Ключ от всех дверей

Какие, однако, у меня сногсшибательные новости… Сейчас Жанну как огорошу. С этими умозаключениями я вошла в квартиру. Но не успела. Огорошить.

Жанна как-то загадочно сияла, и глупая улыбка не сходила с её лица. Что происходит?

Что, что? Да она просто счастлива. Всё очень просто. И я завидовала ей. По-хорошему, конечно.

— Привет, — я обняла её, — ты чего такая счастливо-загадочная?

— Ох, Майка, ничего-то от тебя не скроешь! Я выхожу замуж!

От удивления у меня рот открылся сам собой. Ничего себе — быстро они.

— Что, Фил, не тратя время даром, решил тебя окольцевать тёпленькой? Чтоб никуда уже не делась? — ухмыльнулась я.

— Ну, вряд ли я теперь куда-то денусь, даже без окольцевания… — и снова эта томная загадочность в голосе.

— В смысле? Он что, тебе всё-таки с мозгами что-то сделал? — предположила я. — Или там заклеймил, что ли?

— Нет! При чем здесь мозги? Я просто люблю его, и всё. И счастлива… Представляешь, я даже задумалась, что не против ребёнка ему родить, — перешла на шёпот до недавних пор убеждённая чайлдфри.

— Фигасе… Да, он явно мозги тебе подправил… Что прямо вот так сразу?! — испугалась таким переменам я.

— Да нет же, не сейчас, конечно. Когда-нибудь, может быть… Сейчас мы предохраняемся. Правда, какими-то волчьими способами. Видела бы ты сейчас своё лицо, думала тебя инфаркт хватит, — расхохоталась Жанка.

— Фух, успокоила, — с облегчением улыбнулась и я. Ой, прости. Поздравляю тебя! — спохватилась я и кинулась её обнимать.

— Спасибо!

— Так значит, у вас будет волчонок? Ну, когда-нибудь может быть, — поинтересовалась я.

— Да! Фил говорит, что волчья сущность в полукровках проявляются всегда, и даже с четвертью волчьей крови малыш будет волчонком, — она улыбалась как сумасшедшая. — Правда, это меня пугало сначала, но теперь я успокоилась. Фил ведь знает, что нас ждёт.

— А как это проявится? — включилось мое любопытство.

— Ничего страшного. Примерно до года это вообще не заметно, обычный ребенок. Даже как волка его никто не почувствует, только после года, плюс-минус пара месяцев. А лет в шесть появляются внешние признаки. Но подробностей я пока не знаю. Потом выведаю у Фила — расскажу. Ладно, о детях пока рано. А вот свадьба, между прочим, через две недели. Ты мне поможешь с платьем и вообще?

— Ну, конечно. Ой, а успеем всё? А место?

— С местом и церемонией — ок. У Фила всё схвачено. С нас платья, частично меню и торт, — успокоила меня подруга.

Мои новости на фоне Жанкиных как-то терялись, и мне не хотелось своими мрачными думами портить предсвадебные радостные хлопоты. Успеется. И мы принялись обсуждать планы и наряды.

***

Утро выходного дня выдалось премерзкое: темно, зябко и сыро. На улице лил дождь — холодный и серый. Цвети, депрессия, пышным цветом. Жанка усвистала по каким-то свадебным делам с новыми волчьими подружками, а я, свив гнездо из одеяла, трескаю всякую гадость, гипнотизирую зомбоящик и потихоньку превращаюсь в заросшую мхом и плесенью квашню.

Я тупо пялилась в телевизор, совсем не радуясь новому сезону «Деффчонок». Хотя шутили весело, смеяться мне не хотелось. И почитать даже ни капельки не тянуло — начиталась уже за сессию выше крыши. Сегодня тренировка… Жанна легко забросила и танцы, и бассейн, с головой погрузившись в пучину любви. Я же инициативностью в этом вопросе никогда не страдала и тоже прогуливала: двигателем спортивного прогресса в нашей паре всегда была подруга.

— Крокодил не ловится, не растет кокос, — хмуро сделала удручающий вывод я и поплелась прогонять хандру единственным действенным в моём случае способом. Кофе, шоколадка, затем общественно-полезная деятельность.

Для бодрости духа я надела наушники, и привычные звуки заполнили голову. Музыка всегда каким-то загадочным образом преображала мир вокруг меня, заставляя вещи выглядеть иначе. Раз, и всё тот же навевающий тоску пейзаж за окном уже не кажется таким обречённо убогим. И не смотря ни на что, жизнь продолжается. Всегда продолжается…

Итак, первый шаг к уничтожению депрессняка сделан. Теперь — долой гнездо, вырубить телек, кофеёк, ммм… Ну вот, уже гораздо лучше, жить можно.

Приплясывая, я вытерла пыль и взялась мыть пол, как вдруг в моих ушах раздались знакомые аккорды «Lady In Red». Оказывается, у меня в плейлисте есть эта песня. Я замерла со шваброй в руках. Воспоминания накрыли неожиданно яркой волной ощущений. Прям до дрожи в коленках. Я бросила уборку и легла на диван, закрыв глаза.

Оказывается, я очень скучаю по нему.

С упорством мазохиста я, закольцевав трек, слушала его снова и снова. Вспоминала, как мы танцевали, как он поцеловал меня, и думала о том, что этого больше не произойдет.

Никогда.

Не знаю, сколько времени прошло… Очнулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Проморгалась и вынула наушник.

— Май! Ты чего плачешь?

А, это Жанна вернулась. Кто плачет? Я? Я дотронулась до щеки — она, действительно, была мокрой.

— Да ничего, просто взгрустнулось, — я села, вытерла слёзы и постаралась натянуть на лицо беззаботную улыбку.

— Дай-ка послушаю, что у тебя там! — и я не успела глазом моргнуть, как подруга ловко вынула у меня из уха второй наушник и вставила в своё.

— О! — удивилась она. — Это ведь песня, под которою вы с Яном танцевали!

И как, спрашивается, она все успевает заметить? Я замялась.

— Ты что, из-за него? Хватит с меня секретов — быстро рассказывай, что между вами произошло! Больше я деликатничать не буду. Он ходит как пришибленный, ты тут страдаешь, а я даже не знаю из-за чего, — она села рядом со мной.

— Я вовсе не хотела плакать, как-то само вышло, — замямлила я, — Жан, не беспокойся за меня, всё нормально, — и слёзы предательски снова закапали из глаз, и я уткнулась подруге лицом в плечо, а она обняла меня.

— Он что, приставал к тебе? Или грубо себя повёл?

Я отрицательно мотнула головой.

— Просто, всё так сложно, — я высвободилась из Жанкиных объятий, — он поцеловал меня, и это было здорово, а потом сказал, что я ему очень нравлюсь и предложил встречаться.

— Ну, и почему ты тогда ревёшь?

— Понимаешь, просто оборотни презирают таких, как я, в смысле, одарённых. И окружающие его будут попрекать тем, что я его девушка, — я тяжело вздохнула. — А потом и он сам наверняка станет мне это всё говорить, потому что, даже предложив встречаться, упомянул об этом. В общем, тебе не понять наш расовый антагонизм, — невесело пошутила я, встала и нервно заходила по комнате.

— Но этого никогда не узнаешь, пока не начнёшь встречаться с ним, ты ведь и сама этого хочешь! Я же вижу.

— Узнаю, когда он меня бросит и вытрет о меня ноги, потому что я ведьма — со мной можно не церемониться! Так лучше и не начинать. Это будет невыносимо. А сейчас я как-нибудь переживу, — в глазах снова закипали слёзы, и я их сердито смахнула.