Книга 1

ПЕСНЯ О ЗЕМЛЕ

Кто сказал, что сгорела дотла?Больше в землю не бросите семя.Кто сказал, что земля умерла?Нет, она затаилась на время.Материнство не взять у земли,Не отнять, как не вычерпать моря.Кто поверил, что землю сожгли?Нет, она почернела от горя.Как разрезы траншеи легли,И воронки, как раны зияют,Обнаженные нервы землиНеземное страдание знают.Она вынесет все, переждет.Не записывай землю в калеки.Кто сказал, что земля не поет,Что она замолчала навеки?Нет, звенит она, стоны глуша,Изо всех своих ран, из отдушин,Ведь земля — это наша душа,Сапогами не вытоптать душу.Кто поверил, что землю сожгли?Нет, она затаилась на время.

ВСЕ УШЛИ НА ФРОНТ

Нынче все срока закончены,А у лагерных ворот,Что крест-накрест заколочены,Надпись: «Все ушли на фронт».За грехи за наши нас простят,Ведь у нас такой народ,Если родина в опасности,Значит всем идти на фронт.Там год за три, если бог хранит,Как и в лагере зачет,Нынче мы на равных с вохр-ами,Нынче всем идти на фронт.У начальника БерезкинаОх и говор, ох и понт,И душа крест-накрест досками,Но и он попал на фронт.Лучше б было сразу в тыл его,Только с нами был он смел,Высшей мерой наградил егоТрибунал за самострел.Ну а мы, все оправдали мы,Наградили нас потом,Кто живые — тех медалями,А кто мертвые — крестом.И другие заключенныеПусть читают у воротНашу память застекленную,Надпись: «Все ушли на фронт».

НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ

Бросьте скуку, как корку арбузную.Небо ясное, легкие сны.Парень лошадь имел и судьбу своюИнтересную — до войны.Да, на войне, как на войне,А до войны, как до войны,Везде, по всей вселеннойОн лихо ездил на коне,В конце весны, в конце весны,Последней, довоенной.Но туманы уже по росе плелись,Град прошел по полям и мечтам.Для того, чтобы тучи рассеялись,Парень нужен именно там.Да, на войне, как на войне,А до войны, как до войны,Везде, по всей вселенной,Он лихо ездил на коне,В конце весны, в конце весны,Последней, довоенной.

ПЕСНЯ О ПОГИБШЕМ ЛЕТЧИКЕ

Всю войну под завязку я все к дому тянулся,И хотя горячился, воевал делово.Ну, а он торопился, как-то раз не пригнулся,И в войне взад-вперед обернулся,За два года всего ничего.Не слыхать его пульса с сорок третьей весны,Ну, а я окунулся в довоенные сны,И гляжу я, дурак, но дышу тяжело.Он был лучше, добрее, ну, а мне повезло.Я за пазухой не жил, не пил с господом чая,Я ни в тыл не просился, ни судьбе под подол,Но мне женщины молча намекали, встречая:Если б ты там навеки остался,Может мой бы обратно пришел.Для меня не загадкаИх печальный вопрос,Мне ведь тоже не сладко,Что у них не сбылось.Мне ответ подвернулся:«Извините, что цел,Я случайно вернулся, вернулся,Ну, а он не сумел».Он кричал напоследок в самолете сгорая:«Ты живи, ты дотянешь», — доносилось сквозь гул.Мы летали под богом, возле самого рая,Он поднялся чуть выше и сел там,Ну а я до земли дотянул,Встретил летчика сухоРайский аэродром,Он садился на брюхо,Но не ползал на нем,Он уснул — не проснулся,Он запел — не допел,Так что я вот вернулся, вернулся,Ну а он не сумел.Я кругом и навечно виноват перед теми,С кем сегодня встречаться я почел бы за честь.Но хотя мы живыми до конца долетели,Жжет нас память и мучает совесть,У кого она есть.Кто-то скупо и четкоОтсчитал нам часыВ нашей жизни короткой,Как бетон полосы.И на ней, кто разбился,Кто взлетел навсегда.Ну, а я приземлился, ну, а я приземлился,Вот какая беда.

