Книга для чтения по неорганической химии : Книга для учащихся : В 2 ч. Ч. 2
Шрифт:
Наверное, он, возможно, не прав, девчонки целуются и откровенно разглядывают нас, наверное, так устроено самой природой, что есть рабы и хозяева, а значит, ничего плохого в моих исследованиях нет, более того, если мне удастся с помощью имплантов, заставить отбросы человечества служить великой идеи восстановлению Клана Грей, они послужат общему благу.
Всем людям будет лучше, если эта вакханалия быстрее закончится, и Кланы снова наведут порядок.
Людям лучше жилось под крепкой дланью Греев, мы никогда не допустили бы, чтобы дети стояли голыми перед покупателями.
Местный заметил, что я смотрю на
— Обратите внимание, эти девушки уже загорели, скорее всего, они уже больше недели здесь купаются, их бесплатное время окончилось, и сегодня, завтра их судьба решится, вот они и показывают Вам себя во всей красе.
Словно в подтверждение его слов, брюнетка перекатилась на живот, подставляя обнажённую попку лучам солнца, и призывно посмотрела на меня, я почти физически чувствую, как в ней борется воспитание, не дающее первой обратиться к мужчине и страх оказаться бессловесной скотиной во владении фермера.
— А вот девушка рядом с ними, что вытирается полотенцем дольше, чем я пью эту кружку, у неё кожа белая, она здесь первый день, ей стыдно стоять голой, она не выпускает из рук полотенца, чтобы скрыть больше чем показать. Она всего боится, и, если Вы её чуть приласкаете, получите женщину исключительной преданности.
Я узнал много больше дерьма, чем хотел.
Всё-таки как подло и мелочно устроены миры Магдебургского права, в каждом, какая ни будь, но скрывается пакость, гнильцо и мерзость.
Людям нельзя давать право распоряжаться собой, они, получив свободу от чужих рамок и ограждений, принимаются сами ставить заборы для себе подобных, и нет единой воли Клана, которая бы не позволила проявиться злу, уровняла бы всех и сильных, и слабых.
Я должен признать, не могу ни полюбить, ни принять Свободные Миры, в этом мире на Претории продают родных дочерей, на Трооне бедных изгоняют из общества в отдельные ограждённые гетто, Ультимо Туле оставило в моей душе лагерный рубец.
Как я скучаю по железной длани Клана, наши миры славились порядком и спокойствием, как мне не хватает стабильности.
Какая всё-таки мерзость нас окружает, я жил в безопасности и не видел, что творится, где не простёрся покров Греев, я испугался войны, но что ждёт человечество после поражения Кланов страшнее...
У меня со дна души поднимается злоба, я прячу ей от окружающих под маской бесстрастности, но в душе меня всё клокочет…
Я клянусь себе!
Я клянусь неизбывной клятвой Греев, что, когда создам армию и флот, я вернусь на эту гнилую планету и присоединю её к Клановым владениям!
Я клянусь, что раз и на вечность запрещу торговать людьми, а рабовладельцев отправлю служить на флот с имплантом в мозгу, пусть они подонки, на себе почувствуют, как быть рабом!
Я прикажу, где стоит этот мерзкий рынок, вырыть котлован и заполнить водой реки, чтоб от этого проклятого места и земли не осталось…
Отставил кружку в сторону, не стоит искать совершенство. Слишком долго сидим в этом мерзком месте. Мы с Серым переглянулись без слов и разом всё поняли, в ответ на незаданный вопрос согласно кивнули друг другу.
Кланычь махнул рукой, но это уже предназначалась девчонкам, рабыни не стали корчить из себя принцесс, и через несколько минут подошли к нам в сопровождении отцов, уже одетые в летние платьица, но, как ни странно, босиком.
После непродолжительного
торга двух девушек оценили в 25 тысяч кредитов каждая, они обе увы, не девственницы, им уже 24 года, и стоили в общем, недорого. Отцы настояли, чтобы договор на покупку составили без права на перепродажу, только для личного пользования, исключая перепродажу в другие руки, кроме как с разрешения родных.Для иноземцев в отличие от местных, предусмотрен, особый пункт контракта – «Возврат при уходе». Мы вольные люди, к Претории не привязаны, сегодня здесь завтра на Терре, с собой их не забрать, так пусть девчонки вернутся в семью, чем попадут непонятно кому.
Заметно, по повеселевшим мордашкам, что девчонки тихо радуются счастью. Они не попадут к фермерам на сельхозработы, и даже в бордель проститутками. Мысленно прикидывают, что мужчины в расцвете лет составят им прекрасную партию, не слишком старые, не окольцованные, главное — убедить иномирцев, что между рабыней и женой не пропасть, а маленькая канавка, и суметь её преодолеть через постель.
В непритязательного вида киоске в глубине парка, скрытого за кустами, чиновник с унылым видом распечатал контракты, с профессиональным равнодушием прочёл их вслух, из чего я понял, что мою рабыню зовут Инга, а Серому попала в руки Кристина, как вершина бюрократического цинизма, после чтения контракта чинуша спросил отцов девочек, понимают ли они, что их дочери передаются нам, и согласны ли отцы с этим, те просто и без эмоционально подтвердили решение продать детей, мы заплатили им оговорённую суму, всю полностью, переведя каждому до последнего кредита в присутствии чиновника, как свидетеля, оплатили пошлину на регистрацию, все подписались, девчонки как лишённые права на собственное имя и подпись, вместо автографа приложили испачканный в чернилах большой палец, после чего чиновник проткнул им мизинец иголкой, и капнул на квадратик, снизу договора кровью, благочинный клерк спросил нас, будем ли мы клеймить новоприобретённую собственность, получив отказ, откровенно обрадовался, сообщив, что печь сегодня не разжигал, и что пришлось бы ждать, на девичьих шеях защёлкнулся тонкий бронзовый обруч, отделяющий свободного от раба, мы получили бумаги, и чиновник, закончив многотрудные хлопоты, сел на рабочее место и продолжил чтение отложенной газеты.
Отцы не стали длить прощание, просто развернулись и ни слова не говоря, ушли по парковой дорожке. Новообретённые рабыни остались с нами, пытаясь понять, какой билет они вытянули.
Во всём этом торгашестве на родной крови меня поразило только одно:
Равнодушие кого продают, и кто продаёт.
Интерлюдия 3. Менталистика.
Интерлюдия 3.
Менталистика.
Обор. Обычный городок моего мира.
— Ладно, Тит — это всё ерунда, надо начинать с тренировки на кошках. — закончил лекцию Рыцарь.
Я удивился, животные не взаимодействуют с менталистикой.
— И кошкой буду я! Мяу! — громко мяукнула Агни.
Она поудобнее устроилась на скамейке, положив голову на колени Квинту, сжав кулачки, как это делают девочки в Аниме.
— Мяю, мяу, мур, мур. Прикажи поцеловать в зад. Мур. — откровенно издевалась девка.
— Да не ведись ты на неё, она подначивает тебя, попробуй заставить её замолчать, справься хоть с этим. — Марк то ли издевался, то ли напутствовал меня.
Я встал перед ней, вперил взгляд в её озорные глаза.