Книга Браяра — Исцеление в Лозе

– Тогда ты можешь увидеть, что из себя представляет синяя сыпь, - радостно сказал Браяр.

Хэнна покачала головой.

– Если бы это была болезнь, с который я уже боролась, тогда я возможно смогла бы почувствовать её. Эта же даже близконе похожа на известные мне болезни. Но я могу видеть ток её крови, силу её сердца, почек и кишечника. Я могу чувствовать её мускулы, мозг и кости. Я могу увидеть слабую кровь, если она у неё есть, или мокроту в лёгких. Скверное питание, определённо, - Хэнна сморщила нос.
– И глисты, и трематоды.

Рот Флик открылся. Её дыхание хрипло вырывалось из её сухих рта и носа. Она спала.

– Глисты и трематоды?

– спросил Браяр, не уверенный, что правильно расслышал.

– Паразиты, в её теле. Они живут в ней. Полагаю, что прежде чем Розторн её отмыла, у неё были и вши с блохами.

Браяр уже собирался спросить «А разве не у всех они есть?», но потом вспомнил, что у него их не было с тех пор, как он прибыл в Спиральный Круг. «Кто я?» - на секунду шокированно задумался он. «Кто я на самом деле? Я как будто сбросил Роуча, уличную крысу, как поношенную одежду — но Роучем я был годами. А же не могу просто отбросить годы, так ведь?»

– Откуда девочка?
– спросила Хэнна.
– Где она жила?

Браяр хмуро посмотрел на неё.

– В канализации, - раздражённо сказал он. Ему не нравилось неодобрение на лице и в голосе Хэнны. «Где ещё Флик могла жить и быть в безопасности?» - хотел спросить он, но не спросил. Вместо этого он подумал: «Хэнна ведёт себя так, как будто я такой же, как она, ещё один горожанин. Но я не такой. Не могу быть таким».

Хэнна покачала головой, и вернула свою магию. Она нежно накрыла тонкие руки Флик одеялом.

– Боюсь, что ей придётся сражаться не на жизнь, а на смерть.

– Мы вытащим её, - уверенно сказал Браяр.
– Я слышал в Круге — говорят, что ты — одна из лучших. Я сделаю всё, что скажешь. Я думал, может Флик стоит дать ещё ивового чая.

– Я об этом позабочусь, - сказала Хэнна, глядя на него со странным выражением глаз.
– Тебе стоит отдохнуть.

– Я не против …

– Все наши пациенты сейчас спят, поэтому я тоже не против. Спать.

Браяр повернулся, и пошёл. Он пересёк половину комнаты, когда до его ушей донёсся её тихий, но ясный голос:

– Иногда ничего нельзя поделать, мальчик … Браяр. Иногда им не хватает сил, чтобы бороться.

Он оглянулся на неё.

– Флик будет бороться. Вот увидишь, - он упал на свою кровать, и завернулся в одеяло. «Возможно, своим днём рожденья мне следует выбрать день, когда Роуч из Квартала Мертвеца откинул копыта, оставив вместо себя этого пацана Браяра», - устало подумал он. «Только вот я даже не знаю, когда это было. Всё как бы случилось по частям, по кускам».

«Может, одна из девочек знает, когда это было».

Сон, как перемена от Роуча к Браяру, пришёл медленно. Где-то между мыслями и снами он плыл по невидимым узам, которые тянулись между ним и девочками. Это превратило его сны в небольшие кусочки их жизни.

Он был Даджей, склонившейся над листом железа, выкованным тонким как кожа, а Кирэл, другой ученик Фростпайна, бил молотом на соседней наковальне. Жар давил на Даджу/Браяра справа, натягивая её кожу на той стороне, в то время как холодный, влажный ветер заставлял её левую сторону покрываться гусиной кожей. Рукоять острого инструмента, о котором она думала как о «гравере», плотно лежала в её правой руке.

Она медленно вела острый кончик гравера по железу, придавая форму линиям, которые сложатся в символ защиты. Её магия текла вслед за гравером. Она призывала силу защищать и огораживать металл от воздействий. Она следовала магическому следу, осознал Браяр: узор уже был нарисован на металле маслом из розовой герани и магией Фростпайна. Она объединялась с магией Даджи, когда она вырезала на металле четыре полу-круга, каждый из которых пересекался с другими, образуя четыре лепестка. Последним она вырезала полный круг, который пересекал все линии. Когда она закончила его, дойдя до начальной точки, магия погасла, сила впиталась в железо, заполнив каждый его дюйм. Наконец от неё остался лишь тускло светившийся набор линий в её глазах.

Ладонь — большая, тёплая, мозолистая — упала на её плечо. Трудно было сказать, как долго Фростпайн стоял там, наблюдая. Она подняла взгляд на его гордые глаза.

– Очень хорошо, - сказал он.
– Лучший из всех. Ещё один — и, я думаю, мы закончим на сегодня.

Браяр потерял Даджу, но магия продолжала тянуть его. Он обнаружил себя в разуме Сэндри, которая работала ступкой и пестиком в мастерской Ларк.

«Уголь, чтобы отсеять плохое, розовая герань для защиты», - думала она — Браяр заметил, что и Ларк и Фростпайн любили использовать розовую герань. Сэндри работала пестиком по краю ступки в размеренном ритме, проталкивая свою магию в ингредиенты. Зёрна ладана расплющивались под её качающимся давлением, смешиваясь с жидкостью в раздавленных лепестках цветов и листьях розмарина. «Защита и очищение», - думала Сэндри, - «тени не войдут». Она наполнила чашу своей силой до края. Масла гвоздики и ладана усиливали и очищали то, что будет скорее жидкой пастой, а не маслом. В уголке своего разума дворянка снова и снова чертила защитный круг белого огня вокруг тех, кого любила. Заглянув внутрь круга, Браяр узнал себя, Розторн, девочек, Ларк, Фростпайна, Нико, Медвежонка, герцога — и Посвящённого Крэйна?

Удивление от того, что там был Крэйн, заставило Браяра проснуться на его койке в Доме Урды. Он моргнул, глядя в потолок. Почему, во имя Ловкача Лакика, Сэндри волновало, что случится с Крэйном?

Сев, Браяр осмотрелся. Хэнна сидела рядом с кроватью одного из новых пацанов. Серебряное мерцание указывало течение магии через её пальцы к пациенту. Она убирала синеву с ещё не покрытой сыпью кожи мальчика.

Браяр подошёл, чтобы посмотреть поближе.

– Что с ним такое?
– прошептал он.

– У него был приступ — судороги — пока ты спал, - ответила она.
– Это случается, когда высокая температура держится слишком долго. Он посинел, потому что во время спазмов он не получал достаточно воздуха, я пытаюсь это изменить.

Браяр внимательно наблюдал за течением её магии. Сила Хэнны следовала по венам между грудью ребёнка и его головой.

– Как магия в крови исправляет его дыхание?

– Ты что, вообщене учил физиологию — как работает тело?
– ошарашенно спросила Хэнна.

Браяр нахмурился, уловив намёк на то, что Розторн плохо его учила.

– Я занимаюсь растениями, - сказал он, - а не людьми.

Хэнна покачала головой.

– Я думала … не важно, - добавила она, когда Браяр бросил на неё гневный взгляд.
– Вены — кровь — несут воздух из лёгких в мозг. Без воздуха, даже если тот отсутствует недолго, части мозга начинают умирать. Это может привести к изменениям, которые так же малы, как забыть, как завязывать узел, или может привести к идиотизму, даже к смерти. Некоторые из тех, кто переживёт синюю сыпь, будут жить дальше с повреждениями, возможно с травмой.