ПЕСНЯ ПРО СНАЙПЕРА

А ну-ка пей-ка,Кому не лень,Вам жизнь копейка,А мне мишень.Который в гетрах,Давай на спор,Я на сто метров,А ты в упор.Не та раскладка,Но я не трусИтак, десятка,Бубновый туз,Ведь ты же на спорСтрелял в упор,Но я ведь снайпер,А ты тапер.Куду вам деться,Мой выстрел хлоп,Девятка в сердце,Десятка в лоб.И черной точкойНа белый листЛегла та ночкаНа мою жизнь.

МУЖЧИНЫ

Так случилось — мужчины ушли,Побросали посевы до срока.Вот их больше не видно из окон,Растворились в дорожной пыли.Вытекают из колоса зерна,Это слезы несжатых полей.И холодные ветры проворноПотекли из щелей.Мы вас ждем, торопите коней.В добрый час, в добрый час, в добрый час,Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины.А потом возвращайтесь скорей,Ивы плачут о вас,И без ваших улыбок — бледнеют и сохнут рябины.Мы в высоких живем теремах,Входа нет никому в эти зданья,Одиночество и ожиданьеВместо вас поселились в домах.Потеряла и свежесть и прелесть,Белизна неодетых рубах.Твои старые песни приелисьИ навязли в зубах.Мы вас ждем, торопите коней.В добрый час, в добрый час, в добрый час,Пусть попутные ветры не бьют,А ласкают вам спины.А потом возвращайтесь скорей,Ивы плачут о вас,И без ваших улыбокБледнеют и сохнут рябины.Все единою болью болит,И звучит с каждым днем непрестаннейВековой надрыв причитанийОтголоском старинных молитв.Мы вас встретим и пеших и конных,Утомленных, не целых, любых.Только б не пустота похоронныхИ предчувствие их.Мы вас ждем, торопите коней.В добрый час, в добрый час, в добрый час,Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины.А потом возвращайтесь скорей,Ивы плачут о вас,И без ваших улыбок — бледнеют и сохнут рябины.

Целуя знамя, пропыленный шелк,И выплюнув в отчаяньи протезы,Фельдмаршал звал: «Вперед, мой славный полк,Презрите смерть, мои головорезы».И смятыми знаменами горды,Воспламенены талантливою речью,Расталкивая спины и зады,Они стремились в первые рядыИ первыми ложились под картечью.Хитрец и тот, который не был смел,Не пожелав платить такую цену,Полз в задний ряд, но там не уцелел,Его свои же брали на прицелИ в спину убивали за измену.Сегодня каждый третий без сапог,Но после битвы заживут, как крезы.Прекрасный полк, надежный, верный полк,Отборные в полку головорезы.А третьи и средь битвы и бадыСтарались сохранить и грудь, и спину,Не выходя ни в первые ряды,Ни в задние, но как из-за еды,Дрались за золотую середину.Они напишут толстые трудыИ будут гибнуть в рамах на картине,Те, кто не вышли в первые ряды,Но не были и сзади, и горды,Что честно прозябали в середине.Уже трубач без почестей умолк,Не слышно меди, тише звон железа.Разбит и смят надежный, верный полк,В котором сплошь одни головорезы.Но нет, им честь знамен не запятнать,Дышал фельдмаршал весело и ровно.Чтоб их в глазах потомков оправдать,Он молвил: «Кто-то должен умирать,А кто-то должен гибнуть, безусловно».Пусть нет звезды тусклее, чем у них,Уверенно дотянут до кончины,Скрываясь за отчаянных и злыхПоследний ряд оставив для других,Уверенные люди сеРедины.В грязь втоптаны знамена, грязный шелк,Фельдмаршальские жезлы и протезы.Ах, славный полк, да был ли славный полк,В котором сплошь одни головорезы?

