Книга 1 Маг. Мера силы ноль

— Тебе не холодно?

Я взглянул на язву, а затем и на себя. Усмехнулся её наблюдательности.

— Нет, но одеться действительно стоит.

Меня окутали в какой-то дорожный плащ и вывели из этой парилки. Бледный отец Оргуний привлёк к себе внимание и дрожащим голосом вернул всех в действительность.

— Вестник Ра должен объявить, кто будет правителем Лаврош.

— Изула, — произнёс я не задумываясь.

— Да будет так.

Уже во дворце, утолив первый голод, я откинулся на спинку кресла. Тело явно укреплялось. Когда я вышел из этой жаровни, энергия распирала меня, а сейчас унималась. Доспех духа я не ставил, банально забыл, а когда вспомнил про него, понял, что в нём нет необходимости. Я чувствовал потоки магического излучения, и они как будто огибали меня. Вокруг меня был сформирован естественный барьер, и, обратив свой взор внутрь себя, я узрел, что стал первушником. Ну почему не солнцем? Почему? Хотя бы со второй мерой и уже жить можно. А теперь я раб по мере силы. Хотя две пары глаз мне говорили, что я для них кто угодно, но только не раб.

— Это правда, что ты ей сделал предложение? — спросила Ольга. Всё ясно с ней. Пытается понять, почему я выбрал Изулу?

— Нет, всего лишь подарил цветы, а они оказались не простые, а со значением.

Эта новость Ольгу явно обрадовала. — А почему ты выбрал её в качестве правителя Лаврош?

— Ты слышала притчу про время и людей? — Ольга отрицательно помотала головой. — В ней говорится, что в плохие времена рождаются сильные люди. Сильные люди создают хорошие времена. В хорошие времена рождаются слабые люди, а те, в свою очередь, порождают плохие времена. Это замкнутый круг. Сейчас для Лавроша настали плохие времена, и ему нужны сильные люди. Изулу я считаю в этом плане сильной.

Язва фыркнула, но промолчала.

— Кстати, ты уволен.

Я лишь на секунду задумался об услышанном, а потом не сдержал улыбки. Это получается, Ольга так близости ищет? Ведь с клиентами мне категорически нельзя сближаться. Не то, чтобы я это знаю, но опыта окружающих мне достаточно было, чтобы выработать это правило. Что же, тут есть над чем подумать, но не сейчас, а после того, как отобьём атаку лоддроу.

Глава 19 Бой за Лаврош. Начало

Мы ещё не закончили есть, как меня накрыла слабость, и я буквально стал проваливаться в сон. Проморгался и открыл глаза, прекрасно осознавая, как только что на несколько секунд выпал из реальности. Попытка сфокусировать зрение не увенчалась успехом, и в глазах двоилось. Тело буквально отключалось, и требовалось прикладывать огромные усилия, чтобы не завалиться спать прямо за столом. Давно такого со мной не было: в последний раз, когда почти сутки пришлось ехать за рулём.

— Я — спать, — последнее, что успел я сказать. Уже сквозь сон чувствовал, что меня подхватили и понесли.

В течение всего следующего дня я только и делал, что просыпался на короткое кормление, чтобы спать дальше. Организм восстанавливался и перестраивался. Вызванная этим слабость во всём теле меня не смущала, и я знал, что всё хорошо, так и должно быть, нужно немного потерпеть и дать организму сделать свою работу.

Лекари считали так же, когда осматривали меня бессознательного. Всё это время за мной ухаживала Хельда, а за дверью находилась личная охрана, с которой мне ещё предстояло познакомиться.

Проснулся я только к вечеру второго дня. Попросил Хельду рассказать новости, а сам принялся уничтожать очередной ужин.

— Лоддроу усиливают натиск, и вчера несколько из них прорвались в город: два ломбарда они успели спалить, прежде чем их выловили. Голод нам не грозит, но если так пойдёт и дальше, то дело будет плохо.

