Ключи наследия

– И чего теперь? – нервно поинтересовалась я. – Приложиться к ней, что ли? Или раздолбать?

– Хороший вопрос. – Рейн обернулся на подбирающуюся нежить, и полы плаща угрожающе взметнулись в воздух. Я прищурилась и все-таки рискнула посмотреть на плиту вторым зрением. Едва не ослепла, но все же разобрала в слепящем сиянии два темных пятна, напоминающих отпечатки ладоней. Не глядя, цапнула Рейна за правую руку, прислоняя его ладонь к метке, а свою приложила ко второй.

Курган меленько задрожал, а я почему-то только сейчас заметила, что небо на востоке уже начало окрашиваться в алый и розовый. Плеснуло жарким ветром, от которого нежить с визгом попятилась, а меня захлестнуло ощущение невероятной радости. Как будто вот-вот свершится то, ради чего я жила, дышала и шла вперед. Ручаюсь, что Рейн чувствовал то же самое. Наши ладони начали медленно погружаться в сияние, и каким-то краем сознания я понимала, что мы оставляем в камне оплавленные отпечатки, но нам было все равно. Сияние Кургана уже не резало глаза, оно ласкало и обнимало, как легчайшее прикосновение теплых солнечных лучей. Шепот, который раньше воспринимался мною как белый шум, стал четче, я уже различала отдельные голоса, казалось, что еще немного – и я пойму язык, на котором они говорят…

Только вот от сильного удара по затылку я рухнула ничком в траву, ощущая, как по шее и голове огнем расползается боль, а перед глазами в бархатной тьме мерцают звезды. Естественно, что плиты в нужном месте я уже не касалась, но в этот момент меня это волновало меньше всего, поскольку единственное, на что я была в тот момент способна, – не потерять сознание. Мне это удалось и секунд через пятнадцать мушки перед глазами разлетелись, а тошнота отступила. Правда, затылок болел со страшной силой и, коснувшись пальцами ушибленного места, я нащупала там здоровущую шишку. Елки-моталки, да кто же тут такой добрый, а?

– Очнулась, девонька? – раздался над ухом чей-то подозрительно знакомый голос, и крепкая рука одним рывком вздернула меня на ноги. – Давай, шевелись уже, не настолько сильно я ударил.

– Родомир? – пробормотала я, плохо соображая, что тут вообще происходит, и шатаясь, как былинка на ветру. – Зачем вы так?

– Ты еще не поняла? – Знахарь усмехнулся, и только сейчас до меня дошло, что выглядит он несколько иначе. Моложе. Сильнее. Злее. Да и тянуло от него холодом могилы и пролитой кровью.

– Хадар, чернокнижник, – пробормотала я, пытаясь оттолкнуть Родомира, но тот только засмеялся.

– Сообразила наконец-то. Да не дергайся ты, все равно не вырвешься. – Он перехватил меня, заведя руку за спину. – Смотри, как Ключ Заката старается. Он, видимо, еще не успел осознать, что открывает Шепчущий Курган в одиночку, а когда поймет, то будет уже слишком поздно. Он не сумеет контролировать силу древних, она разольется по долине стремительным потоком, и каждый, кто захочет, сможет вобрать в себя столько, сколько сможет.

– Лопнешь, – с трудом выдавила я, медленно приходя в себя, когда размеры катастрофы начали доходить до моих ушибленных мозгов.

Рейн сейчас опьянен силой и, возможно, не осознает, что пьет эту силу в одиночку. Он не сможет контролировать процесс, и вот тогда Курган выплеснет столь долго накапливаемую энергию вовне. А тут будет стоять хадар, который огребет за раз ее столько, сколько никому и не снилось. Если сможет пить ее небольшими глотками.

– Не каркай, Ключ Зари, – одернул меня Родомир, когда Курган затрясся, а по плите побежала частая сеть трещин. Рейн вздрогнул, словно очнувшись от сна, и убрал ладонь, с изумлением глядя на чернеющий отпечаток, вдавившийся в гранит на пару сантиметров. Медленно обернулся в нашу сторону, глядя алеющими глазами на Родомира и расправляя хищно сверкнувшие лезвия.

– Отпусти. – Слово сорвалось с его губ плохо сдерживаемым рычанием. Родомир потянул носом воздух, ухмыльнулся и вдруг резко толкнул меня в объятия Рейна.

– Да пожалуйста. Я пока отойду на безопасное расстояние, а вы развлекайтесь.

