Книга монстров

Стоило, наверное, прогуляться по городу — послушать сплетни и спокойно обдумать все случившееся.

— Тебе лучше исчезнуть на время, — вдруг сказал Самуэль. — Дело, тебе порученное — неоправданный риск; ты не сумеешь провернуть его и выбраться от Вольфганта живой. Если ты сунешься к нему, никто не сможет тебе помочь — ни я, ни Тени, ни Аскеты, ни герцог, никто. Уходи, Дайан. И не волнуйся насчет своей семьи — они тебя не найдут. Рем любит загребать жар чужими руками, а в этот раз он просто посылает тебя на верную гибель... Льюиса уже не вернешь, а тебя я не хочу видеть мертвой.

Я впилась пальцами в подлокотники:

— Я понимаю, что это задание крайне опасно, но послушай... Ты сам сказал, что мне могут помочь. Меня могут освободить от этого брака. От человека, которого я даже не знаю.

Я не кривила душой. И я могла бы добавить многое. Что всякий раз, когда закрываю глаза, вижу искалеченное тело Льюиса? Что до дрожи боюсь того, что следующий раз в таком виде предо мной предстанет Самуэль, или старая Лоис, или еще кто-то из моих товарищей по общине? Но говорить этого я, конечно, не стала.

Видимо, Самуэль все же смог прочитать что-то по моему лицу, хотя я и таилась от него как могла. Взгляд его изменился, стал мягче и печальнее.

— Никто не властен принимать решения за тебя, — покачал он головой. — Ни я, ни тем более Тени. Но все же… Беги. Дайан, если я прав, то твое изучение… может зайти слишком далеко.

— Когда… похороны?.. — перебила его я.

И снова слова дались мне с трудом. Ногти царапнули по обивке — руки сами собой сжались в кулаки. Я закрыла глаза и сделала три глубоких вздоха. Нужно держать себя в руках.

— Сегодня вечером, — глухо отозвался старик. — Ты... сможешь?..

Незавершенный вопрос звенящей тишиной повис в воздухе.

Конечно, смогу, разве могу я поступить иначе?

Я молча кивнула и поднялась с кресла.

— Мне нужно идти. Нужно найти одного человека… Гуса, обсудить планы на будущее.

— Подожди, — жестом остановил меня Самуэль, — тебе нужно поесть.

— Не волнуйся, — я вымученно улыбнулась. — Я никого не загрызу.

— Ты знаешь, что я не об этом! — нахмурился старик и непреклонно продолжил: — Не мучай себя, просто поешь.

— А то, что я не хочу, тебя не волнует?

— Абсолютно. Подожди немного, я сейчас тебе разогрею.

Помедлив секунду, я покорно села обратно: сил не было ни спорить, ни возражать.

И все-таки прежде, чем отправиться на поиски Гуса, я закопалась в архиве общины.

Здесь были сотни книг, и, хотя до библиотеки Теней тесной захламленной комнате было далеко, найти тут можно было много интересного. Община не хранила то, что не могло пригодиться, но во все времена крала много и от души.

Я быстро нашла полку с бестиариями и углубилась в поиски необходимой книги. А она точно должна была быть, учитывая, что я сегодня услышала от Самуэля — хотя бы книга, украденная славным Стэнли. И она нашлась в самом дальнем и темном углу. Почти довольная собой, я обосновалась за покосившимся столом и окунулась с головой в книгу. К слову сказать, она была совсем тоненькой, как будто написана не про одну из самых загадочных рас, а про белок. Я хотела узнать, что Аскетам, а стало быть, и Теням уже известно про оборотней.

Потом выяснилось, что нас изучала либо кучка послушников, либо три пьяных Аскета — почерк был настолько кривой и разный, что я еле смогла разобрать слова. В итоге, промаявшись часа полтора, я не узнала ровным счетом ничего нового: обращенные оборотни становятся неразумными, боятся открытого огня, хорошо восприимчивы к магии и их лучше не убивать обычным оружием — шкура способна выдержать даже самый тяжелый меч в сильных руках. Самое ценное было в конце, написанное неожиданно четким почерком, вероятно, того самого Грегори: несколько абзацев о том, что на Волчий остров наложено заклинание, правда, какое именно, Грегори не уточнил. Оборотни могли покидать остров поодиночке, но все равно Аскеты знали об этом. Пара-тройка оборотней их, видимо, не беспокоила, а быть может, эта магия работала так же, как и та, о которой говорил Рем — горели токены не в тех местах и с разной интенсивностью…

Вполне возможно, что и про меня и Аскеты, и Тени знали с самого начала. Но для меня это было слишком тонкой материей, слишком загадочной. Да и для прочих из нас — тоже. Мы живы, нас не швыряют в застенки Алых Крестов, не ставят на колени на Соргардене и над головой не свистит топор палача.

Помотав головой, чтобы развеять ненужные мысли, я поставила книгу на место. Мне нужно было найти что-то о минуталях, и я уже отложила себе пару книг — «Аэкуум» и «Субтерра», когда услышала, что кто-то меня зовет.

Снова смеркалось. Тучи накрывали Фристаду тяжелым покрывалом, обещая освежающий ливень. Горожане спешили домой к теплому очагу и уюту, в окнах загорались свечи и факелы. Запахло прохладой. А община собиралась проводить Льюиса в последний путь.

По обычаю Фристады некоторых покойников не хоронили в гробах. Считалось, что гроб — это что-то, что привязывает мертвого к себе. Подобные традиции были и у нас, и даже Перевернутые боги — Олора и Айре — принимали к себе только свободных от гробов оборотней. В общине этот обычай был связан скорее со статусом свободного жителя города, но сегодня гроб был заколочен, и хмурый Аскет рисовал воском токены на его грубой крышке.

Темнота наползала медленно и величественно, оставляя нас в кругу ритуальных свечей. Аскет читал молитву Единому, мы стояли молча, и каждый, как я знала, молился своим богам. Потом гроб опустили в могилу, закидали венками из пахучих трав и землей и накрыли сверху плитой, на которой Аскет начертил еще пару токенов, загоревшихся бледным огнем. Потом затушили огонь, все стали расходиться, и еле заметные токены на камне было все, что осталось от Льюиса.

Глава десятая

После захода солнца я собралась искать Гуса. Это было задачей, способной отвлечь меня от мрачного бессилия. Действие заставляло что-то в моей голове крутиться быстрее и сосредотачиваться на решении.

Но Перевернутые боги, как же хотелось лечь и закрыться от всего мира. Слезы, выплаканные на плече Самуэля — всего лишь капля в море того, что было во мне. Мне казалось, что еще пара дней, и я переполнюсь слезами и яростью.

Но я не могла лежать, потому что в следующий раз среди могил — со свернутой шеей — возможно, найдут Самуэля. Или мальчишек, которые бесконтрольно носились вокруг общины, словно вольные птицы. Или Мэри, которая вся светилась от того, что носила долгожданного ребенка. Каждый член нашей огромной, и что греха таить, не слишком дружной семьи был важен, каждый был особенным, и каждый мог погибнуть от лап другой омерзительной твари, прорвавшейся во Фристаду.