— Ворота целы? — уточнил я.

— Да. Там самая высокая охрана. Этой ночью ожидают уже полномасштабное наступление.

— Сколько до коронации?

— Она состоится завтра ночью.

— То есть осталось продержаться две ночи?

Хельда молчала дольше положенного, отчего я прервался от еды, чтобы взглянуть на неё и понять, что происходит.

— Да, — всё же ответила она. — Две ночи.

— А в чём у тебя сомнение?

— Мариель правительница Лаврош. И только в её руке жезл правителя подключится к потоку.

— Откуда такая уверенность?

— Не могу сказать. Это секреты рода Лаврош.

— Спасибо за откровение, будут иметь в виду. Мне бы одеться да пройтись.

От помощи одеться я отказался, да только, как оказалось, преждевременно. Я оказался куда слабее, чем предполагал, так что размяться мне сегодня не суждено. Хельда помогла одеться и, придерживая меня под руку, вывела в цветущий сад подышать свежим воздухом. Больше двух часов мы гуляли, пока окончательно не стемнело. Ни Ольга, ни Изула так и не вышли проведать меня. Либо им не доложили, что я поправился, либо очень заняты. Скорее всего, второе. Я в безопасности, а вот отбивать атаки лоддроу нужно.

Уже утром я узнал, что этой ночью Лаврош понёс серьёзные потери, не критичные, но шутки и наскоки явно закончились. Около пяти тысяч лоддроу на разных участках стен концентрированно предприняли попытку штурма города. Лишить полноценного сна защитников, лишить, насколько это возможно, запасов питьевой воды и пищи. Главный водоканал воды был отравлен, и его сейчас ускоренно обеззараживали.

Некогда больше отлеживаться, так что я поднялся и на этот раз уже сам после завтрака отправился на разминку. Дерево гнётся лучше, чем я: настолько был скованным. Сил не хватало даже меч уверенно в руках держать, когда же эта слабость прекратится? Сколько себя помню в этом мире, а всё время приходится рвать жилы.

— Стойте и не шевелитесь. Укрепите пресс, сейчас буду массаж делать внутренним органам.

Первушники Пчела и Камень стояли напротив меня и легко держали удары. Дожил, раньше я их без всякой силы бы уложил, а сейчас ничего не могу сделать. Тело другое, вообще другое. Как оно теперь работает я не представлял, и это нужно срочно исправить. Учителей мне сейчас никто не даст, так что учиться по старинке, самостоятельно. А значит, удар, удар, удар.

После получаса монотонной работы я явно взбодрился, а это значит, что я всё ещё могу впитывать заёмную силу, пусть и медленней, чем раньше, но ведь могу. А значит, ещё удар, удар, удар.

Десятиминутный перерыв я провёл, восстанавливая дыхание и сбрасывая лишнее напряжение. Мои первушники стояли как ни в чём не бывало. Я что-то делаю не так. Пока тело отдыхает, я решил понаблюдать за своей мерой силы, как она работает. С закрытыми глазами нанёс медленный простой удар перед собой, затем ещё раз и ещё. Попробовал распределить силу вдоль тела, чтобы укрепить удар и усилить его. Резкий короткий жёсткий удар перед собой показал, что всё вполне работает.

А теперь направить силу в голову и сфокусироваться на своих ощущениях и органах восприятия. Слух и обоняние обострились, осязание — в меньшей степени. В этом состоянии я открыл глаза и замер. Так-то я и так стоял неподвижно, но сейчас именно, что замер, даже дышать перестал. Передо мной всё так же стояли первушники, да только теперь я видел их меру силы, её циркуляцию по телу, но главное, — уязвимости. Я наносил свои удары в район солнечного сплетения и не мог пробить, да только там, оказывается, одно из самых прочных мест. Также были прекрасно защищены все типичные уязвимости — глаза, виски, горло.