Ключевые 7 радикалов. Человек 2.0: как понять, принять, наладить взаимодействие

У скромняги, тайно лелеющего надежду быть принятым и признанным, лишь во сне видящего себя популярной персоной, истероидный радикал идёт рука об руку с тревожным. Этому сочетанию одна из моих студенток дала бесподобное определение: «Тревожность и истероидность в одном характере – это когда человек больше всего на свете боится быть замеченным, и очень обижается, если его не заметили».

Возможны самые разнообразные сочетания демонстративности с другими качествами характера: к примеру, с агрессивностью, с самоотдачей на благо общества, с тонким вкусом и, наоборот, с вопиющей безвкусицей.

Так что оставим демонстративность истероидному радикалу. Это его «крест». И пусть он несёт его с достоинством, наделяя любой реальный характер этим свойством в той мере, в какой сам в характере представлен. А мы попытаемся разобраться в психологической природе демонстративности – весьма важного, распространённого и оттого ещё более любопытного явления. Это, как вы помните, вопрос «номер два». Он сложнее.

Бывает забавно слышать, как, например, женщины, прилагающие массу усилий для того, чтобы выглядеть эффектно, говорят: «Для кого я это делаю? – Ни для кого. Для себя. Мне всё равно, что обо мне подумают другие. Важно, чтобы я сама себе нравилась». Лукавство это, друзья, лукавство! Или кокетство, что в данном случае одно и то же.

Поведение модных и стильных людей: их неустанное внимание к своей одежде, прическе, украшениям, аксессуарам и т. п. – имеет целью, как было уже неоднократно сказано, произвести яркое, неизгладимое впечатление на окружающих. Попробуйте-ка их не заметить, не оценить их самоотверженной борьбы за сногсшибательную внешность. О! Они найдут способ попасться вам на глаза. Поднимут вам, так сказать, веки, уж будьте спокойны. Стало быть, чужое мнение для них крайне важно.

Почему же одни прочно опираются на собственное представление о том, что в них хорошо, что плохо, а другие то и дело оглядываются по сторонам: все ли их видят, все ли довольны ими, все ли восхищены? От чего, вообще, зависит самооценка? Чем определяется степень уверенности человека в себе, в своих возможностях, самостоятельности в суждениях и поступках?

Кто-то скажет: люди оценивают себя, прежде всего, по реально достигнутым результатам: «Ай, да Пушкин! Ай, да сукин сын!»

Но как объяснить, в таком случае, откровенное признание К.А. Райкина – актёра, режиссёра, руководителя театра, известного своими талантливо сыгранными ролями и поставленными спектаклями: «Поколебать мою веру в себя ничего не стоит. Вся моя жизнь в профессии – это борьба с неуверенностью в себе»?^[17]

Отчего многие действительно результативные люди, одарённые умом и талантом, чьи достижения признаны обществом, с унизительным чувством страха прислушиваются к чужим разговорам. С замиранием сердца листают прессу, страницы интернета: «Нет ли чего обо мне?»

И стоит среди хора хвалебных голосов послышаться недовольному ворчанию – всё! В глазах черно, в душе отвратно. Жизнь не удалась.

И тщетно человек пытается рационально доказать себе, что хула в его адрес – «единичная в поле зрения», и хулят-то его невежды и невежи. А похвала, напротив, исходит от весьма уважаемых и компетентных людей, чьё слово дорогого стоит… Нет, не находят пути к сердцу такие доказательства. Единственное, чем усмиряется душевная невзгода – новый актуальный комплимент, «свежая» похвала. Горечь обиды заедается сладкой лестью.

В объяснение этого феномена приводятся разные доводы. Одни специалисты связывают столь всеобъемлющую, порой – драматическую, зависимость индивида от внешних оценок с его фиксацией на переживаниях раннего возраста – поздно, дескать, отняли парня от материнской груди. Другие апеллируют к естественному фактору взаимоотношений человека и общества и полагают, что нет людей, не обращающих внимания на мнение социума о них.

Я, в свою очередь, предлагаю принять в расчёт силу нервной системы как одно из важнейших свойств темперамента. Ведь именно темперамент является стержнем, вокруг которого происходит формирование большинства радикалов, в том числе истероидного. Мы говорили об этом в начале книги.

Сравним, для примера, истероидов и гипертимов (в основе гипертимного радикала лежит сильная подвижная нервная система). Насколько первые, с их энергетической слабостью, зависимы от посторонних оценок, настолько вторые самодостаточны в этом смысле.

Гипертимы вряд ли вообще знают слова: «внешняя оценка», «самооценка». А если и знают, то относятся к ним безразлично. Сомнения в себе им чужды. Мнением других людей они не интересуются. Окружи их сто человек, машущих кулаками в их сторону и выкрикивающих обидные слова, гипертимы только расхохочутся: «Вот потешный народец!»

Под стать гипертимам и другие обладатели энергетически мощного темперамента – паранойялы. Когда мы будем изучать паранойяльный радикал, то поразимся убеждённости его обладателей в своей правоте. Любые контраргументы они пропускают мимо ушей. Они не нуждаются ни в критике, ни в моральной поддержке. Для них в этом мире всё предельно ясно – нужно только действовать, действовать.

Однако слабая нервная система свойственна не только истероидам, но и тревожным, и, с некоторой поправкой, эпилептоидам. Почему же индивиды, наделённые, скажем, доминирующим тревожным радикалом, не столь зависимы от внешних оценок в их адрес, как истероиды? Да потому, что нервная система истероидов подвижная, гибкая. Она даёт своему обладателю возможность поведенческого манёвра, выбора: оставаться в реальности (если она устраивает) или «убегать» в иллюзию благополучия.

Истероиды могут позволить себе принять комплимент, но им не обязательно отвечать на него ростом результативности, включаться в обременительный обмен усилиями. Можно отделаться имитацией.

А вот ригидность (малоподвижность) нервной системы у тревожного радикала исключает такую возможность. Тревожные как бы изначально загнаны в угол. Им некуда деваться в случае чего. Низкая оценка их персоны вызывает страх: «Что же теперь будет!» И в этом они похожи на истероидов: те тоже боятся, что придётся изыскивать дополнительную энергию, чтобы исправить положение. У тех и у других этой энергии попросту нет.

Но если истероиды жаждут позитивной оценки, как бойцы подкрепления, то тревожных и высокая оценка тоже деморализует. В их восприятии с ней сопряжена бо2льшая ответственность перед обществом. «Похвалили, а теперь, жди, начнут нагружать», – панически соображает тревожный и «уклоняется от объятий». Так что тревожные избегают «подставляться» вообще под какие-либо оценки, стараясь держаться в тени. Они живут по правилу: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». Этим и объясняется их свойство игнорировать внешнюю оценку.

Истероидам – с их гибкой психикой, склонной не фиксироваться на трудностях, а искать лёгкие варианты решений, лавировать между реальностью и иллюзией, между результатом и его имитацией – комплименты повышают самооценку. Придают уверенность в себе, расширяют свободу манёвра.

Вот для чего вся их бесконечная возня с собственной внешностью. Они – ловцы комплиментов, они не могут без них существовать, как без воздуха.

Стабильной уверенности в своих силах у истероида нет. Но он стремится к преувеличенной оценке масштабов собственной личности, хочет верить в свою исключительность, в своё высокое предназначение. Пожалуй, первая по важности иллюзия, создаваемая истероидом, – собственная масштабность, неординарность, недюжинность, уникальность. И социальная значимость, конечно. Если не теперь, то в перспективе.