Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Прекратите. Никакая это не шпионка… Ксель, подымайся, только медленно. Ничего тебе не сделают. Поскольку, если хоть волос упадет с головы этой девушки по вашей вине, судьба ваша будет уже решена. И прервана. Кто-нибудь хочет возразить? – В конце фразы голос Рейна уже резал, как лед. Или же как его фирменные лезвия, умудрившиеся с одного удара перерубить нарэиль.

Я, кряхтя, как бабка-пенсионерка из третьего подъезда, поднялась вначале на четвереньки, а потом, со второго захода, уже и на ноги, впрочем не рискуя опереться на локоть Рейна, как сделала бы неделю-другую назад. Отбросила длинную косу, посмотрела исподлобья на воина, душа которого кипела злостью и попросту погасила ее. Как гасят пожар из огнетушителя. Убрала из его глаз багряное, едва заметное мерцание. И только потом выставила на всеобщее обозрение

свои вполне человеческие уши. Воин, только что пытавшийся сделать из меня классическую отбивную, присмотрелся и смущенно хмыкнул, пожимая плечами. Мол, ошибочка вышла, в темноте с кем не бывает.

Рейн же просто положил мне руку на плечо покровительственным жестом, который со стороны мог означать все, что угодно: от попытки ободрить несчастную девушку, невесть как оказавшуюся на поле битвы, до права воина, отличившегося в бою, на военный трофей. Главное, утром никто не поинтересуется, что стало с таким «трофеем».

Темная палатка, по высоте больше напоминавшая шатер, несколько возвышалась над остальными, но не настолько, чтобы быть «командирской». Все же вдали на фоне неба виднелись более высокие шатры, но и в этой палатке можно было стоять, не касаясь головой матерчатого потолка.

Рейн приподнял тяжелую ткань, вталкивая меня внутрь, и скользнул следом. Погромыхав чем-то в потемках, он зажег магический фонарь, и бледно-золотистый свет от маленького шарика, заключенного в стекло, осветил палатку изнутри. Бардак, разумеется. Слой лапника, поверх которого валялось стеганое одеяло. Доспехи в одном углу, меч – в другом, что-то вроде куртки – в третьем. Палатка, вариант обстановки первый, походный.

– Блин, как же это похоже на твою комнату, – с чувством выдала я, обозрев интерьер.

– Горбатого могила исправит, – иронично улыбнулся Рейн, разводя руками, – Хотя тут, по-моему, царит лишь легкий творческий хаос. Не то что снаружи.

– Не скажите, Федор Михайлович, – фыркнула я, беззастенчиво садясь на импровизированную кровать. – Бардак в вашей голове в немалой степени способствует тому, что творится вокруг.

Интересное кино, ничего не скажешь. Общаемся так, будто бы ничего не произошло. То есть совсем ничего. И вообще – как сидели в палатке где-то в Подмосковье, так и сидим. Вот только пульсирующий шрам на лбу и длиннющая коса слишком хорошо напоминают о том, что «жопа случилась и нам с ней работать», – знакомую цитату преподавательницы, в разгар сессии одуревшую от потока студентов-неформалов.

Рейн, улыбнувшись, плюхнулся рядом, не отводя взгляда от моего лица. В другое время и при других обстоятельствах мне это понравилось бы, но сейчас нервировало. Я незаметно коснулась кончиками пальцев тяжелого золотого браслета с застежкой в форме кленового листа, скрытого под манжетой куртки, стараясь успокоиться.

– Будто бы в твоей голове бардака сильно меньше, чем у меня. А то, что творится вокруг, уж точно результат такого хаоса, который в моей голове ну никак не поместится.

Я только плечами пожала, продолжая теребить браслет и всерьез задумываясь, зачем я вообще сюда приперлась. Потому что мне почему-то показалось, будто Рейну плохо, он с ума сходит и разве что не умирает, а тут на тебе. Улыбается, шутить изволит. И вообще делает вид, что все в полном порядке. А раз так…

– Хм, по-моему, я зря пришла, – поднявшись с подстилки, я шагнула по направлению к выходу. – Пожалуй, пойду я до дому, до хаты. Счастливо!

Впрочем, уйти он мне помешал, ухватив за руку повыше локтя.

– Постой… Пожалуйста, не торопись! Я искренне рад тебя видеть, настолько, что потерял возможность мыслить достаточно связно. Как ты? Что с тобой творится, кроме этого дурацкого обручения? Почему я тебя почти не чувствую? Как ты оказалась у эльфов и откуда у стен Ранвелина появилась ты в виде нежити? – Похоже, «плотину» внутри Рейна прорвали давно стремившиеся наружу вопросы… И чувства.

Я остановилась. Пару секунд помолчала, раздумывая. А потом сняла с головы шелковый шарф, маскирующий шрам.

