Ключ

— А где он сейчас?

— Там. Институт закончил, диплом инженера получил. Если правду сказать, он неплохой парень, только капиталист закоренелый… Чаем угостишь?

— Конечно. Только что закипел.

— Так вот, терпела я, терпела, а потом говорю: «Не могу я больше жить без моей родной мамочки», хотя, если хочешь знать правду, моя мама там пришлась бы ко двору, ее стихия. Он сначала и слушать не хотел, а я голодовку объявила, консулу нашему сумела письмо передать. Там у них существует один закон — золото» Представляешь, ближайший друг Омара — Матильда — мое письмо консулу переслала. Я понимаю, это она затем, чтобы поскорее от меня избавиться. Только черта лысого, я тут дома немного поживу и снова туда вернусь. Я еще свое возьму! — Она с удовольствием откусила бутерброд, отхлебнула чая. — Одним словом, за меня можешь не беспокоиться.

— Это уж точно, — сказал Демид. — За тебя я спокоен.

— В понедельник иду работать в четвертый цех. Не могу без ВУМа, не могу без работы, пойми ты, не могу! Дня два в отделе кадров волынку тянули, потом согласились. Я в цех как на праздник пойду…

Глава тридцатая

В марте ветер над Киевом становится тяжелым и влажным, будто на небо набросили огромное мокрое одеяло. Вдруг набегут тучи, и на землю обрушится снег, наметет такие сугробы, что и зимой в редкость. Потом так же неожиданно просветлеет, очистится, небо, словно старательно вымытое, засияет солнце, пригреет, припечет, хлынут ручьи, а к вечеру снова ударяет веселый, похрустывающий морозец. Старые люди объясняют это неспокойное время «мартовскими планетами»: по поверьям, все зависит от расположения планет в марте. Точно такие же изменчивые «мартовские планеты» и на душе у Демида Хорола: то метель и трескучий мороз, то ясное солнышко и настоящая голубая весна. Понять ничего невозможно, потому что неподвластно это настроение его воле.

Дня через три после вечера в «Элионе» Лариса встретила его в коридоре и строго сказала:

— Сегодня жду тебя около читальни. Будем продолжать учебу.

— Зачем? Ведь встреча уже прошла.

— Затем, чтобы знать английский язык. Это, чтобы тебе было известно, работа не на один год, зато будешь свободно говорить. Каждое начатое дело должно быть закончено. Больше всего в жизни ненавижу дилетантов, которые знают обо всем понемногу и ничего по-настоящему.

— Согласен. Только через год захочется ли тебе со мной водиться?

— Через год и посмотрим, — сказала, как отрезала, и пошла по коридору, только каблучки стучат по паркету. Демид проводил ее взглядом, пока она не затерялась в толпе студентов, слонявшихся между сменами в коридоре, и почувствовал, что грудь заливает волна счастья: теперь они опять будут вместе ездить на Борщаговку.

И вот они снова сидят в углу вагона метро на обтянутых коричневым дерматином лавках. Народу немного, поздно — скоро одиннадцать часов.

— Какая у тебя мечта? — по-английски спрашивает Лариса, а Демид, прежде чем ответить, проявляет сомнение:

— Я не знаю, смогу ли выразить.

— Сможешь. Я задаю тебе простые вопросы.

— Как тогда в разговоре с адвокатом?

Девушка посмотрела на Демида:

— Вот именно, как в разговоре с адвокатом. Но мы уклонились от темы. Расскажи про мечту, пусть это будет упрощенное, но попробуй.

И Демид, запинаясь, подыскивая слова и радуясь каждой находке, стал рассказывать про голубое море, которое он никогда в жизни не видел и куда он в следующем году обязательно поедет.

— У тебя несомненные успехи, — похвалила Лариса своего ученика, когда они остановились у подъезда ее дома, и подала руку на прощание.

Он постоял еще немного, потом медленно, не чувствуя колючего ветра, пошел домой.

Влюбился он в Ларису без памяти. Как-то не думалось об этом раньше и вдруг стало ясно: влюбился. И что же теперь делать? Сказать ей: «Я люблю тебя, будь моей женой»? От одной этой мысли его как жаром обдало. Даже подумать об этом страшно. Если правду сказать, то какая он пара Ларисе? Тот, высокий, красивый, интеллигентного вида парень, вот он — пара.

Ну хорошо, допустим, решится он признаться Ларисе. А она? Засмеется в ответ и постарается с ним больше не встречаться. Нет, пусть остается все, как есть, потому что не видеть Ларису он не сможет. Умрет.

Демид подумал об этом совершенно серьезно.

Любовь, как известно, вызывает прилив сил, энергии. Эта энергия кипела в груди, требовала выхода, и потому он набросился на свою машину, видя в ней единственное спасение.

— Что с тобой случилось? — спросила Лариса, когда на следующий день вечером они снова оказались в вагоне метро.

— Ничего, — совершенно искренне ответил Демид.

— Ты не захворал?

— Вчера в спортзале врач проверял. Здоров.

— Нет, что-то в тебе изменилось, — словно почувствовала его состояние Лариса, — серьезным стал, сосредоточенным. Может быть, ты слишком много работаешь? Это хорошо, конечно, но…

«Я люблю тебя!» — хотелось крикнуть Демиду, но он сдержался.

Если кто и выиграл в этой ситуации, так это «Иван». Демид смонтировал все платы, перепроверил схемы, не торопясь, начал отлаживать машину, ставя перед ней все более сложные задания. Теперь она умела сама искать и находить в формулах других ключей то, чего не хватало в заданном типе, могла даже соотносить индивидуальные особенности разных мастеров, изготовлявших эти ключи и замки.

Демид посматривал на свою машину с иронической улыбкой. В начале столетия она наверняка казалась бы чудом, фантастикой, сейчас, в эру технического прогресса, воспринимается как игрушка. Забавная игрушка. И только.

Он знал, что Павлов заметил, как вырос в профессиональном плане, стал подлинным мастером Демид Хорол. Только причины не понял. И не надо… И Лариса о ней не догадывается… Подумал — и сразу защемило сердце. Лариса… Всегда деловитая, собранная, до любви ли ей? У него сердце разбито, а ей хоть бы что…

Во вторую половину мая, когда солнце припекало весело и горячо, а каштаны вспыхивали белыми, желтыми, розовыми, а иногда даже красными соцветиями, Демид решил осуществить генеральную пробу своей машины.

Сразу после смены он, пообедав, пришел домой и подсел к пульту управления. Объект наметился сам собой — сейф белокриницкого завода, стоявший в фотоателье парка напротив университета. Вот и попробуем дать задание машине подобрать к нему ключ. Какие есть данные? Завод. Год выпуска. Записи высоты выступов на бородках, которые удалось определить, когда заведующая своими красивыми пальцами играла ключом, — данные приблизительные, глазомер мог подвести. Особенности ключей белокриницкого завода взяты из книги Аполлона Вовгуры, данные абсолютно точные. Соединить все это воедино и выдать размеры ключа — вот задача машины.

Что ж, для начала, как всегда, начнем с математики. Как на войне говорили, «без разведки ни шагу», так и в электронно-вычислительной технике, кибернетике установилось правило — «без математики ни шагу». Взял лист бумаги, карандаш и почему-то испугался. Собственно говоря, чего ему волноваться? Если сейчас его машина окажется не в состоянии решить задачу, он продолжит над ней работу и добьется своего. Даже если выяснится, что избрал неверный принцип, он построит новую машину, а все-таки замысел Аполлона Вовгуры проверит.