Ключ от снов (Ключи Коростеля - 3)

– Они не простые, эти куклы, - покачал головой Ветряк и улыбнулся. Куклам стало не по себе от этой улыбки - они никогда прежде не видели, чтобы Кукольник делал это хоть раз.
– Они - удивительные... И мы это всегда знали. А теперь, видимо, просто проснулись.

– Я бы эту ведьму сейчас...
– процедил сквозь зубы Половиныш, делая руками движение, как будто он разрывает крепкую веревку.

– А ты что скажешь, Мастер?
– тихо спросил Старшину Ветряк.

– Вам нужно уйти, - убежденно сказал Старшина. И поправился.
– Нам нужно уйти. Пока ведьма не вернулась. У меня при мысли о ней начинают коленки дрожать. И к чему воевать с магией? В конце концов, с бродячим театром можно прожить и не так плохо...

– Сейчас мы подумаем об этом, - сказал Ветряк, и Половиныш согласно кивнул.
– Хорошенько подумаем. Но сначала я сделаю вот что.

Длинный актер снял тряпицу, вытащил на свет недоделанную куклу, задумался на миг и вдруг резким движением разломил ее об колено пополам. Затем поднял глаза и усмехнулся.

– Думаю, эта кукла нам не понадобится. Старшина!

– Слушаю тебя, Хозяин!
– почтительно откликнулся Мастер кукол, у которого в душе уже пробовали голоса большие деревянные соловьи.

– Собирай свой народ. Думаю, мы выступаем.

И ветряк встал, подошел к пологу палатки и, взявшись крепкой рукой, сдернул ее с каркаса из жердей. А вокруг них уже стоял полукругом весь кукольный народец, с тревогой и опаской глядя на Ветряка. Ветряк шагнул вперед, к нему тут же подошел Половиныш, и оба актера, переглянувшись, поклонились куклам в пояс. Наступила ошеломленная тишина, а затем кукольная братия оглушительно заорала:

– Браво-о-о!

И этот восторженный крик тут же утонул в бурных аплодисментах публики, знающей толк в сюжетах.

Сборы были недолгими. Не было ни сердечных слов прощания, ни обещаний встретиться, ни назначения для этого времени и места. Мастер кукол и Гвинпин сидели на пригорке, а двое актеров с большими мешками за плечами в окружении кукол побольше, которые предпочли идти своим ходом, уже скрылись за поворотом лесного лога. Куклы болтали ногами, отшучивались, вздыхали. Наконец Старшина встал, и Гвинпин тоже.

– Что ты все-таки решил, почтенный Гвиннеус?
– спросил Старшина, глядя приятелю прямо в заплаканные глаза.
– Ведь ты можешь пожалеть о своем выборе... Здесь - твой народ, а есть ли что-то главнее для куклы?

– Раньше я думал, что да, а теперь вот - не знаю, - пробормотал Гвинпин. Но у меня есть долг - я должен отыскать своего товарища. А потом... Что ж, может быть, мы еще и встретимся.

– Как знать, - покачал головой Мастер кукол.
– Если ты в это веришь... Тогда что ж... Прощай?

– Не будем прощаться, - ответил Гвинпин.
– Лучше - до встречи.

– До встречи!
– согласился Старшина. Они неуклюже обнялись, явно подражая людям, после чего Старшина всхлипнул, вытер нос и побежал догонять свой народ. Гвинпин едва не сорвался с места и не заковылял вслед, но какое-то тупое и горькое чувство удержало его. Может быть, это и есть - правда жизни, подумал деревянный философ. Старшина тем временем торопливо шагал за актерами, изредка поправляя свой гофрированный роскошный воротник, мешавший ему дышать, если только куклы делают это всерьез, а не просто подражают людям. Но на опушке Старшина внезапно остановился, оглянулся на Гвинпина, который с выпрыгивающим из груди сердцем неотрывно следил за ним, и помахал рукой.

– До встречи, Гвиннеус! Мы все будем ждать тебя!

– До встречи, - прошептал Гвинпин, чувствуя, как предательские слезы подкатывают к горлу.
– До встречи...