В ТЕМНОТЕ

Темнота впереди, подожди,Там стеною закаты багровые,Встречный ветер, косые дожди,И дороги, дороги неровные.Там чужие слова, там дурная молва,Там ненужные встречи случаются,Там пожухла, сгорела трава,И следы в темноте не останутся.Нам проверка на прочность — бои,И туманы и встречи с прибоями.Сердце путает ритмы своиИ стучит с перебоями.Там чужие слова, там дурная молва,Там ненужные встречи случаются,Там пожухла, сгорела трава,И следы в темноте не останутся.Там и звуки, и краски не те,Только мне выбирать не приходится,Очень нужен я там, в темноте,Ничего, распогодится.Там чужие слова, там дурная молва,Там ненужные встречи случаются,Там пожухла, сгорела трава,И следы в темноте не читаются.

(Из спектакля: «Звезды для лейтенанта»)

Мы взлетали, как уткиС раскиших полей,Двадцать вылетов в суткиКуда веселей.Мы смеялись, с парилкой туман перепутав,И в простор набивались мы до тесноты.Облака надрывались, рвались в лоскуты,Пули шили из них купола парашютов.Возвращались тайком,Без приборов, впотьмах,И с радистом-стрелком,Что повис на ремнях,В фюзеляже пробоина, в плоскости — дырки,И, похоже, озноб, и заклинен штурвал.И дрожал он, и дробь по рукам отбивал,Как во время опасного номера в цирке.До сих пор это нервы щекочет,Но садимся мы, набок кренясь.Нам казалось, машина не хочетИ не может работать на нас.Завтра мне и машинеОдну дуть дуду,В аварийном режиме,У всех на виду.Ты мне нож напоследок не всаживай в шею.Будет взлет — будет пища,Придется вдвоемНам садиться, дружище,На аэродром,Потому что я бросить тебя не посмею.Правда, шит я не лыком, и чую чутьемВ однокрылом двуликом партнере моем игрока,Что пока все намеренья прячет.Наплевать я хотел на обузу примет.У него есть предел, у меня его нет.Поглядим, кто из нас запоет, кто заплачет.Если будет полет этот прожит,Нас обоих не спишут в запас.Кто сказал, что машина не можетИ не хочет работать на нас?!!

ЗАЧЕМ ИДЕТЕ В ГОРЫ ВЫ?

К ВЕРШИНЕ

Памяти погибшего альпиниста М. Хергиани

Ты идешь по кромке ледника,Взгляд не открывая от вершины.Горы спят, вдыхая облака,Выдыхая снежные лавины.Но они с тебя не сводят глаз,Будто бы тебе покой обещан,Предостерегая всякий раз камнепадомИ оскалом трещинГоры знают, к ним пришла беда,Дымом затянуло перевалы.Ты не отличал еще тогдаОт разрывов горные обвалы.Если ты о помощи просил,Громким эхом отзывались скалы,Ветер по ущельям разносил эхо гор,Как радиосигналы.И когда шел бой за перевал,Чтобы не был ты врагом замечен,Каждый камень грудью прикрывал,Скалы сами подставляли плечи.Ложь, что умный в гору не пойдет.Ты пошел, ты не поверил слухам.И мягчал гранит, и таял лед,И туман у ног стелился пухом.Если в вечный снег навеки тыЛяжешь, над тобою, как над близким,Наклонятся горные хребтыСамым прочным в мире обелиском.

(Из к/ф «Ветер надежды»)

Ну, вот исчезла дрожь в рукахТеперь — наверх.Ну, вот сорвался в пропасть страхНавек, навек.Для остановки нет причинИду, скользя,И в мире нет таких вершин,Что взять нельзя.Среди нехоженных путейОдин пусть мой,Среди невзятых рубежейОдин за мной.А имена тех, кто здесь лег,Снега таят.Среди нехоженных дорогОдна — моя.Здесь голубым сияньем льдовВесь склон облитИ тайну чьих-нибудь следовГранит хранит.И я гляжу в свою мечтуПоверх голов и свято верю в чистотуСнегов и слов.И пусть пройдет немалый срокМне не забытьКак здесь сомнения я смогВ себе убить.В тот день шептала мне вода:«Удач всегда»,А день, какой был день тогда?Ах, да. Среда.