Книга 5. Империя на марше

Мда, а когда она злится, ещё красивее становится, подумал я, но ей сообщать об этом не стал. Во избежание. По моим расчетам хронометраж «Чужого» должен был вот-вот исчерпаться, и я угадал – когда мы вошли в клуб, Евстигнеев уже щёлкал пультом и смотрел на перемотке отдельные понравившиеся куски.

– Ну как киношка? – спросил я у него.

– Класс, - бодро ответил он, - у нас такого пока не умеют и вряд ли скоро научатся. И самое главное, что это не тупой ужастик, а глубоко философская драма…

– Да, Ридли Скотт своё дело знает и веники вяжет исключительно фирменные, - резюмировал я его выступление, - однако нам пора бы и к Лиозновой, я ей звонил, назначила встречу через… через 10 минут. Как раз по нашим колдобинам столько и пропрыгаем.

И мы запрыгали по вековым автозаводским ухабам и грязям (весь же наш район на болотах построен, вон осушительные канавы тянутся по краям) к крыльцу киностудии имени Алексея Максимовича Горького. По дороге подумал, жаль наш район называется не Горьковский, а то была бы киностудия Горького в Горьковском районе города Горького. И чтоб переулок, где оказалась студия, тоже был назван именем пролетарского писателя…

Татьяна Михайловна и в самом деле, как будто только нас и ждала, даже коробку с конфетками на стол выкатила. Они расцеловались с Евстигнеевым, потом Лиознова как-то резко перешла к делу.

– Сегодня в районе 12 была комиссия по приёмке нашего сериала, во главе с Герасимовым.

– А ещё кто туда входил? – влез я со своим вопросом.

– Ерёменко-старший и Гальперина…

– Елена Владимировна здесь?

– Да, бросили к нам на укрепление…

– И что же решила комиссия?

– А ты вот не перебивай, тогда узнаешь… решение положительное, но с несколькими условиями – во-первых музыка, сказали, не годится ни к чёрту.

Тут я даже обиделся в душе, но внешне это никак не показал.

– Да не проблема, новую напишем, а ещё что не понравилось?

– Вяловато, сказали, событий не хватает, так что надо добавить событий этих…

– И это не беда, прямо не сходя с этого места могу целый короб этого добра накидать.

– Но и это ещё не всё, самое главное их замечание было по поводу любовного треугольника вашего… цыганки этой и двух блондинов.

– И что же конкретно в этом треугольнике не понравилось высокой комиссии?

– Всё. Убрать, сказали, цыганку целиком и полностью, не хватало нам только межнациональных проблем в жизни, чтобы на экран их ещё тащить.

– А блондинов?

– Этих можно оставить, к блондинам особых претензий не было. И ещё сказали, что мало показана внутренняя жизнь ТСЖ – скандалы эти, разборки и истерики жителей надо укрупнить и усилить.

Ну разборки-то ладно, усилим, а вот что я Алёне скажу, с тоской подумал я.

– Ну а вторым планом хотя бы цыганку можно оставить – взносы пусть собирает или клубом заведует тихо-мирно? – с надеждой спросил я.

– Подумаем… короче исправляешь уже снятое, делаешь ещё шесть серий и всё вместе назначено к эфиру на 1 мая, в праздник. После программы «Время», если тебя это интересует. Да, а Евгений Саныч согласился принять участие? – это она уже прямо ему вопрос задала.

– Согласился, согласился, - подтвердил тот, - но после поездки в Америку.

– Что за поездка, почему не знаю? – быстро спросила Лиознова.

– Вот, - и он выложил перед ней приглашение.

– Аааа, вспомнила, фильм этот совместный… довели его, значит, до кондиции. А Серёжа тоже едет?

– Не, Татьяна Михайловна, я же сами знаете в каком положении… завис, как космонавт посреди станции «Салют», какие уж тут Америки.

– Ну и ладно, дома-то спокойнее. Срочно пиши сценарий последних серий и мне на утверждение… да, Саныча вставить не забудь.

– А что у вас тут сейчас снимается-то? – вступил в разговор молчавший до этого Евстигнеев, - рассказали бы, может пригодится.

– Ну пройдёмтесь что ли по коридорам, покажу, - сказала она и пригласила нас к двери.

– Так, здесь у нас… что у нас здесь? – пробормотала она, подходя к двойным дверям студии на этом же этаже, - а, «Пираты 20 века», боевик со стрельбой и восточными единоборствами, обещает быть очень востребованным публикой. Зайдём?

И мы тихонько зашли внутрь. Там было огромное помещение, всё уставленное и увешанное техникой, а в дальнем углу декорация пещеры в скалах. И Коля Ерёменко с Вельяминовым. Тут режиссёр захлопал в ладоши и сказал, что перерыв, актёры потянулись к двери покурить.

– О, Женя, - обрадовался Вельяминов, - ты какими судьбами здесь?

– На побывку приехал, я же отсюда родом, вот и решил зайти к старым знакомым, узнать, как вы тут на новом месте…

– Место как место, не все ли равно где кино снимать, - отозвался Ерёменко, - здравствуйте, Татьяна Михайловна, а это уж не тот ли самый Сорокалет? – ткнул он в меня пальцем.

– Не знаю, тот самый или не совсем тот, - ответил я, - но Сорокалет, это точно.

– Наслышан о твоих похождениях, наслышан, - продолжил он, - а сейчас ты значит на самое дно упал?

– Ну если киностудию Горького можно назвать дном, то да, попал, - дерзко ответил я ему, - Татьяна Михайловна, может мы дальше пойдём.

Она поморгала, глядя то на меня, то на Ерёменко, а потом согласилась, пошли что ли дальше.

– Вот тут, - сказала она, когда мы спустились этажом ниже, - ещё одна остросюжетная лента снимается, под названием «Похищение Савойи», играют Броневой, Глузский, Михайлов, Остроумова.

– Ольга Остроумова?- переспросил я, - та самая секс-бомба из «А зори здесь тихие»?

– Да, та самая… бомба.

– Любопытно, как она сейчас выглядит, правда, Евгений Саныч? – подмигнул я ему.

– Недавно её видел в Москве, - в тон мне ответил он, - выглядит на все сто.

Мы тихонько зашли внутрь, там было темно и тихо, только в углу копошились какие-то работники. Лиознова спросила, где все, ей ответили, что сегодня перерыв по техническим причинам, завтра съёмки будут.

– Ну значит не судьба, зайдём ещё к соседям, там «С любимыми не расставайтесь» по графику. Да, где Абдулов с Алфёровой.