Книга о хорошей речи

Интересно сравнить разные редакции произведений, свидетельствующие о том, что в процессе творчества поэт порой отказывается от двусоставных предложений, отдавая предпочтение номинативным, например у А. Твардовского:

Как видим, номинативные предложения создают динамизм, выхватывая из развернувшейся панорамы главные штрихи, детали обстановки, способные отразить трагизм событий. Более распространенное описание, построенное из двусоставных предложений, при сопоставлении проигрывает, кажется растянутым, обремененным несущественными подробностями. В подобных случаях номинативные предложения явно предпочтительнее.

В наши дни номинативные предложения привлекают и журналистов, которые видят в них средство лаконичных и образных описаний обобщающего характера: Тайга, рассеченная бетонными трассами. Мох и лишайник, содранные гусеницами. Гнилые черные лужи с пленкой нежнейшего спектра. Сырые цветы кипрея на гарях. Легчайшие, как аэростаты, серебряные цистерны. Раскрытый дерн под ногой и короткий изгиб трубы с дрожащим манометром, будто глянуло око земли.

Такие протяженные описания, насыщенные номинативами, характерны в основном для очерков. Но этим не ограничиваются стилистические рамки использования данной конструкции. Обращаются к ним авторы научно-популярных книг.

Стилистические возможности русского синтаксиса расширяются и благодаря тому, что с полными предложениями могут успешно конкурировать предложения неполные, имеющие яркую экспрессивную окраску. Их стилистическое использование в речи определяет грамматическая природа этих предложений.

Неполные предложения, образующие диалогические единства, создаются непосредственно в процессе живого общения: — Когда ты придешь? — Завтра. — Одна или с Виктором? — Конечно, с Виктором. Из разговорной речи они проникают в художественную и публицистическую как характерная особенность диалога: — Какие новости? — спросил офицер… — Хорошие! (Л. Толстой); — Прекрасный вечер, — начал он, — так тепло! Вы давно гуляете? — Нет, недавно (И. Тургенев). Журналисты используют неполные предложения чаще всего в интервью: — Но, как и в любой другой стране, у вас, очевидно, тоже есть проблемы. В чем они? — Наиболее актуальная из них — переломный период в нашей экономике.

Неполные предложения, представляющие собой части сложносочиненных и сложноподчиненных предложений, употребляются в книжных стилях, и прежде всего в научном: Считалось, что геометрия изучает величины сложные (непрерывные), а арифметика — дискретные числа. Обращаются к ним, чтобы избежать повторения однотипных структур.

Иными мотивами обусловлено предпочтение эллиптических предложений (от греч. эллипсис — выпадение, опущение), то есть таких, в которых опущен какой-либо член предложения, легко восстанавливаемый из контекста. Они выступают как сильное средство эмоциональности речи. Хотя сфера их применения — разговорная речь, но они неизменно привлекают и писателей. Эллиптические конструкции придают описаниям особый динамизм: Григорий Александрович взвизгнул не хуже любого чеченца, ружье из чехла — и туда; я за ним… А бывало, мы его вздумаем дразнить, так глаза кровью и нальются, и сейчас за кинжал (М. Лермонтов); Я к ней, а он в меня раз из пистолета (Н. Островский); К барьеру! (А. Чехов); Назад, домой, на родину… (А.Н. Толстой). Соотносительные с такими эллиптическими предложениями полные, имеющие сказуемые со значением движения, побуждения, желания, бытия, восприятия, речи и др., значительно уступают им в экспрессии.

Для поэтов синонимия эллиптических конструкций и полных предложений открывает возможности выбора варианта, удобного для стихосложения:

Зима прошла. Я болен. Я вновь в углу, средь книг. Он, кажется, доволен. Досужий мой двойник. Да мне-то нет досуга Болтать про всякий вздор. Мы поняли друг друга? Ну, двери на запор. (А. Блок).

Употребление сказуемого в выделенных предложениях удлинило бы строку, что в стихотворной речи недопустимо.

Предложения с пропуском слов, не представляющих ценности в информативном отношении, получили большое распространение и в газетном языке: «Вся власть — правительству!» («Известия», 15 окт. 1996 г.); «Мир — Земле»; «Мирные договоренности — в жизнь» — вот типичные заглавия газетных статей. В таких неполных предложениях обозначены лишь целевые слова данного высказывания, все остальное восполняется текстом, речевой ситуацией.

Так не будем же бояться говорить кратко! Русский синтаксис предоставляет в наше распоряжение самые различные конструкции. Их нужно умело и уместно использовать в речи. И тогда она будет яркой, богатой.

ЧИСТОТА РЕЧИ

… Мы сохраним тебя, русская речь, Великое русское слово.

Анна Ахматова

Тургенев назвал русский язык «великим, могучим, правдивым и свободным». Но язык — это стройная система средств общения; приведенная в динамику, она становится речью. А речь подвержена разнообразным влияниям, в частности оскудению, засорению.

Засоряют нашу речь различные «сорняки». Это могут быть и заимствования, и диалектные слова, и профессионализмы, и просторечные слова, и вульгаризмы, и речевые штампы, и лишние, ненужные слова.

Отношение к заимствованным словам

Многие писатели предостерегали от употребления без надобности заимствованных слов. Явно неудачен выбор слов в таких предложениях: Среди собравшихся превалировали представители молодежи, Девушка конфиденциально признавалась подругам, что переменила имя Катя на Кармен, потому что последнее импонирует ее внешности; Общее внимание привлекал новый анонс, вывешенный на входной двери учреждения; На последних состязаниях заводская футбольная команда потерпела полное фиаско; Нельзя неглижировать своими обязанностями; Идентичное решение было принято учащимися параллельного класса; Новый сезон открывает большие возможности для дальнейшей эволюции отдельных видов спорта; Строительство средней школы, начатое весной, форсируется ускоренными темпами; Оратор говорил весьма напыщенно, что произвело на аудиторию негативный эффект.

В. Белинский писал:

«В русский язык по необходимости вошло множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло множество иностранных понятий и идей. Подобное явление не ново… Изобретать свои термины для выражения чужих понятий очень трудно, и вообще этот труд редко удается. Поэтому с новым понятием, которое один берет у другого, он берет и самое слово, выражающее это понятие».

Он заметил также, что «неудачно придуманное русское слово для выражения чуждого понятия не только не лучше, но решительно хуже иностранного слова». С другой стороны, Белинский указывал, что «употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус. Так, например, ничего не может быть нелепее, как употребление слова утрировать вместо преувеличивать".

Показательны в этом отношении исправления, которые вносят писатели в свои произведения при их переиздании. Примером авторской правки, связанной с заменой иноязычных слов русскими, могут служить отдельные предложения из рассказа Горького «Челкаш».

Издание 1895 г.

1. Лодка помчалась снова, бесшумно и легко лавируя среди судов. Вдруг она выбралась из их лабиринта.

2. Гаврила от этого шепота потерял всякую способность соображать что-либо и превратился в автомат.

3. Сначала он говорил, скептически посмеиваясь себе в усы.

Издание 1935 г.

1. Лодка помчалась снова, бесшумно и легко вертясь среди судов. Вдруг она вырвалась из их толпы.

2. Гаврила от этого шепота потерял всякую способность соображать что-либо и помертвел.

3. Сначала он говорил, посмеиваясь себе в усы.

Аналогичную работу по очищению текста от иноязычных слов проводил А. П. Чехов. Например, в ранних его рассказах находим такие замены: что-то специфическое — что-то особенное, ничего экстраординарного — ничего особенного, ординарный — обыкновенный, эксперимент — опыт, конвенция — условие, индифферентно — равнодушно, для баланса — для равновесия, симулировать — разыгрывать, игнорировать — не замечать и т. д. Ср. также две редакции рассказа «Толстый и тонкий»: