Книга пяти колец

— Да и как их закрыть.

— Врата это любой прокол в мир Дзигоку. Проблема в том, что мы не знаем какие именно это врата. Это может быть как призвание единичного они и тогда мы легко сумеем справиться, так и малые врата которые придется запечатывать, а потом уже звать помощь и уничтожать окончательно.

— Малые врата вряд ли — Башэ отвлекся от пожирания мяса, — Слишком мало времени для их полноценного возведения.

— Это если записка была отправлена сразу как только начались все эти странности, если же их никто не замечал, то врата могли уже и сформировать. — Как же тихо она ходит. Ласка бесшумно вышла из-за деревьев.

— Что-то нашли?

— Да парень. — Я впервые увидел как она улыбается. Ее лицо озарилось чем-то хищным и я почувствовал ее жажду убийства. — Следы десятка, а может и двух оскверненных. Наша задача уничтожить их, а потом уже двигаться в деревню.

— Но разве не будет, лучше узнать, что происходит в деревне?

— Ян. — Она посмотрела мне прямо в глаза, — Если в деревни все плохо, то у нас за спиной окажется отряд опасных тварей. Если же мы их уничтожим до прихода в деревню, шансы на успех возрастут. Убьем их всех. — судя по всему Бушэ ни разу не нагнетал, когда говорил о ее жажде убийства.

Ласка вела нас по следам Листа. Тот стрелой мчался по следам оскверненных, иногда наклоняясь к земле словно гончая вынюхивающая след. Глядя на него мне стало не по себе, если нюхач Черепах может вот так легко бежать несколько километров не снижая темп, то что же еще могут дать кольца силы? Знаний о могуществе колец, вот чего мне катастрофически не хватает. В голове раздался каркающий смешок. «Кольцо без Пути лишь усиливает твое тело, дух и разум. Именно Путь определяет как ты будешь развиваться. У парня скорей всего один из вариантов Пути охотника.» А какой Путь ты посоветуешь мне? Дай мне совет предок. «Еще рано парень, лишь когда ты откроешь все кольца стоит становиться на Путь. Пока я лишь запутаю тебя. Тренируй свое тело, дух и разум. Учись у нюхачей, они помнят то, что большинство уже давно забыло». В голосе предка слышалась искренняя забота, неужели он наконец-то решил, что я достоин объяснений. «Эх, мне бы мое сюда хотя бы на минут пять, вот я бы оторвался. Готовься, за следующим холмом твари. С тебя два трупа оскверненных или я опять начну считать тебя ребенком». С этими словами он замолчал, а Лист взлетев на холм, резко сел на одно колено. В его руках уже был взведенный самострел из которого начали сыпаться снаряды по две-три стрелы. Увидев происходящее, мы как один пришпорили коней. Когда мы поравнялись с Листом, то он одним рывком прыгнул в седло меняя на ходу обойму от самострела и с диким свистом помчался на толпу самых уродливых людей которых я видел.

Наше появление, похоже, прервало приготовление трапезы. Десятка три человекоподобных существ со всякой всячиной в качестве оружия с ревом бросилось на нас в атаку. Шестеро тварей уже не могли даже подняться, Лист явно умел стрелять. А вот их вожак двухметровое существо с гигантской клешней вместо левой руки казалось игнорировал стрелы, которых в нем сидело уже штук десять.

— Лист, переключись на мелочь! Урод мой! — Ласка пригнувшись к гриве коня мчалась навстречу твари выхватив свой прямой цзянь.

Залюбовавшись идеальными движениями девушки я чуть не пропустил момент когда в меня попытались воткнуть деревянные вилы. Скатившись с коня, я рефлекторно откатился в сторону, а моя коняга не останавливаясь помчалась дальше. В детстве я всегда читал, что кавалерия царица полей и всадник всегда опаснее пешего, но лично я лучше бьюсь на своих ногах.

В следующее мгновение мне оставалось только кружиться уходя от атак нескольких тварей. Боги! Как же от них воняло! Создавалось впечатление, что их создал какой-то злой выдумщик. Казалось их уродствам и изъянам нет числа. С яростью росомахи на меня набросилась женщина? Или может ее надо назвать самкой? Является ли это человеком?

Жалкое подобие одежды скрывало множество язв по телу густо заросшему короткой шерстью. Руки, местами покрытые хитином, были с лишним суставом и без устали атаковали меня топором, нанося удары из таких немыслимых положений, что я едва успевал уклоняться. Единственный глаз посреди лба смотрящий на меня с ненавистью, сочился жидким зеленоватым гноем.

«Хватит убегать! Либо ты убьешь их, либо они убьют тебя и твоих ручных черепашек! Среди них двое шангару! Покажи силу нашей крови!»

Не знаю вопль ли предка или что-то еще, но в моей голове словно произошел щелчок. Я снова был на ринге и на кону стоял мой пояс и моя жизнь. Я никогда не отдам своего!

Скользящий шаг и топор летит мимо меня. Крутануть кисть. Тяжелое лезвие дао рассекает грудную клетку твари застревая в ребрах. Пинок в живот и заливая желтоватой кровью все вокруг тварь улетела в толпу, мешая остальным уродцам напасть на меня. По моему позвоночнику прокатилась уже знакомая холодная волна. Первый оскверненный готов, а я чувствовал себя полным сил.

Голодные духи кружили вокруг меня. Они шептали мне, они говорили — мы рядом. Отдай их жизни нам, а мы дадим тебе силу. Убей их. Убей.

Сабля в моей руке словно обрела собственную жизнь. Десятки спаррингов с бойцами морской стражи не прошли даром, да против мастеров мне не выстоять и минуты, но твари пусть и живучие оказались мне по силами. Не прошло и минуту как я оказался забрызганным кровью уродцев по самую макушку.

Дао танцевал, его тяжелое лезвие пробивало и дерево их жалкого оружия и мутировавшую плоть и необычайно крепкие кости. Я помнил наставления Лягушонка и атаковал из любой позиции. Каждый мой шаг сопровождался очередным ударом. Никаких тебе фехтовальных изысков с кистевыми финтами, только грубая, жесткая рубка от локтя.

Не знаю сколько прошло времени, но вскоре мы стояли впятером против двух уродливых тварей.

Двухметровый вожак с клешней был покрыт броней из хитина из которого сочилось нечто, которое я уже не мог назвать кровью. «У шангару почти никогда не бывает крови, только ихор. Если ты видишь шангару с кровью — беги без оглядки. И возможно останешься жив.»

Рядом с ним волчком крутился невысокий урод весь покрытый гигантскими бородавками. Две его руки сжимали короткие мечи, а вот третья — растущая из поясницы наподобие хвоста скорпиона, была огромной, особенно в сравнении с его щуплым телом. Тяжелая дубина с острыми шипами прочно сидела в его шестипалой ладони.

— Рассредоточились! — голос Ласки бил словно хлыст. — Здоровяк мой! Ян не лезь под руку! Работаем!

Когда мелочь перестала мешать, даже шангару не смогли противостоять в поединке с нюхачами. Лист отбросил клинок и снова взялся за самострел. С мастерской точностью он прострелил колени обоим уродам. Шен связал схваткой коротышку, а Бушэ, с грацией танцора, вонзил в горло мутанту короткий каменный нож. Сила удара была такова, что он одним движением перебил уроду позвоночный столб. Но больше всего меня поразила Ласка.

Цзянь в ее руке танцевал словно живой. Я всегда видел красоту в схватке рукопашников, но именно сейчас я проникся танцем острого железа. Каждый взмах меча наносил болезненные раны густо сочащиеся ихором, которые буквально через несколько секунд начинали смыкаться. Забыв обо всем вожак рванул на нее пытаясь смять девушку голой мощью.

Едва заметное движение и сверкающий клинок перерубил твари ноги. С грохотом падающего шкафа урод упал. Словно молния, убийца скользнула вперед. Взмах. Второй. И вот вдоль позвоночника вожака открытая рана.