Ключ святого Петра

– А это не допрос, – усмехнулся капитан. – Мы пока просто беседуем.

– Вот как? Может быть, тогда с меня снимут наручники и дадут сигарету? В любом случае, я требую присутствия адвоката.

– Позже, – капитан подал лежавшие на столе документы полковнику, и тот, презрительно скривив губы, начал их просматривать.

– Тони Фаджа? – пробурчал он. – А его подруга?

– Проститутка, специализирующаяся на иностранцах, – сообщил капитан. – Машину осмотрели. В полу сделан специальный люк. Думаю, именно за этим ее гоняли в ремонтную мастерскую.

– Ага, – кивнул полковник и поднял глаза на итальянца. – Давай, выкладывай, чем ты тут промышляешь?

– Я отказываюсь говорить, пока здесь не будет присутствовать адвокат из независимой страны, – поджал губы Тони.

Полковник вынул из кармана пачку сигарет «Лондон» – дорогих, источающих медовый аромат, такие и в Лондоне далеко не каждому по карману, – привычно оторвал фильтр, сунул сигарету в рот. Капитан зажег спичку и дал начальству прикурить. Затянувшись, полковник выпустил клуб дыма и поднес ближе к глазам еще одну бумагу.

– Мои ребята нашли вторую машину, – взглянув на Тони, глухо сказал он. – Во дворе дома, рядом с правительственными кварталами. Она принадлежит иностранцу, нелегально проникшему в страну. А твою машину обработали в автомастерской по указаниям разыскиваемого противника законного правительства Лигурии. Где ты взял «вольво»?

– Пригласите адвоката и представителя консульства. И пусть снимут наручники. Тогда я буду отвечать на вопросы.

Полковник с усмешкой поглядел на Фаджу, старавшегося сохранить достоинство:

– Это, – он показал на сидевшего рядом с ним офицера, – капитан Кано. Меня зовут Энугу. Я начальник контрразведки. Поверь, сынок, ты вляпался в грязное дело. Мы свободно можем обвинить тебя в подготовке покушения на главу правительства, и тогда уже ничего не спасет. Подумай!

– Постарайтесь правильно понять свое положение, – вступил в разговор Кано. – Никто не знает, что вы находитесь у нас. Для всех на вас около ресторана напали хулиганы. Я уверен, что консулу плевать на исчезновение Тони Фаджи, но даже если он заинтересуется, искать пропавшего иностранца поручат полиции. Понимаете?

– Существует еще пресса, – попробовал защитить свои позиции итальянец, – парламент, оппозиция. Я требую вызвать представителя консульства и адвоката.

– Упорный, – недовольно процедил Энугу. – В угол!

Подскочили стоявшие около дверей офицеры и пересадили Тони на кресло в углу, пристегнув его ремнями. Накинули на голову еще один ремень и затянули.

«Неужели начнут пытать?» – лихорадочно билось в мозгу.

Один из офицеров взял со стола лейкопластырь и, отрезав узкие полоски, приклеил к векам Фаджи так, чтобы он не мог закрыть глаза.

– Давайте девку, – распорядился полковник, и в комнату ввели Вадду. Мулатка дрожала и затравленно озиралась. Ей связали руки за спинкой привинченного к полу стула и зажали ноги тяжелой деревянной колодкой.

– Знаешь его? – кивнув на итальянца, спросил Кано.

– Он возил меня в отель, – простонала Вадда. – Больше ничего, клянусь!

– Я могу отдать ее солдатам, а потом прикажу утопить в океане, – подойдя к Фадже, доверительно сообщил Энугу. – Но не сделаю этого, если ты мне все расскажешь.

– Нет. Будем говорить в присутствии адвоката и представителя консульства.

– Глупо, – отрывая фильтр от очередной сигареты, вздохнул полковник. – Подумаешь, заявят протест, и что? Хочешь увидеть, как поступят с тобой, если будешь упорствовать? Учти, ты сам выбрал ей судьбу! Смотри!

Один из офицеров надел клеенчатый фартук и подошел к сжавшейся от ужаса Вадде. Взявшись рукой за волосы, которые так нравились Тони, он запрокинул ее голову и быстро ткнул пальцем в глаз мулатки.

– Нет! – закричал Фаджа, видя, как выдавленное глазное яблоко повисло на обильно окрасившемся кровью нижнем веке, как конвульсивно задергалось тело, еще недавно дарившее ему радость наслаждений. А по барабанным перепонкам ударил жуткий крик.

– Сейчас ей выколют второй глаз, – наклонившись к уху Тони и обдав его смрадным запахом табака, вкрадчивым баритоном пророкотал полковник. – А потом примутся за тебя. Ты долго не умрешь, сынок! Мы заставим тебя желать смерти, но она не придет! Давайте дальше! – обернувшись, приказал он.

– Нет! – закричал итальянец. – Нет! Не надо!

– Здесь хозяин я, – усмехнулся Энугу. – Скажешь, получишь деньги и свободу. А будешь молчать…

– Нет! – Тони попытался освободиться, но это было невозможно.

– Ну, решайся, сынок! – бормотал над ухом полковник.

И Тони Фаджа сломался. Заикаясь и всхлипывая, чувствуя, как по щекам неудержимо катятся слезы, он прошептал:

– Я скажу… Только не надо больше.

– Говори.

– Меня нанял Хантер.

– Уберите эту тварь, – приказал Энугу, небрежно махнув рукой в сторону потерявшей сознание Вадды. – Приведите в камеру врача: она еще может понадобиться для освежения памяти нашего друга. Ну, говори!

– Дайте гарантии сохранения жизни, здоровья и получения свободы, – видя, как выносят бесчувственное тело мулатки, немного приободрился итальянец.

– Гарантии? – изумленно поднял брови полковник. – Лучшая гарантия – твоя честность. Или я поторопился приказать убрать эту девку?

– Нет, нет, – облизнув пересохшие губы, быстро заверил Фаджа, кося налитым кровью глазом на офицера в клеенчатом фартуке. – Я скажу.

– Кто Хантер?

– Я познакомился с ним в Конайри, он американец.

– Это фамилия или прозвище?

– Не знаю, его многие называли Хантером, «Охотником». От приятелей я слышал, что он за вознаграждение ловил транспорты контрабанды наркотиков. Рисковый мужчина.

– Приметы? – поправляя лежавший на столе диктофон, спросил Кано.