двор и огород уже были засыпаны желто-зеленой листвой, хозяйство пришло в упадок, нужно было наводить порядок, но Линь и думать об этом не хотел. Пугали участковым, он раз как-то даже наведывался, чуть ли не силой к Линю в дом ворвался. Посмотрел на него, поморщился (с недавних пор Юн перестал скрывать свои шрамы), глянул в документы:

– Вы уже на пенсии?
– спросил.

– Нет, - ухмыльнувшись, ответил Линь.

– Тогда почему не работаете?

Китаец пожал плечами.

– Шутки шутками, а за это наказание положено. Шрамы у вас откуда?

– Воевал.

Милиционер смутился, заговорил мягче:

– Гражданин, ну приведите хотя бы приусадебный участок в порядок, соседи ругаются.

– Приведу, - вздохнул Линь.

На том и распрощались. В порядок приусадебный участок он так и не привел - в конце концов прислали пионеров, они на улице убрались. Стучали к Юну, видимо, хотели ему помочь, но он им не отворил.

Так и жил последние несколько месяцев, выходя из дома только за продуктами да очередной бутылкой.

– В мыслях пусто, в сердце гладь, - пробормотал сквозь напавшую сонливость Линь, - легче жить и умирать.

Собирался идти спать, подошёл к окну, чтобы закрыть и увидел, что по дороге идет Сергей Желваков, удивился.

"Ему что надо?" - подумал Линь. На всякий случай заперся. Вовремя - в калитку постучали.

– Я видел тебя, - донесся с улицы голос Желвакова.
– Открывай, Юн, разговор есть.

Линь затаился, но отчего-то на душе стало приятно - кто-то о нем все-таки помнил.

6

Лето 2006

года, Россия, Калининградская область, Мамоново.

– Всё браток, приехали, - сказал машинист, когда локомотив начал сбавлять ход.
– Через границу я тебя не повезу.

– У меня есть виза, все документы в порядке.

– Не упрашивай даже, не повезу. И так помог чем смог.

– Поймите...
– начал было Костя.

– Ты глухо?!
– вспылил машинист.
– Я тебе и достаточно помог, проблемы мне ни к чему.

– Дуй отсюда по-хорошему, - вмешался в разговор помощник машиниста.
– Ментов позовет, они тебя вмиг скрутят.

Шорохов обреченно опустил голову, перестал спорить и выскочил из локомотива на станцию. Встретил Костю двухэтажный вокзал с советским гербом на фронтоне в целом не отличавшийся ничем от тысяч других железнодорожных станций в небольших городках России. Часы на здании показывали половину пятого, в сторонке, пристроившись к стене вокзала, стояла давно не крашенная лавочка. На ней Артем и устроился.

Как быть дальше он не знал. Нужно выбираться из области, но покупать билет на следующий поезд и дожидаться его, надеясь, что Кострома с ребятами не выйдут на Шорохова, слишком рискованно. Уезжать необходимо сегодня же.

"Тогда на машине, - решил Костя.
– Найму такси и в Гроново. Там поспокойнее будет".

Не будет, и Костя это прекрасно знал. Нелегальная торговля с Польшей - один из видов бизнеса Костромы. Своих людей в приграничных городках у него хватало, поэтому ноги придется уносить и из Гроново, причем быстро, на первом автобусе.

"А дальше?" - подумал Костя и тут же заключил, что дальше планировать ему пока нельзя - обстоятельства в любой момент могут круто измениться.

...

Сказано-сделано. Шорохов благополучно пересек границу, из Гроново без приключений добрался до Эльблонга, где купил билет до Берлина на утро следующего дня. Ночь провел в гостинице на окраине города, просыпаясь всякий раз, когда с улицы доносился шум подъезжающей к гостинице машины. Толком не выспался, встал в четыре утра, отправился на вокзал и в полшестого, забравшись в свое купе, отправился в Берлин.

Только после этого почувствовал себя в безопасности, расслабился. Но поверить, что он все-таки сумел удрать из Калининграда, не мог до сих пор. Тем не менее, это было так: он преодолел все препятствия и теперь несся на поезде на встречу с таинственной незнакомкой Мари Бюстьен.

Примерно через четыре часа поезд пересек границу Польши и Германии, а Костя наслаждался поездкой, широко открыв окно купе (даже здесь ему повезло, он ехал совершенно один, потому никто не мог надоедать ему вопросами и требованиями закрыть окно) и глотая свежий воздух, лившийся снаружи. Мимо него проносились лесополосы, небольшие группки людей, многие из которых приветливо махали пассажирам, затем школьник, который оказался менее приветлив и "поздоровался" иным жестом. Когда дорога свернула в город, люди вообще стали безразличны к поезду. Косте нравилось думать о том, как сильно взаимосвязаны судьбы людей, гадать, какая история тянется за каждым из тех, кто ему встречался на пути. Чтобы развлечь себя, он начал выдумывать биографии мелькавших в окне поезда лиц. Тут поезд начал замедлять свой ход и вскоре остановился - ещё один вокзал, на этот раз немецкий. Шорохов заметил человека бандитской внешности с крайне неприятным лицом..

Поделиться с друзьями: