Книга 1. Два короля

– Ну что Атон, готов вернуться домой?

– Всегда готов!
– Отрапортовал я, а у самого коленки задрожали, и сердце застучало быстрей. Эльсигур как-то грустно улыбнулся и вышел из комнаты. Маринэр подождал, пока стихнут его шаги, встал и быстро сунул мне в руки небольшой пузырёк и бензиновую зажигалку с запасом бензина грамм на двести.

– Возьми и спрячь, пока шеф не видел, обычно в другой мир нельзя что-то проносить, но если по-тихому, то можно. Это же всё-таки не оружие, правда, холодное можно, а огнестрельное бессмысленно, порох там взрывается сам по себе. В пузырьке эликсир берсерка, советую больше одного глотка не пить, теперь пошли, шеф ждать не любит.

– Закрепив мечи за спиной, подхватил мешок с вещами и вышел вслед за Маринэром. Портальная площадь была вычищена до блеска, провожать меня вышли даже слуги, с правой стороны от портала появился Асшшаашт. Горгулья уверенным шагом проследовал мимо Эльсигура ко мне и крепко сжал мою руку.

– Кхе, кхе - раздалось у меня за спиной, я повернулся и увидел Маринэра держащего за уздечку - Осла! Маринэр сильно смущался, стараясь не смотреть мне в глаза.

– Извини, с лошадьми здесь не очень, а путь тебе предстоит не близкий. Мы тут посовещались и решили подарить тебе вот этого славного ослика.

Я посмотрел на этого славного скакуна и не увидел ничего особенного, осел, как осёл. Эльсигур протянул мне руку, на его ладони лежал почти такой же пузырёк как тот, что дал Маринэр.

– Это эликсир - усилитель, увеличивает действие любого лекарства или яда, в десять раз, используй разумно. В том мире такой не сделать, так что распространения я не боюсь.

Эльсигур повернулся к арке портала и стал водить руками перед собой. Арка слабо засветилась, на земле под ней стал медленно проявляться круг с множеством знаков по его периметру. Свечение становилось ярче, и когда внутри арки пропал вид гор за ней, Эльсигур отодвинулся в сторону.

– Смелей ученик! Мы верим в тебя!

Крепче сжав уздечку, я шагнул в неизвестность. Яркий свет ослепил, ноги на мгновенье потеряли опору, а ещё через мгновенье уже новая опора больно ударила по пяткам.

Эльсигур и Маринэр

– Шеф, я уже скучаю по нему, - Маринэр стал грустным.- Шеф, а почему магия к нему так и не вернулась? Я думал что, побыв здесь, его дар, может быть, снова проснётся, Филиас про это ничего случайно не говорил?

– Ага, жди, он прям, разбежался, думаешь, я не спрашивал? Если он что и знает, то ни за что не скажет. Знаешь что, Маринэр, а ведь с Атоном что-то происходит вот только я так и не понял что.

– В каком смысле?
– Маринэр не поверил своим ушам, шеф который казалось, знает всё, сейчас признался, что чего-то не знает.

– Видишь ли, в чём всё дело, когда я заживлял его последние десять порезов, то мне пришлось использовать заклинание исцеления высшего круга. Знаешь почему?

– Не шеф, откуда, я ж не маг и даже в теории полный ноль.

– Потому что его тело пожирало силу из заклинания и в нём, в заклинании конечно, силы оставалось меньше чем нужно для заживления самого мелкого пореза. Я подпитывал заклинание на ходу, а он снова впитывал как губка воду, таким количеством силы можно было голову на место прирастить и не одному человеку.

– Мда, дела, шеф, я вот ещё что вспомнил, ты ему сказал, что в том мире солнце восходит на западе, а садится на востоке?

– Нет, а ты?

– И я нет, думал, что ты скажешь.

Они дружно почесали, один бороду, другой затылок.

– Знаешь что Маринэр? Я думаю, он сам разберётся, не маленький. Допивай кофе и дуй на землю, иначе завтра будешь пить чай и смазывать свежие ожоги мазью, это остатки, кофе закончилось.

Глава 5.

Вирия.

Атон.

Под ногами оказался камень, а не земля, большая каменная плита, на половину заросшая травой с еле видными знаками, выбитыми на ней. За моей спиной, словно палец великана, возвышалась узкая и одиноко стоящая скала. Далеко на горизонте, куда стремилось спрятаться солнце, виднелись горы. С противоположной от гор стороны, простиралась каменная пустошь, которая мне сразу не понравилась. Осмотревшись по сторонам, я вспомнил о том, что мне нужно двигаться на запад, оседлав своего скакуна, отправился в сторону гор. Странно было то, что Эльсигур ничего не говорил о горах, забыл наверно, старенький он уже - думал я, подгоняя осла. В предгорьях просматривался густой лес, а где лес там и дичь, и дрова для костра, а здесь под ногами только камни да песок.

Второй час мой мелкий корабль каменной пустоши отбивал копытами монотонный ритм, отмеряя километры моего родного мира. Стали попадаться отдельно растущие деревья, старые, корявые, и мёртвые, они нагнетали страх и уныние. Проехав ещё несколько километров, когда солнце скрылось за вершинами гор, впереди показалось старое на половину разрушенное строение. Ослик упирался, и идти дальше не хотел пока не послышался волчий вой, но и после этого он двинулся вперёд не так резво, как бы хотелось мне. Протяжный вой повторится, но я пока не видел волков и стал достаточно сильно бить ослика ногами, подгоняя. Когда до строения оставалось метров пятьсот, показались и представители волчьего племени, до них было чуть дальше, чем до спасительного строения, но двигались они гораздо быстрее, чем мой ИА. Как я только не старался, но осёл так и не смог набрать приличную скорость, а расстояние между нами и волками быстро сокращалось. Спрыгнув с ослика, я побежал рядом, получалось быстрее его, и тут я вспомнил о подарке Маринэра. Эликсир берсерка я держал в небольшом кармашке на поясе, и достать его дело пары секунд. Маринэр что-то говорил об одном глотке, я, быстро откупорив пузырек, сделал ровно один глоток. Жидкость огненным комом прошла по пищеводу и упала в желудок. Тепло расходилось по телу одной быстрой волной, я почувствовал прилив сил и готов был победить кого угодно.
– А как же ослик? Жалко животину, сожрут ведь его и не подавятся! Плесну- ка я и ему - пришла мне в голову идея, - а сколько? Да сколько получится!

– ИА открой ротик, открой скотина! Пей! Пей гад быстрее!

Кое-как я влил в него остатки жидкости и оглянулся на преследователей, а они были уже совсем близко. Запрыгнув на осла, я со всех сил ударил его ногами, что произошло с ослом после, описать сложно. ИА задрожал, фыркнул и рванул вперёд с такой скоростью, что я еле удержался на нём. ИА не добежал до спасительного строения совсем чуть-чуть, всего десяток метров, резко остановившись, он громко фыркнул, упал и умер. Строение оказалось небольшим домом из грубо отёсанного камня, и дощатой крышей. Преследователи были уже метрах в ста от меня, когда я забежал в дом и закрыл дверь, подпёр её попавшейся по близости скамьёй. Выхватив мечи, я занял место у окна, в котором не было даже намёка на раму. Волки были странные, практически без шерсти, на длинных ногах и без хвостов. Первая волчья голова появилась как раз в оконном проёме, ударил я сильно и мой меч, прорубив череп волка, ударил в камень, где намертво застрял. Зверь мощно дёрнулся обратно из окна, мой застрявший в клинок, мешавший ему выбраться, со звоном обломился. Другой зверь брал штурмом дверь, от сильного удара одна из досок отлетела и в образовавшийся проём просунулась голова ещё более страшная, чем та, что была в окне. Взяв оставшийся целым меч обеими руками, я ударил точно по шее, тугая струя горячей крови ударила мне в лицо. Часть крови попала мне в рот, не вовремя мной открытый и я машинально проглотил то, что попало. Зверь, лишившись головы, замер, наполовину протиснувшись в дом. Голова, скалясь клыками, лежала у моих ног, мне стало не хорошо, весь залитый кровью я стоял не в силах отвести взгляд. Волчья голова плавно стала изменяться, сначала отпали волосы клочками торчавшие на затылке, челюсти уменьшились, кожа посветлела. В моём животе сначала сильно заурчало, а потом там взорвалась бомба, я упал на колени. Моё тело нестерпимо жгло, голова кружилась, тошнота подступила к горлу.
– Вот ведь гадство, даже дня не продержался - подумал я и потерял сознание.

Сколько я пролежал в отключке не знаю, в себя пришёл от боли, болело всё, каждая клеточка моего организма. Очень хотелось пить, но больше всего, хотелось, есть и желательно мяса, причём с кровью. Через несколько минут я смог встать, шатало, и кружилась голова. Осмотревшись, я ужаснулся. В оконном проёме на половину свесившись внутрь, находилось тело абсолютно голой женщины с обломком моего меча в её черепе. В двери было ещё одно женское тело, только без головы, голова лежала рядом на полу в подсохшей луже крови. Судя по вони, пролежал я здесь не один час, как минимум сутки. Через дверь не решился выбираться, вытолкнул в окно труп, вылез сам. Мой мешок лежал возле мумии моего ИА, скорее всего ослик так стал выглядеть из-за действия эликсира. Достал флягу с водой, жадно к ней присосался, пока там почти ничего не осталось. Немного отдохнув, собрал свои вещи, обломок меча оставил в женском черепе, вытаскивать было противно.

– Как-то не так я представлял себе возвращение в родной мир - сказал себе, отходя подальше от двух трупов. Первый день в этом мире и уже два трупа, причём женских и довольно молодых, одна так вообще ещё подросток, мелкая какая-то. Судя по тому, что до этого они были волками, а теперь людьми - то они, скорее всего оборотни, поэтому они и были такими сильными, что даже меч не выдержал. Жажду я утолил, а вот голод остался и нарастал с каждым шагом, вытряхнув из мешка всё содержимое, набросился на еду. Вовремя опомнился иначе съел бы всё, не оставив на потом. Ладно, пойдём дальше, жаль остался без колёс, точнее без осла, но это не так страшно, главное жив и почти здоров, живот ещё немного болел. До гор было ещё далеко, а солнце уже клонилось к заказу, до наступления темноты успел добраться до редкого леса, собрав сухих толстых веток, развёл огонь. Есть хотелось сильно, а из моих запасов осталось совсем немного, кусок солёного сала, десять сухарей и остаток воды во фляге. Поделил всё на две части, одну из частей быстро уложил в желудок. Настала ночь, и я, открыв рот, уставился в небо, где висели две луны, одна была меньше или просто расположена была дальше от этого мира. Света эти луны давали не больше чем одна на земле, а вот звёзды были очень яркими. Сидя у костра, я задумался над тем, что я буду делать дальше, куда идти и кого искать, и стоит ли искать. Какая у меня цель? Отомстить за родню, которую никогда не видел, а до недавнего времени и не слышал о ней?
– Может быть, и отомщу.
– Вернуть свой дом?
– быстрее построю новый. Осталось решить с чего начинать, месть может и подождать, к тому же я ещё не знаю, кому мстить. Главное выжить в этом мире, а это судя по всему, будет не просто, я уже убедился в этом вчера. Ночь была довольно теплой, и я неплохо отдохнул, подремав у жаркого костра. Наступившее утро преподнесло прохладу и небольшой дождь, пока я собирался в дорогу он закончился, лишь немного смочив землю и мою одежду. Лес, показавший мне большим по началу, быстро закончился, оказавшись просто широкой лесополосой. Ближе к подножию гор он совсем исчез, лишь небольшие кустарники ещё встречались, разбавляя зеленью серые камни. По пути к горам я смог поймать двух змей и одного зайца, хромого и старого. Казалось, что он сам пришёл сдаваться на милость охотнику. Остановившись на привал, решил зажарить всё, что поймал. Впереди меня встала проблема, встала во весь свой рост, а если быть точным, то в высоту не одной сотни метров - это горы. Как мне через них перебраться я пока не знал, склоны по близости были крутыми, а я не скалолаз и даже рядом с ним не стоял. Буду двигаться вдоль гор, может быть, где нибудь и переберусь, осталось определиться в какую сторону двинуться. Подброшу монетку, их мне тоже выделили немного, пять золотых, двадцать серебряных и пятьдесят штук медных. Монеты не обычного вида, они не круглые, а квадратные, с небольшой дыркой в центре, по сторонам квадрата было написано - один золотой и год когда его отчеканили, на всех одинаковая надпись, разница только в названии металла. Хотел подбросить, но остановился, на другой стороне была точно такая же надпись, кидать можно до бесконечности, результат будет один и тот же. Спрятал деньги и осмотрелся, решил, что пойду на право, там местность ровнее. Три дня я пёр вперёд как вездеход по камням вдоль гор, питаясь всем, что смог поймать, в основном небольшими грызунами похожими на сусликов. На четвёртый день добрался до того места, где смог бы перебраться через горы. Пологий склон, на половину покрытый снегом, в этом месте высота гор была меньше, и я решил рискнуть. До темноты охотился на непуганых сусликов, поймав четверых, за ночь я их пожарил и уложил в мешок. С рассветом отправился на штурм, до границы снега добрался часа через три и устроил привал. Не думал, что будет так тяжело и трудно взбираться по острым камням, которые всё время выворачивались из-под ног. Здесь у границы снега, было холоднее, пришлось прорезать в моём войлочном одеяле отверстие для головы и накинуть его на себя. Местами из снега на свет пробивались корявые деревца похожие на сосны, как они здесь могли вырасти, было для меня загадкой, вокруг были только камни, снег и холод. Преодолев по снегу метров триста, изрядно устал, снег был не плотным, и я проваливался по колено, а иногда и по пояс. Впереди и немного правее заметил расщелину в скале, совсем не большую, но вполне подходящую, чтобы спрятаться от поднявшегося ветра и отдохнуть. Пока добрался до неё, ветер усилился, подняв снежную бурю, по пути срубил два деревца для костра, одно поменьше и толще, другое тонкое и ветвистое. Ветер усилился ещё, холод пронизывал почти до костей, в спасительную расщелину я залез весь покрытый снегом и выстукивая зубами морзянку. Ветер сюда только частично попадал, принося с собой колючие снежинки. Вход я закрыл тонким и ветвистым деревом, толстое деревце порубил на поленья. Разгораться они не хотели, хорошо, что у меня была зажигалка, иначе костра мне не видать. Немного отогревшись у огня, который так и не разгорелся до конца, я осмотрел своё убежище. Какие-то звери здесь тоже побывали, хорошо, что уже достаточно давно, иначе делил бы сейчас место с каким-нибудь пещерным медведем. На высоте двух с половиной метров, была ещё одна расщелина, но гораздо меньшего размера. Любопытство заставило меня смастерить факел и полезть туда, посмотреть, что там есть интересного. За расщелиной обнаружилась ещё одна пещера, явно со следами доработки инструментом, вот только рассмотреть не получалось, факел давал мало света. Из полосок своего одеяла смастерил ещё пару факелов, облил их бензином, хоть и жалко было, но без него никак не обошлось. Один факел я бросил внутрь, чтобы узнать насколько далеко до пола, он упал и потух, но я успел рассмотреть, что до пола не больше двух метров. Я смело протиснулся в узкий лаз, внутри пещеры было холодно как в морозильнике. Поджог сразу два факела, осмотрелся и вздрогнул, в центре пещеры на каменном троне восседала мумия. Вдоль стен стояли каменные сундуки украшенные резьбой. Трон находился на постаменте высотой в метр, мумия на нём была одета в тяжёлый доспех и до сих пор продолжала держать огромную грубо изготовленную секиру, упиравшуюся боевой частью в пол. Глядя на этот двухсторонний топор, я понял, что смог бы им ударить только один раз и тот себе по ноге. На голове мумии, промороженной до хрупкого состояния, была корона с крупными тёмно- красными камнями, волосы на голове и борода заплетены в косички. При жизни эта мумия была великим воином, об этом говорили многочисленные отметины на броне. Перед троном стоял саркофаг из белоснежного камня, весь покрытый надписями на гномьем, точнее буквы их были, потому что прочитать я не смог, разобрал только одно слово -" ЭЛЬМЕРЕЯ" - и всё. Мумию я трогать не стал, несмотря на корону на её голове, заглянул в один из сундуков, потому что только его смог открыть. Там лежали прозрачные камни, похожие на алмазы, но я не специалист в этом и точно не уверен. Взял парочку размером с ноготь, кто его знает, может быть и за эти прирежут, как только увидят. Из пещеры выбирался уже в темноте, факел потух почти перед выходом. За пределами моего убежища бушевал ураган, ветер выл как дикий зверь, выход замело наглухо. В своём укрытии я просидел ещё два дня, заготовленное впрок мясо почти кончилось. Я осторожно прокопал лаз на свободу, снега намело больше двух метров, и выход стал похож на тоннель. Ветер стих, светило солнце, от белого снега было больно глазам. До вершины оставалось метров пятьсот, ветер передвинул снег ниже по склону, открыв острые камни. Возле одного из них я заметил рога, через полчаса стал обладателем хорошо промороженной тушки козы. Рога я обрубил и спрятал в мешок, может, пригодятся для чего-нибудь. К вершине тушу я тянул за собой на верёвке, нести было неудобно, а ей уже всё равно. Те пятьсот метров, оставшихся до вершины, дались мне тяжело, дышать было трудно, ноги дрожали от усталости. Стоя на вершине почти под облаками любовался открывшимся видом. Внизу простиралось зелёное море леса. С этой стороны горы, склон был круче, но спуститься вполне возможно, осмотревшись, прикинул дальнейший путь в низ. К подножию добрался уже к концу дня, козлиная туша частично оттаяла и по дороге потеряла часть шкуры на острых камнях. До нормального леса оставалось довольно далеко, и я не решился ломать ноги о камни в темноте, костер, на котором жарил козлятину, развёл сразу, как только спустился. Козье мясо было жесткое, но вполне съедобное, для голодного меня. Сухой ствол дерева, найденный мной между камней, пришёлся как раз в тему, и его я рассчитывал растянуть до утра. Спал я, сидя на своём мешке, камни были очень холодными, всю ночь подбрасывал дров в огонь. К рассвету я был замёрзший и злой, дров до утра не хватило, остаток ночи просидел почти на углях. Чтобы зажарить оставшееся мясо пришлось опять искать дрова, искал долго, но набрал достаточно, заодно и согрелся. Сегодняшнее мясо было совсем не таким вкусным, как вчера, для меня уставшего и голодного, но я всё равно ел, понимая, что другого пока у меня нет. Когда я добрался до леса, несколько минут просто стоял, наслаждаясь шумом листвы, щебетанием птиц и запахами. Настроение приподнялось и я, напевая себе под нос незатейливую мелодию, устремился вглубь леса. Лес был старый и местами представлял собой непроходимый бурелом, приходилось его обходить. До очередного ночлега я не встретил следов человека или ещё какого-нибудь разумного, тропинок и дорог тоже не встретил. Осматривая всё вокруг, пришёл к выводу, что на дворе сейчас начало лета, видел неспелую землянику, красной ещё не попадалось. Ночлег у меня прошёл не как всегда, костер, конечно, развёл, но спал на дереве, из-за большого количества ползающих по земле насекомых и змей. Спал сидя на ветке как орёл, хорошо, что привязать себя не забыл, иначе орёл упал бы вниз с трёхметровой высоты. С восходом солнца отправился дальше, где-то часов через пять неспешной прогулки по лесу, вышел на дорогу, по которой кто-то совсем недавно проехал. По этой дороге я и направился в ту сторону, куда направилась телега запряжённая лошадью, ямы и кочки мне не мешали. По дороге идти было намного легче, и я прибавил шагу, шёл я довольно долго, иногда останавливался на короткий отдых. Дорога петляла извилистой лентой, заворачивая то в одну, то в другую сторону. Сколько километров я отмерил, не знаю, изрядно уставший вышел на берег небольшой речки. Дорога, по которой я шел, уперлась в воду и снова показалась на другом берегу. Сняв сапоги и штаны, перебрался на другой берег, брод оказался глубиной чуть выше колен. Солнце в очередной раз готовилось скрыться за горизонтом, для ночлега я облюбовал место немного в стороне от этого борода и на берегу речки. На костре подогрел оставшееся мясо, оно стало похоже на старую кожаную подошву, жевал долго пока челюсти не устали, остаток мяса просто выбросил. Утром решил порыбачить, может в этом повезет, а если не повезет, пойду голодным, где-то же должны быть люди, в конце-то концов. Спать забрался обратно на дерево, подходящее нашлось рядом, большое и лиственное, оно склонило свои мощные ветви над водой, среди его ветвей я и свил себе гнёздышко. Мой орлиный насест был на высоте трёх метров, только теперь над водой. Глубина реки в этом месте была больше по сравнению с бродом, оставшимся выше по течению, если упаду, то ничего не сломаю себе. В водной глади отражались облака и деревья с моим отражением на одном из них. Привязав себя к толстому стволу устроился поудобнее,- ещё немного, и кукарекать начну по утрам,- с такой мыслью я и заснул, подтянув колени к груди. Проснулся я, когда солнце уже расположилось высоко на небосводе, но разбудило меня не оно, а весёлый девичий смех.