Книга Даджи — Огонь в Горне

– Это долгая история, - ответила Ларк, усевшись с корзинкой для рукоделия.
– Не хочешь чего-нибудь попить?

Торговка покачала головой:

– Я пришла, чтобы принести новый торговый дар, поскольку старый я, похоже, куплю обратно вместе с лозой, - она подошла к железному изделию, стуча посохом по ковру.
– Она быстро работает, эта лоза.

– Она всё делает сама, - сказала Даджа.
– Она перестала питаться моей магической силой после того, как Фростпайн заставил её отпустить меня.

Польям поклонилась, протягивая ей свёрток, который она несла:

– Надеюсь, что ты примешь это в качестве нового торгового дара.

Подарок был завёрнут в жёлтый шёлк, как и все важные подношения Торговцев. Даджа осторожно распустила узлы. Ткань опала, обнажив фигурку длиннохвостой пятнистой кошки размером с ладонь, сделанной из бледнейшего нефрита. Трис, Ларк и Браяр ахнули, когда Даджа показала её им. Когда мальчик протянул руку, Даджа позволила ему взять фигурку. Он осмотрел её со всех сторон, проведя пальцами по клейму резчика на её основании.

– Это снежный леопард, - объяснила Польям.
– Робкие животные. Они живут в южных горах Янджинга. Вообще-то они белые, с чёрными пятнами.

– Очень красивая, - сказал Нико.
– Достойный дар, как ты думаешь, Даджа?

Даджа кивнула:

– Твоя?
– спросила она Польям.

Торговка улыбнулась:

– Нет — она из товаров каравана, - с весельем в глазах ответила она.

– Тогда я буду беречь её, - с улыбкой сказала Даджа. Она знала, как всё обстояло. То, что ей предложили дар из товаров каравана, значило, что мнение гилавао ней улучшилось.
– Но торговаться-то будешь всё-таки ты, не так ли?
– если они достаточно ценили продаваемое ею изделие, чтобы преподнести такой дар, то они могли захотеть отправить торговаться уважаемого дака, а не Польям. «Я этого не хочу», - осознала Даджа. «Она мне нравится». Это мысль ошеломляла.

Польям покачала головой:

– Им бы пришлось провести дакачерез кунсуанен. Зачем тратить время и краску, - она показала на себя, - когда я уже прошла через него?

Губы Браяра двигались, пока он подсчитывал что-то:

– Я за неё могу получить пять серебряных астрелей у знатного барыги, - сказал он, отдавая резную фигурку Дадже.
– Это значит, что на рынке она стоит наверное золотую маджу.

Кто-то — Трис — ахнул.

– Я сказала гилав Чандрисе, что ты скорее всего продашь за три золотые маджи, - заметила Польям.
– Не выстави меня дурой, - она зевнула, прикрыв рот ладонью.
– Я встречусь с вами утром у конюшен. Для такого случая я даже могу собрать ещё одну торговую трапезу, - весело помахав, она покинула их. Даджа затанцевала при мысли о еде Торговцев.

– Польям получает от этого слишком много удовольствия, - кисло сказал Нико.
– И вы четверо — тоже.

– Мы весь день хорошо себя вели, - возразил Браяр.
– Мы не использовали магию без присмотра, - стоявшая сзади него Даджа увидела, что он скрестил пальцы за спиной. Она была согласна: если никто из жителей замка не упомянул появление паровой отдушины на одном из дворов, то и они с Браяром будут молчать.
– Мы заслужили немного веселья, как ты думаешь?
– спросил Браяр.

– Я не понимаю, - хриплым голосом сказала Трис.
– Сначала она вела себя так, как будто почти ненавидела Даджу, но сейчас она так с нами носится, принося еду и предлагая поехать с нами, - она остановилась, закашлявшись.

– Я думаю, что частично потому, что она может, - объяснила Ларк, когда Трис перевела дыхание.
– Потому что они позволяют ей. Как уирокона презираема всеми. Они дают ей объедки …

– И пренебрежение, - тихо сказала Розторн. Она сидела за столом, и что-то писала.

Ларк кивнула:

– Но сейчас она — их единственный путь к покупке того, что они хотят. Она сейчас получает от них еду, лучше которой она не получит ещё несколько недель, не говоря уже о доступе к торговым товарам. Сейчас они к ней прислушиваются. На её месте я бы воспользовалась этим.

– Никогда не думала об этом в таком ключе, - признала Трис. Она снова начала кашлять.
– Это всё дым от горящей травы, - задыхаясь сказала она.
– Я его ненавижу.

– Не нравится мне твой кашель, - сказала Розторн.
– Давай-ка я дам тебе что-нибудь от него.

– Я не хочу ничего противного, - прохрипела Трис, следуя за Розторн в комнату, где спали они с Ларк.
– Со мной всё будет в порядке.

Ларк вернулась к своему шитью, присматривая за Сэндри. Браяр решил, что Медвежонка следует причесать, что он и начал делать, а Нико взял книгу. Даджа вышла на балкон.

Фростпайн сидел на перилах, упёршись спиной в секцию стены. Он бросил взгляд на Даджу, кивнул, и вернулся к созерцанию лежащей внизу долины. Скворец Трис по имени Крик спал на его плече, частично забравшись в его волосы.

Даджа села рядом, и посмотрела вниз. Полосы огня были лишь в нескольких милях от нижней границы леса. В её лицо то и дело попадали струи дыма. Они не влияли на неё с Фростпайном так, как на Трис и остальных, возможно потому, что маги-кузнецы были привычны к дыму.

Она не знала, что сказать ему, и потому молчала. Через некоторое время послышался его тихий голос:

– Я родился в Мабу, на юго-востоке Моря Камней.

«Жаркая страна — однако, там хорошие чёрное и красное дерево, а также изделия из латуни», - рефлекторно подумала Даджа. Она промолчала.

– Мой отец был в нашей деревне пастухом. Раньше он был беден. Мои старшие брат и сестра целыми днями говорили о том, как будут есть бобы — потому что больше ничего не было. Однако после моего рождения денег было достаточно. У моей матери и сестёр было по несколько платьев. Мой отец мог платить другим, чтобы те присматривали за стадами, пока он сидел в шукесо старейшинами, рассказывал истории, и разбирал споры, - в голосе Фростпайна зазвучали сказочные нотки, как если бы он рассказывал историю о ком-то другом.

– Наш мачауни— ты бы назвала его шаманом — был нам как уважаемый дядюшка. Он трапезничал с нами по праздникам, и приносил детям подарки. Он нашёл мужей для моих сестёр, и место среди воинов — для моего брата. Мне он не нравился. Он всегда следил за мной.

К балкону проплыло необыкновенно большое облако дыма. Глубоко вдохнув, Фростпайн подул, как если бы он был кузнечными мехами, отталкивая облако. Он выдыхал и выдыхал, пока в воздухе вокруг них не осталось дыма.