Он сидел здесь еще долго, пока не стемнело. Но сначала его отыскал Лисовин, весь перемазанный глиной, исцарапанный и потому очень раздраженный. На вопрос друида, где он все это время пропадал, Гвинпин поднял на него грустные, ничего не понимающие глаза и только вздохнул. Тогда Лисовин приподнял приятеля и хорошенечко его встряхнул, уже убедившись на собственном опыте, что именно так возможно быстрее всего вывести Гвинпина из чувственного ступора, в котором он изредка оказывался по причине своей исключительной чувствительности и тонкой организации души. Попытка удалась, его деревянный приятель заморгал и издал какой-то нечленораздельный звук. Лисовин только руками развел от возмущения.

– Ты, кстати, не знаешь, где госпожа? Я не могу отыскать ее уже весь день.

Гвинпин молча покачал головой.

– А что ты тогда вообще знаешь?
– сокрушенно пробурчал друид.

– Вот ты на меня смотришь сейчас, - пробормотал как сквозь сон Гвинпин, смотришь, а не видишь...

– Чего это я, скажи на милость, в тебе не вижу?
– всплеснул руками бородач.

– Мою бессмертную кукольную душу, - ответил Гвиннеус.

– Скажите пожалуйста, - усмехнулся Лисовин. Он понял, что с Гвином что-то произошло, но сначала нужно вывести куклу из этого дурацкого состояния, словно он осеннего сидра обпился.
– А как же это я ее разгляжу, когда ты вон какой... толстенький?

– Нужно просто уметь видеть, - прошептал Гвиннеус.
– Видеть сквозь себя.

После чего кукла вдруг разрыдалась и бросилась друиду на грудь. Лисовин, ошеломленный и совершенно не готовый к такому бурному излиянию чувств, неловко обнял приятеля и осторожно гладил его по деревянной голове, а Гвинпин прижимался к нему все сильнее и сильнее, сотрясаясь в рыданиях и чувствуя, как у него на душе с каждой минутой становится все легче и светлее.

ГЛАВА 17

ПРАВИЛА ЦВЕТОВ

– Хелодерма? Подземный ядозуб? Да быть такого не может!

Птицелов покачал головой, все своим видом выражая недоверие. Но Лекарь был непреклонен.

– Сомнений быть не может, Мастер. Только слюна хелодермы из Подземелья сильнее золота. Та что парню положительно повезло с обувью. Посуди сам.

На ладони знатока врачевания и ядов лежало маленькое золотое колечко, почерневшее по краям, будто его окунули в сильнейшую кислоту. Симеон раздраженно отмахнулся от своего слуги и его доказательств.

– Как же этот парень мог встретиться с хелодермой, хотел бы я знать? Тебе разве не известно, что у ядозубов из Подземелья свои, тайные пути, на которых они никогда не встречаются с человеком?

– Возможно, это ты открыл Дорогу Амры, когда искал Сокрытые Пути в земли литвинов, - осторожно предположил Лекарь, чувствуя спиной сверлящий, огненный взгляд Колдуна.
– Мальчишка ведь бежал именно тем путем, который открылся по твоему Слову, Мастер. Только он открылся не так скоро, как ты полагал.

С минуту Птицелов пристально смотрел на Лекаря, который, тем не менее, спокойно выдержал взгляд своего хозяина и не опустил глаз.

– Ты всегда был известен как говорящий правду в глаза, сколь бы горька она ни была, - медленно проговорил Сигурд.

– Я искренен с тобой, Мастер, - ответил Лекарь, устремив свой взгляд в холодный прищур Птицелова.
– Всегда и во всем.

– Не сомневаюсь, - покачал головой Сигурд, и Лекарю показалось, что он физически ощутил, как напрягся позади него Колдун.
– Но почему же тогда ты сейчас не договариваешь?

– Что ты хочешь услышать от меня, Мастер?
– спросил Лекарь, ни одна черточка лица которого не дрогнула на протяжении всей этой напряженной словесной дуэли.

– Ты разве не понял, - внезапно перейдя на шепот, понизил голос Птицелов, - что я не открывал Эту дорогу? Не открывал и не собирался этого делать! Чего мне искать в мире, где властвует магия Амр, посуди сам? Верной смерти?