С этими словами он окутался багровой дымкой и пропал, а Рейн подхватил меня на руки и бегом устремился прочь от Кургана, который вдруг затрясся, как при землетрясении. Мой спутник не удержался на ногах и упал на спину, все еще держа меня в объятиях. Это продолжалось недолго, всего лишь несколько секунд, а потом наступила тишина, в которой я отчетливо разобрала еле слышный смех. Довольный.

Меня подняли на ноги и как следует встряхнули приводя в чувство.

– Ксель, убираемся отсюда немедленно! Я не знаю, что сейчас будет, но…

Смех зазвучал громче, а я почувствовала, как что-то поднимается. Нечто грозное, разбуженное не так и не вовремя, и от одного этого – злое. Я почувствовала, как заволновались люди в лагере у противостоящего холма, но понимала: что им-то как раз ничего не грозит – слишком они далеко. А вот мы…

Почва под нашими с Рейном ногами поползла, побежала волнами, словно от Кургана под землей прошлой нечто, приподнявшее дерн на сотню метров вокруг. И тотчас сила, ревущая у нас под ногами, стремительной рванулась вверх.

– Ложи-и-и-и-ись!

Рейн сбил меня с ног – при падении я распласталась на нем – и прижал к себе. Черный шелковый плащ взметнулся обрывками крыльев, оборачивая нас плотным коконом наподобие шатра, когда сила, мечущаяся под поверхностью Кургана, наконец-то прорвала себе выход наружу столбом пламени, в котором слышались чьи-то голоса.

Я ахнула, когда любимый сдавил меня слишком сильно, но осеклась, увидев, как плащ, укрывший нас, прогорает насквозь и в неровные, тлеющие по краям дыры видно алое пламя, дышащее неимоверным жаром. Рейн закричал и в этот момент пламя разбуженного Кургана опало. Я замерла, боясь даже шевельнуться, а в голове билась только одна-единственная мысль: прихватил ли кого-то еще этот дикий огонь.

Ветер, поднявшийся снаружи, принес едкий запах гари. Рейн застонал, и тут я почувствовала, как плащ – часть его души и сущности, его оружие и защита, его крылья – осыпается густым черным пеплом и порывы ветра подхватывают его, унося ввысь. Сердце Рейна под моей ладонью билось, но слабо и неуверенно, а я смотрела на выжженный круг земли, окольцовывавший нас и почти не затронувший людей, стоявших на соседнем холме. А с неба падал черный снег…

Я с трудом высвободилась из рук Рейна. Он лежал на земле, а на лицо его ложились редкие хлопья черного пепла. Такой контраст: бескровное лицо – и темные пятна сажи. Ветер, кружащийся над разбуженным Курганом, нес в себе обрывки непонятных фраз, а со стороны Минэрассэ поднимались в небо зеленые эльредийские знамена. Они все-таки пришли с подкреплением, только, как мне кажется, не с людьми сегодня будет их битва. Хотя – какая теперь разница, а? Сколько бы ни лилась кровь и чья бы она ни была – мы все равно проиграли…

Переложить Рейна к себе на колени было нелегко, но я справилась. И сейчас машинально перебирала его растрепавшиеся каштановые пряди, тихо шепча какие-то глупости: что я его люблю, мне теперь все равно, что я останусь рядом с ним. Меня не удивил даже вновь появившийся Родомир в лучах вновь обретенной силы. Пусть. Черт с ним, пусть хвастается. Я не в состоянии помочь Рейну, значит, останемся вместе до конца.

Краем глаза я заметила, что оба строя, эльредийский и ранвелинский, неподвижно стоят друг против друга, а от них в нашу сторону движутся разведчики. Видимо, пробуждение Кургана оказалось более интересным событием, нежели предстоящее сражение, вот и стоят две армии, ждут развязки.

И дождались на свою голову.

Родомир буквально искрился почерпнутой из источника древних силой. Глаза превратились в два ярко горящих огня багряно-фиолетового цвета, когда бывший знахарь раскинул руки, рассыпая вокруг себя сиреневые молнии.

– Как же хорошо быть почти всесильным! Ох не зря я столько лет просидел в глухих лесах, ожидая вашего прибытия. Подумать только, верховная жрица предсказала ваше появление полтора десятка лет назад и словно забыла о нем. Хадары, как последние дураки, продолжали копаться в природе смерти и только я пришел за силой! – Он рассмеялся, и по мановению его руки опаленная огнем земля зашевелилась, пошла рябью, как вода от брошенного камня, стала полупрозрачной, показав то, что было скрыто под ее поверхностью. Истлевшие останки, кости, преимущественно человеческие, сломанные мечи, пробитые щиты, искореженные шлемы и доспехи.