По тому, как вздрогнул Рейн, я поняла, что результатами своей деятельности он проникся. Я видела свое лицо с утра, когда наследник, невзирая на мои протесты, смазывал кривой шрам, багровой полосой пересекающий лоб и слегка задевающий правую бровь, целебной мазью. Страшна до блеска. В родной Москве на пластическую хирургию лица денег мы точно не наскребем.

– Это

тебе ответ на вопрос относительно того, как я себя чувствую и что со мной творится. А не чувствуешь ты меня потому, что связи между нами больше нет. Я пошла к эльреди, ибо хотела понять, чего им надо от Ранвелина и нельзя ли добиться мира без войны. А получилось… получилось как всегда. – Я горестно и чуточку зло усмехнулась, комкая в руке шелк. – А нарэиль, кстати, ты зря сломал, хороший меч был. Как я завтра без него буду?

– Прости меня… Но, по моему мнению, ты преуменьшаешь свое обаяние. Шрам сойдет, я наверняка знаю. Не может не сойти. А могу и попробовать свести – тебе ведь будет от этого проще? – Рейн положил ладонь мне на лоб, чуть поглаживая кончиком большого пальца болезненно пульсирующий шрам. Я поморщилась, а он продолжал: – Ты хотела мира. А какая-то сволочь показала всему замку, что ты мертва. Убедительно. Даже мы… Я поверил. Я уже искал средства вернуть тебя обратно, с того света, когда эльфы прислали ультиматум. – От рук Рейна шел холод. Обжигающий, но при том безвредный. – И еще нашего герцога почти что подсидели, видимо, вопросы престолонаследия решают. А меч твой… Извини, но иначе мог сломаться уже я и если обломки меча еще смогли сослужить свою службу – и провести меня к тебе, то, сломанный, я не сделал бы уже ничего… – Шрам ощутимо покалывал. – Рука, нанесшая удар, забирает свое себе… И на себя… – На этот раз прикосновение отдалось разрядом тока, от которого заныли зубы. Я вскрикнула и отдернулась.

– Только не надо геройства, айболит липовый! Уже нагеройствовался. Не извиню и не надейся! Я не из-за меча злюсь, а из-за того, что ты голову потерял и рубил все и вся вокруг совершенно безотчетно! Если бы у меня в руках был простой меч, а на голове не шлем, а кольчужный капюшон, как я сначала хотела, то ты бы снес мне полголовы и наверняка не задержался бы, чтобы взглянуть в лицо! Ты хоть помнишь лица тех, кого убивал? Нет? А я помню. К сожалению. Там были и те, с кем я успела познакомиться. Пусть мимоходом, но все же!!! – Господи Боже, ну что я несу на ночь глядя? К сожалению, эмоции напрочь заглушили голос разума, потому сейчас я вела себя как не очень умная стерва, которой на все наплевать – лишь бы выплеснуть наконец-то негатив, накопившийся в душе.

От меня плеснуло горячей волной, мир вновь вспыхнул мириадами световых нитей, которые переплетались и образовывали невероятную по красоте и сложности паутину. Некоторые из волокон истончились, другие плавали в воздухе обрывками, которые при должном старании и умении можно было бы связать заново, и где-то рядом, на расстоянии вытянутой руки, билась алая с золотыми отблесками нить, оборванная на конце.

– Если б ты полезла без шлема, с открытым лицом, то не пострадала бы. Потому что я узнал бы тебя. Кто из нас двоих потерял голову, бросаясь в гущу схватки? – От Рейна дохнуло все тем же обжигающим холодом, как бывало, когда в нем просыпалась ярость. Только на этот раз ярость была направлена против меня. – И если тебе действительно так интересно, – да. Я помню лица тех, кого убил. Это тот ад, который я ношу с собой и в себе. А теперь задумайся ты – о том, что было бы, если бы я позволил им пройти дальше. О людях, которых бы размазали тонкой пленкой потому, что они этику певцов предпочитают этике воинов. О герцоге Армее, который хоть и подставил нас, но дал какую-то помощь. И который наверняка погиб бы – если не от рук эльфов, то от рук людей: они бы не простили ему поражения и всех потерь! О их жизнях, о жизнях горожан ты думала? И о чем, скажи честно, о чем ты думала, когда убежала к эльфам в одиночку?

– Я тебя увидела, идиот!!! – заорала я, уже не сдерживаясь. Если бы Рейн обладал способностью Видеть и Знать, то он сумел бы различить, как бурлящая волна цвета расплавленного золота проливается на мою кожу, обращая ее в пульсирующий свет. Нити реальности стянулись вокруг сущности Рейна плотным коконом, не давая ему расправить «крылья» и укрощая ледяной ветер, вьющийся вокруг него верным псом. – Потому что ты рубил всех вокруг себя, почти не различая друзей и врагов! Потому что я обещала вернуть тебя домой, глупое, неразумное дитя, и не могла позволить, чтобы ты погиб только потому, что тебе ума не хватило остаться в стороне! И эльреди не стали бы нападать первыми, но именно люди выстроились в боевой порядок и пошли в атаку!

Поделиться с друзьями: